Лейла (ЛП) - Гувер Колин

Очнувшись после операции, Лейла больше не была той девушкой, в которую я влюбился.

Но все то, что я полюбил в Лейле за первые два месяца после знакомства, я начал замечать в Уиллоу. Ее характер, настроение, игривость, знакомое ощущение от ее поцелуев и привычка делиться странными фактами. Я как-то говорил Лейле, что она как извращенная версия википедии.

Это я тоже признал и полюбил в Уиллоу.

Мысль пробуждает еще одно воспоминание, которое должно было стать явной подсказкой.

— Там на кровати наверху, — обращаюсь я к Уиллоу, — той ночью, когда ты смотрела «Привидение». Я сказал: «До чего ж ты странная». Но я говорил то же самое, когда встретил тебя. Потому что… был очарован и восхищен тобой, а когда встретил Уиллоу, она казалась такой знакомой, и…

Я не могу закончить фразу, потому что чувствую, будто бетонный блок, давивший мне на грудь, больше на нее не давит.

Я больше не чувствую, будто утрачиваю любовь к Лейле, потому что все это время влюблялся в нее в виде Уиллоу.

Лейла — это Уиллоу, и глядя на нее сейчас, я ума не приложу, как я не понял этого раньше.

Я беру ее лицо в ладони.

— Это ты. Все это время я вновь влюблялся в тебя. В ту самую девушку, в которую влюбился в тот миг, как увидел, как ты танцуешь, словно чумная по траве на заднем дворе.

Она смеется от этого воспоминания — ее воспоминания. Нашего общего воспоминания. Того, что не принадлежит Сейбл.

По ее щеке течет слеза, и, смахнув ее, я прижимаю Лейлу к себе. Она обхватывает меня руками. До этого мгновения я даже не представлял, как сильно мне ее не хватало. А не хватало очень сильно. Мне не хватало того, что мы с ней разделили в первые два месяца вместе. Не хватало ее с той ночи, когда в нее стреляли.

С той ночи меня неотступно преследовало ощущение внутренней пустоты, и долгое время я испытывал вину за это чувство. За то, что ощущал, будто потерял ее, тогда как она была рядом со мной. Я даже испытывал вину за то, что Уиллоу мне ее напоминала.

Вина исчезла. Я чувствую, что оправдан. Каждое мое решение… все чувства, которыми наполняла меня Уиллоу, все это оправдано, потому что моя душа уже любила ее душу. Поэтому я ощущал необъяснимую тягу к этому месту. К Уиллоу. Даже когда я думал, что Уиллоу — это Сейбл, тяга не проходила, что сбивало меня с толку.

Теперь все встало на свои места.

Я приникаю к ее губам в поцелуе. Я целую Лейлу. Едва она отвечает на мой поцелуй, я испытываю все те чувства, что испытывал прежде, целуя ее. Все, что считал утраченным. Все здесь. Всегда было здесь.

Я касаюсь ее лица между поцелуями, изумленный тем, что наконец вижу его. Вот почему возникали разительные отличия, когда Уиллоу вселялась в тело Лейлы. Вот почему Уиллоу чувствовала себя комфортно в этом теле. Потому что оно всегда принадлежало ей. И никогда не принадлежало Сейбл. Той словно было не по себе в этом теле с того момента, как она очнулась после операции.

Уиллоу говорит, улыбаясь сквозь слезы.

— Понятно, почему я испытала такое облегчение, когда ты сюда приехал, Лидс. Потому что я скучала по тебе, пусть даже не могла тебя вспомнить. — Она целует меня снова, и мне хочется никогда не выпускать ее из объятий.

Но кое-что вынуждает нас оторваться друг от друга. Звук захлопнувшейся входной двери.

Обернувшись через плечо, я вижу, что мужчины больше нет в кухне.

Мы мчимся к парадной двери.

— Подождите! — кричу я, догоняя его. Когда я настигаю его, мужчина уже садится в пикап. — Куда вы?

— Я вам, в общем-то, больше не нужен. Вы нашли ответ на свой вопрос.

Я мотаю головой.

— Нет. Нет, не нашли. Вы должны все исправить. Сейбл по-прежнему находится в чужом теле. Лейла заточена в пустоте. — Я жестом машу в сторону Лейлы. — Поменяйте их местами.

Мужчина смотрит на меня с сожалением.

— Я нахожу разгадку, что не всегда означает, что для нее есть решение.

Я пытаюсь сохранить спокойствие, но мне хочется придушить его за такой ответ.

— Вы издеваетесь? И что нам теперь делать? Должен быть способ все исправить!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он захлопывает дверь и заводит двигатель. Затем опускает стекло и выглядывает из окна.

— Только одна душа может притязать на тело. Лейла, конечно же, может вселяться в свое прежнее тело, но лишь временно. Завладевать им. Вам ни за что не удастся изгнать Сейбл из тела Лейлы. По крайней мере, пока она не умрет. Но если это случится, они обе будут мертвы. — Он начинает поднимать стекло, но я лихорадочно стучу по нему. Мужчина вновь опускает его до середины. — Послушайте. Я сожалею, что это случилось с вами, ребята. Правда, сожалею. Но боюсь, что вам остается лишь найти способ жить так и впредь, пока вы трое не отправитесь в мир иной.

Я делаю шаг назад.

— Таков ваш совет? Держать Сейбл привязанной к кровати до конца наших дней?

Он пожимает плечами.

— Ну, как по мне, в каком-то смысле Сейбл сама виновата, что оказалась в этой ситуации. — Он дает задний ход. — Может, вам стоит отпустить Сейбл и остаться здесь жить с духом Лейлы.

Меня так злит его ответ, что я ударяю по двери машины, оставив вмятину. Ударяю снова. Мне хочется кричать.

Мужчина опускает стекло до конца и свешивается из окна. Видит вмятину.

— Ну-ка, не надо так обращаться с машиной Рэндалла. Ему и так будет не по себе, когда он очнется на работе и не сможет вспомнить, как прошла половина ночи. — Он надевает кепку и начинает задом выезжать с дорожки. — Люди умирают каждую секунду и не всегда должным образом. Я должен помочь еще многим людям. — Он машет рукой. — Я буду на связи в сети. Очень хотелось бы знать, как вы, двое, устроитесь.

Мужчина разворачивается на дороге.

Мы молча смотрим, как он исчезает из виду, пока не остаемся лишь мы вдвоем.

Он действительно приехал, лишь чтобы дать нам разгадку. Не больше, не меньше.

Меня переполняет разочарование, которому нет выхода, но в то же время я чувствую, будто все прояснилось. Будто прядь волос, которая душила мое сердце, наконец расплелась, и оно отстукивает тот беспорядочный, не поддающийся контролю ритм, который способно пробудить только присутствие Лейлы.

Дзынь и БУМ.

— Лейла? — обращаюсь я шепотом.

— Да?

Я поворачиваюсь к ней.

— Просто хотел произнести твое имя. — Я прижимаю ее к себе. Обнимаю Лейлу несколько минут, пока мы молча стоим посреди двора. Я обнимаю не Сейбл или Уиллоу, или искаженную версию Лейлы.

Я обнимаю Лейлу.

Возможно, у меня нет решения. Я не знаю, как мне сделать так, чтобы она осталась в моих объятья навсегда, но сейчас она есть у меня. И я, черт побери, сделаю все, чтобы она больше ни единой ночи не провела в этом доме одна.

Глава 23

За минувший час настроение в доме кардинально изменилось. Первые десять минут мы целовались, обнимались и наслаждались мыслью о том, что наша любовь каким-то образом преодолела плоскости реальности.

У нас есть ответ на вопрос, почему душа Лейлы оказалась здесь. Но этот ответ сопровождается миллионом других вопросов и неожиданным чувством горя.

Я не понимаю, как толком оплакать смерть Лейлы… потому что она со мной. Но в то же время нет.

Кажется, будто она вернулась ко мне, но каким-то ужасающим образом. Я чувствую, что нас разделяет невиданное прежде расстояние, хотя мы стоим в спальне, и я держу ее в объятьях.

Я чувствую себя беспомощным.

Она уткнулась лицом мне в грудь, и мы не знаем, что делать дальше. Я не хочу встречаться с Сейбл, но это случится, если Лейла заснет. Сейчас я слишком зол, чтобы видеться с ней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как думаешь, Сейбл знает? — спрашивает Лейла, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.

— Нет, — мотаю головой я. — Думаю, она, наверное, сбита с толку, как и ты. Видит воспоминания, которые не может объяснить. Которым нет места в голове, в которой живет она.

— Наверное, ей страшно, — говорит Лейла. — Проснуться в больнице с противоречивыми воспоминаниями. Узнавать Аспен и мою маму, но не понимать кто они, а потом выяснить, что они ее семья.