Индия и греческий мир - Евгений Викторович Старшов

владения он продолжал практически до конца жизни, и в том числе – за счет владений Селевка I Никатора (ок. 358–281 гг. до н. э., сатрап Вавилонии, царь с 306 г.). Получилось, как в знаменитом гимне «Атхарваведы» «На успех царя» (IV, 22, 7):

Ты, с обликом льва, сожри все племена!

Ты, с обликом тигра, уничтожь врагов!

Единый глава, с Индрой-союзником, победитель,

Вырви удовольствия у враждующих (с нами)!

Впрочем, и без всяких индийских гимнов начал проявлять свою царскую львиную сущность и будущий противник Чандрагупты, Селевк. Закрепившись вновь в Вавилоне, откуда его прежде изгнал Антигон Одноглазый, он с 308 г. до н. э. (согласно Г. Бентсону) занялся укреплением и расширением своей державы, памятуя в том числе и об утраченной македонянами Индии. Интересно привести фрагмент из сочинения Аппиана Александрийского (ок. 95 – ок. 170 гг.) «Сирийские дела», в котором он пишет об экспансии Селевка, хотя и путает кислое с пресным – как мы расскажем ниже, именно мирный договор с Чандрагуптой позволит ему сокрушить Антигона, но Аппиан и сам в конце признается в том, что свалил все в одну кучу: «Когда Антигон пал в этой битве (при Ипсе. – Е.С.), то те цари, которые вместе с Селевком уничтожали Антигона, поделили между собою его землю. И тогда-то Селевк по жребию получил под свою власть Сирию, прилегающую к Евфрату и до самого моря, и внутреннюю Фригию. Постоянно устраивая ловушки соседним народам, способный и силой заставить их подчиниться, и уговорить убедительными речами, он захватил власть над Месопотамией, Арменией и Каппадокией, называемой Селевкидой, над Персией, Парфией и Бактрией, над арабами и тапирами, над Согдианой, Арахозией и Гирканией, и над всеми другими соседними племенами до реки Инд, которые силою оружия были завоеваны Александром, так что границы его царства в Азии достигли наибольших после Александра размеров; ведь от Фригии вплоть до реки Инд все было под властью Селевка. Кроме того, перейдя реку Инд, он воевал с царем живущих по берегу этой реки индийцев, Андрокоттом, пока не заключил с ним дружбу и брачный союз. И часть этих деяний он совершил до смерти Антигона, другую после его смерти».

Индийский поход Селевка И. Дройзен осторожно датирует примерно между 306 и 302 гг. до н. э. – Никатор выбрал это время не случайно: его старый лютый враг Антигон пока попритих, в то же самое время против Чандрагупты выступил ряд индийских царей. Подробностей похода практически не сохранилось, за исключением индийских сведений о том, что «яваны» дошли до Палипутры у слияния Ганга с Соном – а это столица Чандрагупты! – и бились под стенами этого города. Итак, потерпел ли Селевк в Индии сокрушительное поражение, как об этом часто пишут некоторые, особенно индийские, историки, или же мирный договор стал хорошим выходом из патовой ситуации? Примем во внимание, что уходом Селевка в джунгли немедленно воспользовался владыка всея Азии Антигон, стремившийся восстановить под своим началом империю Александра, и атаковал Птолемея, имея потом намерение подчинить Фракию и Македонию, так что тамошние диадохи, Кассандр и Лисимах, срочно взывали к его помощи. И хотя поход Антигона на Птолемея провалился, этот демарш объединил против Одноглазого четырех эллинистических царей, что имело для него самые плачевные последствия.

Да, судя по условиям договора, Чандрагупта кажется победителем – он «официально» получил во владение и без того подчиненный ему им Пенджаб, и кроме того уступил из своих земель (и чужих тоже – имеем в виду страну парапомисадов, которой владел Оксиарт): Арию, Арахозию, Гедрозию и Паропанисаду – то есть Герат, Кандагар, Белуджистан и Кабул; правда, судя по индийским источникам, Селевк все же удержал за собой Александрию Кавказскую как важный торговый и стратегический пункт, охранявший проходы в Бактрию. Теперь царство Чандрагупты было хорошо прикрыто от вторжения с запада. Но вместе с тем и Селевк обеспечил себе восточный тыл и всегда мог рассчитывать если уж не на тесный союз с Чандрагуптой, то хотя бы на благожелательный нейтралитет с его стороны, тем более что Селевк женился на его дочери, хотя утверждать, как это делает Э. Бикерман в «Государстве Селевкидов», что Чандрагупта был подчинен, совершенно безосновательно. Наконец – и это, возможно, самое главное – индийский царь предоставил бывшему врагу и новому союзнику из своего девятитысячного стада от 480 до 500 боевых слонов, которых Селевк тут же повел против Антигона – см.: Плутарх («Александр», LXII): «Андрокотт… подарил Селевку пятьсот слонов»; Страбон (XV, 2, 9): «Некоторыми из этих областей, частично расположенными вдоль Инда и ранее принадлежавшими персам, владеют индийцы. Александр отнял эти земли у арианов и основал там собственные поселения, но Селевк Никатор отдал их Сандрокотту; он заключил с последним соглашение о взаимных браках и получил в обмен 500 слонов».

Именно действия слонов Селевка доставили союзникам победу над Антигоном и его сыном Деметрием Полиоркетом в битве при Ипсе (Фригия в Малой Азии, 301 г. до н. э.). Плутарх пишет («Деметрий Полиоркет», XXVIII–XXIX): «У Антигона было собрано свыше семидесяти тысяч пехоты, десять тысяч конницы и семьдесят пять слонов, у неприятелей – конницы на пятьсот клинков больше, слонов четыреста да сто двадцать боевых колесниц; пехоты, правда, всего шестьдесят четыре тысячи… Завязался бой, и Деметрий во главе многочисленной и отборной конницы ударил на Антиоха, сына Селевка. Он сражался великолепно и обратил неприятеля в бегство, однако слишком увлекся преследованием, и неуместное это честолюбие сгубило победу, ибо и сам Деметрий, возвратившись, уже не смог соединиться с пехотой – путь ему тем временем успели загородить вражеские слоны, – и фаланга осталась без прикрытия, что, разумеется, не укрылось от взора Селевка, который, однако, не напал на пехотинцев, а только теснил их, грозя нападением и как бы призывая перейти на его сторону. Так оно и вышло: значительная часть фаланги откололась и сдалась, остальные пустились бежать. Теперь враги тучей устремились на Антигона, и кто-то из приближенных воскликнул: “Царь, они метят в тебя!” – “Какая же еще может быть у них цель? – возразил Антигон. – Но Деметрий подоспеет на выручку”. Эту надежду он сохранил до конца и все озирался, ища глазами сына, пока не пал, пронзенный сразу несколькими пущенными в него копьями. Все слуги и друзья тут же бросили мертвого, единственный, кто остался подле тела, был Торак из Лариссы».

В последующее время Селевк сохранял дружественные отношения с Чандрагуптой, умершим около 298 г. до н. э. добровольной смертью от голода (в соответствии с принятым царем учением джайнизма), сохранились сведения о неоднократном обмене посольствами. Наиболее известен