Принцесса и воин - Гэлен Фоули

— Похоже, вас что-то беспокоит, — заметила она нежным голосом.

— Нет, ничего…

— Принц… — пробормотала она с понимающей улыбкой.

Он насторожился, удивленно приподняв брови.

— Я не слепая, полковник, — сказала она, осторожно потрепав его по руке. — В ее высочество рано или поздно каждый влюбляется. Не вы первый и не вы последний.

Он взглянул на нее, потом отвел взгляд и, положив одну руку на подлокотник, другой потер подбородок. Немного помолчав, он настороженно посмотрел на нее.

— Она что-нибудь вам говорила?

— О чем это? — с наивным видом поинтересовалась Алекса.

— О том, например, что собирается выйти за принца замуж. Или почему она в таком плохом настроении.

— Вы ведь знаете, что я не могу предать доверие Софии, — сказала она.

— Конечно, — кивнул он, опустив взгляд. — Извините. Мне не следовало спрашивать.

— Не беспокойтесь. — Она легонько прикоснулась к его плечу. — Я не возражаю. Откровенно говоря, мне хотелось бы чем-то помочь. Мне не нравится, что вы мучаете себя. Гейбриел… можно мне называть вас так? — прошептала Алекса. — Для Софии всегда на первом месте будет забота о благе Кавроса.

В его темно-синих глазах промелькнуло разочарование.

— Поверьте, я это понимаю.

— Вас, возможно, утешит, что она сказала, будто вы целуетесь гораздо лучше принца.

Он в гневе повернулся к ней.

— Она позволила ему поцеловать ее?

Алекса сделала вид, что испугалась, и, охнув, прижала пальцы к губам.

— Мне не следовало говорить этого!

— Нет… я рад, что вы сказали мне, — сказал он, отстраняясь от нее. — Это очень полезная информация. — Он чуть наклонился вперед, оперся локтями на колени и уставился на ковер.

— Ну что ж, — робко продолжила Алекса, — я действительно слышала, что принц планирует навестить ее высочество, когда мы приедем в Каврос. Я не думаю, что это является секретом, полковник, — сказала она и ласково провела рукой по его плечу. — Он лучшее из того, на что она может рассчитывать. Вы не должны видеть в этом ничего личного.

— Разумеется. С чего бы? — сказал он, избегая встречаться с ней взглядом и, судя по всему, не замечая, что ее рука осталась на его плече. — Я всего лишь телохранитель.

— Каждый влюбляется в Софию рано или поздно. Величайшая красавица после мадам де Рекамье. Разве вы об этом не слышали? — вздохнув, сказала Алекса, утешая его. — Возможно, на многих из вас действует притягательная сила недостижимого. По-моему, — осторожно посоветовала она, — вам было бы разумнее выбрать более достижимую цель.

Алекса многозначительно положила руку на его мускулистое бедро.

Он пристально взглянул на нее. Поскольку с его стороны никаких возражений не последовало, ее рука заскользила выше, мало-помалу приближаясь к его паху.

— Я могу заставить вас не думать о ней. Разве плохо, если вы снова будете способны ясно мыслить?

Он прищурил глаза, размышляя.

— А вы довольно дерзкая, — хриплым голосом заметил он.

Она улыбнулась ему с многозначительным видом.

— Полно вам, полковник. Вам это нужно. Это написано на вашем лице. Вам необходимо расслабиться. И я готова помочь вам в этом.

Он замер, возможно, обдумывая ее предложение. Алекса придвинулась ближе и, обняв его другой рукой за широкие плечи прошептала на ухо:

— Она не для вас, Гейбриел. София — наследная принцесса. Но вы можете получить меня, причем без всяких дополнительных условий. Идемте в мою постель прямо сейчас, я утешу вас.

Испытывая сильное искушение, Гейбриел закрыл глаза.

Каждое слово Алексы казалось ему абсолютной правдой. Возможно, он сомневался в ее искренности, но не мог убедить себя, что этот маленький слоеный пирожок, предлагавший ему себя на серебряном блюде, мог иметь достаточно наглости или ума, чтобы попытаться солгать ему.

Разумеется, ее вкрадчивые речи показались абсолютно разумными его изголодавшемуся члену, который никто не холил и не лелеял в течение стольких месяцев.

Но хотя его тело отреагировало на знаки внимания Алексы, его сердце и разум пришли в смятение, когда он узнал, что София сочла приемлемым поцеловать принца. Тем более после того, как его она изволила оттолкнуть в ночь бала.

Теперь он понял, почему она пребывала с тех пор в этом отстраненном состоянии.

Пропади все пропадом, он сам сказал Дереку, что отношения между ним и Софией безнадежны, а теперь эту мрачную оценку подтвердили слова ее лучшей подруги.

Зачем удивляться и тем более обижаться? Дурень. Ведь именно он настоял на том, чтобы они держались друг от друга на безопасном расстоянии, чтобы оставались не более чем друзьями. Принцесса и принц созданы друг для друга. А телохранителю лучше спать с нимфоманкой-фрейлиной.

Иного выхода нет.

Итак, его цыганочка целовала принца. Ну и что? Она Гейбриелу не принадлежит.

Обычно члены королевской семьи не становятся близкими друзьями телохранителей. Он здесь находится ради исполнения служебного долга. Для блага Англии он помогает посадить принцессу на этот стратегически важный греческий трон.

Но какого черта она целовалась с этим принцем? И как она смеет сравнивать их? И обсуждать умение целоваться каждого из них со своей подругой?

Уж лучше ей, черт возьми, сразу отдать пальму первенства Гейбриелу. Он был уверен, что принц никогда не изучал «Камасутру». Теперь этим своим мастерством он мог поделиться с Алексой. Гейбриел даже не потрудился прогнать ее. Он не был уверен, хочется ли ему этого.

Если София никогда не будет принадлежать ему, то зачем продолжать мучить себя самоотречением? У каждого мужчины есть потребности, и эта похотливая девица наверняка способна их удовлетворить. Он не удивился бы, если бы София приказала ей сделать это. Может быть, ее высочество сама уговорила ее предпринять кое-какие действия, чтобы сменить объект его внимания. Это было вполне возможно, потому что, судя по всему, самой ей его внимание было не нужно.

Пропади все пропадом.

Он был выбит из колеи, и прикосновения Алексы возбуждали его. Гейбриел почти решил позволить себя соблазнить, если это поможет «вывести» из его организма Софию как отраву.

Может быть, если проведет денек-другой в постели с этой готовой на все услуги женщиной, он снова обретет способность реально мыслить, потому что желание обладать принцессой сводило его с ума.

Проклятый принц Дании! Что о себе возомнил этот сукин сын?

— Вам будет хорошо со мной, — прошептала Алекса, скользящим движением оседлав его колени. Он не сопротивлялся. Потом ее губы прикоснулись к его губам, а его руки обхватили ее бедра.