Селфи на фоне дракона - Кристина Юраш

И мы поехали в цирк. И пусть все события последних дней напоминали мне смертельный номер, но на Гномий Цирк я почему-то легко согласилась. Надо же чем-то отвлечь себя от дурных мыслей…

— Послушай, — сказал Андоримэль, присаживаясь напротив меня в карете, — Я понимаю, что ты чувствуешь. Дело не в покушении, верно? Дело в совсем другом… Послушай, не стоит об этом так часто думать. Думай лучше о том, чтобы победить… Когда ты победишь, ты снова станешь прежней… И я уверен, что тогда ты встретишь свою любовь…

— А ты хоть знаешь, какой я была прежде? — спросила я, понимая, что меня рассекретили, — Может быть, я была крокодилом?

— Увы, нет. Я не видел тебя раньше до того момента, пока не стал твоим учителем, — ответил эльф. В его голосе послышались нотки сожаления. Чуйка подсказывает мне, что сожалеет он явно не о том, что не видел меня раньше, а скорее о том, что злодейка — судьба свела нас.

Я достала телефон и стала рыться в фотографиях. Нашла. Мое самое удачное селфи.

— Смотри! — сказала я, протягивая Андоримэлю свой гаджет, — Это — я.

— С такой внешностью устроить свою личную жизнь будет проще простого! — сказал эльф, возвращая мне телефон, — Если кого-то смущает твой характер, то он привыкнет… Помучается, помучается, а потом привыкнет… Ко всему можно привыкнуть… Ты не падай духом. Все образуется…

— Возможно, но это уже будет бессмысленно, — вздохнула я, понимая, что разговор заходит в тупик.

— Возможно, это — мое дело, но я понимаю, что ты чувствуешь, однако, немного недоумеваю, неужели тебе приятно находится в компании этого человека? Я никогда не понимал женской логики. Тебе он нравится, это очевидно. Но что тебе в нем нравится? Мне кажется, что это простые амбиции…

Я промолчала. Мне не очень хотелось изливать душу перед эльфом. Карета подпрыгнула на кочке и остановилась.

— Приехали! — произнес Андоримэль, отодвигая шторку, — Гномий Цирк.

Я вышла из кареты и увидела огромную очередь, которая выстроилась за билетами. Рядом с кассой размещался драный шатер дичайшей расцветки, на котором висела табличка: «Заткнитесь, идет представление!»

— Купи два билета, — сказал эльф кучеру, протягивая две золотых монеты, — И побыстрее. Ненавижу очереди.

Через пятнадцать минут слуга вернулся, держа в руках два билета. Билеты были рваные, грязные и мятые. Внезапно окошко кассы с грохотом закрылось, и появилась деревянная табличка: «Все билеты проданы! Постучишься — сломаю руку!»

— Это что такое? — спросил Андоримэль, поморщившись, разглядывая свой билет, — А нормальных билетов не было?

— Никак нет, милорд, — сказал кучер, — Только такие. Просто их после каждого выступления собирают на выходе, а потом снова продают.

Я взяла билеты. На одном из них были застывшие капли крови, а другой обгорел с одной стороны.

— Может быть, не пойдем? — жалобно протянула я, — Вдруг у предыдущего владельца оторвало руку, а счастливый обладатель второго билета сгорел заживо?

— Не думаю, что все так плохо… — заметил эльф, — Максимум палец и легкие ожоги…

Мы подошли к афише, чтобы морально подготовиться к тому, что нас ожидает внутри.

«Внимание! Внимание! Только сегодня и только сейчас!

Гном — акробат с топором под куполом без страховки. Падает прямо на головы…

Косоглазый метатель ножей.

Гном с плоскостопией. Танец на битых стеклах.

Однорукий укротитель драконов.

Голая бородатая женщина.

Фокусник с пилой и секирой.

(Внимание! На постоянную работу требуется девушка с отсутствующим инстинктом самосохранения. По всем вопросам обращаться в кассу!).

Гном-пироман. Зажигательный номер.

Джигитовка с саблей на пони.

Пьяный жонглер горящими факелами».

Я еще раз прочитала все это, сглотнула, чувствуя, что хуже уже не будет. Прямо на входе продавали алкоголь. Над небольшим ларьком красовалась надпись: «Кто не пил на представлении, тот ушел без настроения!» Алкоголь народ раскупал охотно. Прямо на деревянном ларьке красовалась корявая надпись: «Бухни для храбрости, умри от радости!» После вчерашнего я, наверное, воздержусь. Прямо у входа было что-то наподобие гардеробной «Оставь свою одежду, всяк сюда входящий».

«Поручик Голицын, а, может, вернемся?» — прошептала совесть. Очевидно, она тоже осипла вчера пытаясь докричаться до меня. Я проигнорировала ее, и, по-моему, она обиделась.

Мы вошли в шатер вместе с толпой, нашли свои места и сели. Первое, что меня насторожило, так это то, что мы сидим в первом ряду. Первый ряд, второй и даже третий ряды были пустыми. Зато выше четвертого ряда собралось столько народу, что яблоку негде было упасть.

— Андоримэль, — всхлипнула я сипло, — Мне не нравится, то что мы тут сидим совсем одни… Это не есть хорошо! У меня плохое предчувствие…

— Расслабься. Это всего лишь представление… — улыбнулся эльф, — Тем более, что тут нет ничего страшного.

— Может быть, отсядем подальше? Пока не поздно? — просипела я, повиснув на руке своего сенсея.

И тут раздались фанфары. Представление начинается! Под барабанный бой на сцену вышел гном в кольчуге с длиннющей бородой и топором, заткнутым за пояс.

— Чего приперлись? — спросил он хрипло, уставившись на зрителей, — Я спрашиваю, чего приперлись?

И тут же приложил руку к уху, словно пытаясь расслышать ответ.

— Посмотреть представление? Даю палец на отсечение, что оно Вам понравится! — взревел он, доставая топор. Я похолодела от ужаса, глядя на блестящее лезвие. Мой спутник был невозмутим, как удав.

— Отлично, ссыкуны! — рявкнул гном, довольно ухмыляясь, — Настало время настоящего цирка. Смотрите, не обделайтесь, а то мы устали повышать зарплату уборщикам!

Народ радостно закричал что-то одобрительное.

— Ах да, ссыкуны, заранее предупреждаю Вас, что если в процессе выступления у Вас возникнут тяжкие телесные повреждения, то деньги за билет мы не возвращаем, — мрачно сказал гном, обводя зрительный зал суровым взглядом, — Итак, начнем.

Раздалась веселая музыка, от которой у меня по спине побежали мурашки.

На круглой арене появился гном, который едва держался на ногах, ибо был пьян настолько, насколько можно быть пьяным. В руках он нес четыре факела.

— Ну что, ссыкуны, начнем наше представление. Это — лучший жонглер Бух Арик. На прошлом своем выступлении он сжег заживо двух детей и одного взрослого, оступившись на сцене и уронив реквизит в зрительный зал. Так что теперь и у вас появился шанс почувствовать запах жаренного.

Гном, пошатываясь, едва не падая, подбросил факелы и начал ими жонглировать под унылую музыку. Один факел упал прямо ему на бороду, которая тут же вспыхнула. Он потушил ее голыми руками и продолжил жонглировать. Один из факелов отлетел в сторону зрительного зала. Раздался визг и вопли, но факел не долетел и попал прямо на скамью второго ряда в десяти метрах от меня. Скамейка загорелась, но тушить ее никто не побежал. Устав жонглировать, гном потянулся за бутылкой, которую тут же принес ему помощник. Глотнув, крякнув, гном поднес один факел ко рту и повернулся в нашу с эльфом сторону.

— Ложись! — крикнул Андоримэль, увлекая меня за собой. Над нами полыхнуло пламя длиной метров пять. Фигасе перегар! Судя по крикам боли на задних рядах, кто-то вовремя не успел вовремя сориентироваться. Эльф осторожно приподнялся, а потом голову осторожно высунула я. По четвертому ряду бегал горящий мужик и орал дурным голосом. Соседи пытались его потушить, но от этих неумелых попыток пламя разгоралось все сильнее. В итоге потушить беднягу удалось, и он, довольный, сел на место под дружные аплодисменты всех присутствующих.

— Итак! Один готов! — заорал конферансье, — Ничего, у каждого будет возможность сдохнуть раньше времени, потому, что наше представление продолжается! Встречайте! Танец на битых стеклах!

Я снова села на скамью, замечая, что на ней еще сохранились засохшие следы крови. От брезгливости у меня по спине пробежали мурашки.

Два гнома вытащили ковер и высыпали мешок битых стекол. И вот из-за драной кулисы появился артист. Он был гол ниже пояса, поэтому мне захотелось стыдливо закрыть глаза. Взглянув на всех присутствующих, он хлебнул какого-то пойла, и наступил на стекла. В абсолютной тишине раздался неприятный хруст, который сопровождался таким витиеватым нецензурным выражением, что я покраснела. Заиграла веселая музыка, и гном начал танцевать. Помощники тут же стали подавать ему грязные пустые бутылки, который тот начал кидать в зрительный зал. Мы с эльфом пригнулись, стараясь не высовываться. Очевидно, либо меткость у гнома страдала, либо народ в зале был опытным, но уворачивались они хорошо.

Номер окончился разочарованным вздохом толпы. Конечно, когда жертв нет, зрители скучают. Конферансье вышел, немного раздосадованный отсутствием травм, поэтому сразу объявил смертельный номер — «Метатель ножей». На арену вышел вооруженный до зубов гном, а его помощники вынесли штук пять мишеней. Одну и таких мишеней поставили рядом с тем местом, где сидела я с Андоримэлем. Я как-то непроизвольно сглотнула. Эльф занервничал. Мы стали двигаться подальше, стараясь не привлекать лишнего внимания. Но помощник, заметив наш нехитрый маневр, стал двигать мишень вслед за нами.