Дом Анны - Борис Валерьевич Башутин

дело автора. Вопрос его внутренней цензуры. Его жизненной позиции, веры, взглядов.

Михаил: – Конечно…Но мы должны уметь подобрать правильные слова, чтобы читатель понял всё правильно.

Ферапонт: – Не будет этого никогда. Это же не Символ Веры, да и тот… Наверняка, найдутся люди, кто будет понимать всё по-своему. Это литература. Область больше душевная, нежели духовная. Хотя и может подниматься выше. И еще хочу сказать – что ни у кого, кто читал, такого мнения не сложилось. Я про антисемитизм. Никто не обратил на это никакого внимания. Да и потом, старец говорит о том, что национальность вовсе не главное. Во Христе.

Михаил: – А многие читали?

Ферапонт: – Человек десять…

Михаил: – Вот как…Много.

Ферапонт: – Десять – много? Да это всего ничего…Ты шутишь?

Михаил: – Не шучу. Может быть, я не так понял. Перечитаю. А главный герой? Это же про меня в каком-то смысле?

Ферапонт: – Собирательный образ. Это же не документальное произведение, а художественное.

Михаил: – Я понимаю. Понимаю. Но…Все-таки. И имя у главного героя – какое-то…

Ферапонт: – Какое? Нормальное церковное имя.

Михаил: – Ну, право…Странное имя.

Ферапонт: – Вот я пострижен в честь Ферапонта Белозерского, чудотворца. Имя не благозвучное? Но зато насколько высоко его имя духовное.

Михаил: – Зотик…

Ферапонт: – Мученик Критский…

Михаил: – Все так, конечно…

Ферапонт: – И про антисемитизм ты не прав.

Михаил: – Ну, как же. Сам человек виноват в том, что он делает. Если, конечно, не вмешивается сатана по попущению Божьему. И никакая национальность тут не причем. Они же были граждане одной страны. России.

Ферапонт: – Но не одной веры. Мы не говорим о личностных грехах. Мы говорим о сознательном выборе зла. Мы говорим о грехах против Церкви Христовой. Сознательной позиции. О тех, кто уничтожил православное царство.

Михаил: – Да не царство это уже было. Так…Видимость одна. И православие номинальное. Те же, кто пел еще недавно «Боже, Царя Храни…» разбивали колокола, жгли храмы…Весь народ.

Ферапонт: – Прости, конечно, но это позиция мне не близка. Разные были люди. Разные были судьбы. Нельзя говорить обо всем народе. Глупо это. Коллективных грехов не существует. А кто руководил теми, кто громил храмы? У них тоже не было национальности?

Михаил: – Никто их не заставлял это делать. Сами сделали выбор. Если организм здоровый, то к нему никакая зараза не пристанет. А больной – конечно, с ослабленным иммунитетом, во время эпидемии нацепляет еще больше болезней. Вплоть до погибели. Вот такие были православные.

Ферапонт: – Все согрешили и лишены славы Божьей. Нет здоровых людей, Миша. Мы все больные. И грех – это не просто плохой поступок, нарушение заповедей. Это болезнь человеческой души. Тебе ли не знать этого? А Господь дает благодать по любви и милосердию своему. О чем притчи Евангельские? О том, что не здоровые, а больные имеют нужду во враче. Христиане – это те, кто поняли, что они больны.

Михаил: – Мне думается, что национального вопроса не стоит касаться. Это разрушительно. Опасно это.

Ферапонт: – Михаил, были те, которые веками собирали силы для того, чтобы уничтожить Церковь Христову. И не были они нашими. О чем речь? Ты о простых и невежественных людях, которых они обманули? Так не они были головой и шеей. Мозгом злодейства. Они лишь были орудием. Лжи и обмана. И не нам судить их.

Михаил: – Ты может, и Сталина почитаешь?

Ферапонт: – Я исхожу из того, что не существует плохих или хороших людей. В каждом есть и то, и другое. И третье. Все многоцветные, а не черно-белые.

Михаил: – Спорить не буду. Главное – вектор. То, куда человек движется.

Ферапонт: – Верно. Но откуда мы знаем, куда. По внешним признакам? Пустое занятие – судить о другом. Промысел Божий – тайна Божия, и никто не знает его, даже Ангелы. А уж тем более, люди. Зачем нам вставать на место Бога?

Михаил: – Так, что же теперь, Сталина оправдать?

Ферапонт: – Где логика? Евреев, кто революцию организовал, ты оправдать пытаешься. А Сталина осудить. Только есть разница между ними. Кто хочет и может увидеть – увидит.

Евреи были либо атеистами, либо безбожниками воинствующими. Или настоящими иудеями. Никакие они не были наши. И вышли они извне. А кем был Сталин – одному Богу известно. Я знаю, что он был крещен в православии и был отпет Православной Церковью.

Михаил: – По делам их узнаете…

Ферапонт: – Несомненно. Только никто не может утверждать, что Сталин не стал благоразумным разбойником. Как и наоборот. Это тайна Божия.

Михаил: – А тысячи мучеников за веру от безбожной власти?

Ферапонт: – А разве христиане должны выбирать времена? Я всегда считал, что умереть за веру – нет выше подвига для нас. Не было бы попущения Божьего, ни один волос не упал бы с головы.

Михаил: – Что же нам теперь, тирану рукоплескать?

Ферапонт: – Рукоплескать не надо. Но трезвую позицию иметь стоило бы. Безопасность – худшее из гонений.

Михаил: – Странный ты какой-то. Может еще назвать его – орудием Бога по вхождению в Царство Небесное.

Ферапонт: – Отчасти, да.

Михаил: – Вот как?

Ферапонт: – Мое мнение такое – земная история в глазах Бога и в глазах людей – совсем разные истории. И редко оценки совпадают.

Михаил: – Ну, как же так? Заповеди Божьи – вот фундамент. И мы, встав на этот фундамент, можем давать оценку.

Ферапонт: – Оценку можем давать. Но вот Промысла Божьего в этих событиях мы можем никогда не понять. Я об этом. А в иных событиях нет ничего, кроме человеческого.

Михаил: – Понимаю тебя. Но какая-то радикальная у тебя позиция.

Ферапонт: – У меня жизнь такая. Как огонь на ветру. Конечно, кто-то хочет теплиться едва, или бежать коротким ручейком в лесу – тихо и незаметно. Без крутых берегов. Без поворотов. Я повесть переделаю. Не волнуйся. Сделаю ее пожестче.

Михаил: – Вот какой ты вывод сделал. Я не люблю эпатаж. Не люблю радикализм.

Ферапонт: – Только это и может расшевелить человека. Если это не эпатаж ради эпатажа. А громкий стук в дверь чужой души. Или даже не стук, а удары в эту дверь со всей силы.

Михаил: – Пишешь сейчас что-то еще?

Ферапонт: – Пишу. Но времени мало. Писательство предполагает некоторую праздность.

Михаил: – Праздность? Мне кажется, что неудачное это слово. Не верное.

Ферапонт: – Отчего же? Праздность – это отсутствие полезных для тела дел.

Михаил: – Праздность – грех. Надо точнее подбирать слова.

Ферапонт: – У этого слова есть и иные значения. Безделье для тела не означает праздности духа. Например, китайский иероглиф «праздность» означает еще и «отдохновение», «умиротворение».

Михаил: – Мы же не китайцы, отче.

Ферапонт: –