Ищущий во мраке - Богдан Костяной

но, в последний миг услышал хруст снега позади. Резко отскочив вправо, я едва избежал удара дубиной по макушке. Из тени переулка показался третий грабитель.

Промахнувшись, лысый мужик повалился вперёд, чем я и воспользовался, взяв кинжал обратным хватом. Сверкнувший во тьме клинок вошёл в горло грабителя. Кончик лезвия показался из затылка лысого.

Не прошло и секунды, как его обмякшее тело устремилось к земле, унося за собой и моё единственное оружие. Дабы этого не допустить, я схватился свободной рукой за голову и дёрнул рукоять кинжала вниз, практически полностью отделяя лысый череп от тела.

Всё это произошло за полторы-две секунды. Оторопевший грабитель-номер два тут же бросился на меня, делая выпад ножом в сторону живота. Перехватив его за правое запястье, я увёл лезвие в сторону от себя и, одним чётким ударом в сонную артерию, убил.

Моё внимание приковала к себе Рута, пытавшаяся сумкой отбиться от третьего грабителя. Ублюдки, видимо, не спешили с ней кончать, и мечтали развлечься после того, как вспороли бы мне брюхо. Но девушка была не робкого десятка, и умудрилась выбесить нападавшего, да так, что тот занёс над ней свой короткий нож.

В голову мне ударил импульс. Я не отличался скоростью или ловкостью, но волна адреналина позволила мне за мгновение преодолеть расстояние в пару метров, оттолкнувшись от земли и, схватив Руту за плечи, закрыть своей спиной от ножа.

Левую лопатку пронзила ужасная боль, кожей я ощутил, что лезвие вошло по самую рукоять, однако лёгкое не было задето, ведь тогда бы я не сделал то, что сделал: воспользовавшись тем, что оружие грабителя полностью увязло в моей плоти, я резко крутанулся, вынудив того отпустить нож и, ухватив кинжал двумя руками, пронзил его грудь с правой стороны.

Под воздействием боли, прилива адреналина и злости, я вложил в этот удар столько сил, что кончиком лезвия почувствовал стену дома, к которой и прибил ублюдка.

Мужик захрипел и ухватил меня за руку, но сделать что-либо ему мешала кровь, заполонившая лёгкое.

– Кто вас подослал? – спросил я тихо, дабы не привлечь внимание коронеров. – Отвечай.

– У-Уилхоф… торг-говец иг-грушками… – простонал грабитель, стоило мне посильнее надавить на рукоять.

– Зачем? – прошипел я.

– Ес-сли т-ты купил иг-грушку… зн-начит у т-тебя мног-го лишн-них де-денег… В сам-мый первый д-день… за тоб-бой ус-становили сл-лежку!

– Понятно, – сплюнув, я резко вынул кинжал из тела. Грабитель убрал бандану от лица и вытер пузырящуюся кровь на губах.

– Прости… просто дай мне уй… – открыл он, было, рот.

Моя рука рассекла воздух, а кинжал – горло ублюдка. В последний раз взглянув на вечерние звёзды, он упал рядом с телами сообщников.

– Эдгар… ты… – дрожащим голосом, произнесла Рута.

Я молча повернулся к ней. Весь покрытый кровью, с торчащим из спины ножом, во мне сложно было узнать частного, робкого доктора, коим меня, наверно, считали люди. Скорее, я был похож на жестокого маньяка, и любой, кто сейчас бы оказался в переулке, подумал бы, что моей следующей жертвой станет заплаканная девушка с нефритовыми глазами.

– Прости, что тебе пришлось увидеть меня в таком свете… – произнёс, было я, кривясь от боли в спине.

Но Рута не думала ужасаться. Выронив сумку, она крепко меня обняла, вызвав короткий стон. Моё сердце забилось с небывалой скоростью, и причиной тому была не произошедшая схватка насмерть.

Боль исчезла, как и осознание того, что за неполных два дня я оборвал четыре, пусть и никчёмных, но жизни.

– Ты мой герой, Эдгар! – всхлипнула Рута.

Я положил руку ей на затылок и чутка потянул за волосы, дабы она посмотрела на меня. Стоило ей приоткрыть рот, чтобы спросить, как я наклонился и поцеловал её «по-взрослому».

Четырнадцатое воспоминание

Впереди показался обвалившийся мост через небольшую горную реку. Опустив руку в воду, я определил, что течение небыстрое, но на всякий случай решил привязать друг друга за пояс. Придерживаясь останков опор моста, я шагнул вперёд.

Ледяная вода тут же пронзила кожу тысячами игл. Глубина доходила мне до груди, отчего дышать становилось трудно. Высок был риск судороги и, следующего за ней, утопления. Тем не менее, попробовав пару капель на вкус, я пришёл к выводу, что горный источник абсолютно очищен от серой гнили.

– Хватайтесь за мои плечи! – сказал я детям, коим река приходилась по самое горло. – Этна, держи мешок с патронами над водой. Марко, за тобой револьверы и ружьё. Гребите ногами и держитесь за мои плечи.

Наши нескромные пожитки частично сыграли нам на руку: я крепко стоял на ногах, прижатый ко дну их с детьми совместным весом.

– Эдгар, а ты не простудишься? – взволновано спросила Этна перед тем, как я ступил на глубину.

– Надеюсь, что нет, – ответил я, громко выдыхая ртом, чтобы как можно скорее разогнать стариковскую кровь по телу.

Шаг за шагом, шаг за шагом. Десятиметровая речка показалась мне тем путём, что мы уже прошли от Бригга. Зубы стучали так сильно, что вот-вот должны были превратиться в пыль, ноги занемели, пальцы рук едва сгибались.

Наконец, я почувствовал, что дно подо мной поднимается вверх. Спустя несколько метров, дети почувствовали почву под ногами и отпустили меня, уверено неся вверенные им припасы.

Оставив