Смертельная обида - Николай Иванович Леонов

улицу, уже покрытую асфальтом. Заметив дом, на котором была видна табличка с номером, Гуров еще раз достал телефон и послал Бельскому эсэмэс с номером.

Здесь оперативники остановились и стали ждать. Ждать пришлось не слишком долго. Прошло четверть часа, и возле друзей притормозила серебристая машина, очень похожая на машину самого Гурова. Оттуда высунулся водитель, мужчина лет сорока, в очках, внимательно осмотрел друзей, отметил повязку на плече Ряшенцева и спросил:

– А кто здесь Гуров?

– Это я, – ответил сыщик.

– А это, стало быть, ваши друзья? Хорошо, садитесь.

Оперативники сели в машину, она развернулась и покатила по новому адресу – туда, где друзья надеялись найти помощь и убежище.

Глава 23

Больше всего в этот момент Гуров боялся того, что враги подслушают их разговоры и смогут перехватить машину до того, как они прибудут на место. Это была вполне реальная опасность – ведь телефон Бельского наверняка был известен генералу Потапову и его подчиненным, да и телефон Гурова за последние дни они могли прослушать. «Тут для нас важно попасть в квартиру, – размышлял сыщик, пока они ехали по городу. – Потапову нужно уж совсем потерять голову, чтобы отдать приказ о силовом проникновении в квартиру, где находятся сотрудники полиции. Дел он, конечно, наворотил много, но голову, мне кажется, совсем не потерял. Так что в квартире мы будем в безопасности. И еще важно потом встретить опергруппу на вокзале, дать ей всю необходимую информацию, чтобы они сразу могли приступить к работе. Как это сделать, еще надо будет подумать…»

Однако по дороге до дома никто им не помешал. Хотя пару раз навстречу попались полицейские машины, которые куда-то мчались, включив сирены и мигалки и пересекая перекрестки на красный свет.

– Это случайно не вас ловят? – спросил водитель, когда им попалась вторая такая патрульная машина.

– Вполне возможно, что нас, – отвечал Крячко. – Вот только номер вашего автомобиля им неизвестен.

– Да, большая удача, что этот номер они не знают, – согласился водитель. – Да, пока едем, давайте познакомимся. Меня зовут Коломиец Никита Борисович. Это у меня на квартире вы будете жить.

Оперативники тоже представились.

– Надо же, вокруг меня почти сплошь полковники, – покачал головой Коломиец. – А я всего лишь старший лейтенант, да и то запаса.

Так, без приключений, они доехали до типичного спального района, и здесь Никита остановил машину возле обычной девятиэтажки. Первыми из машины вышли Гуров и Крячко. Они внимательно осмотрели окрестности, но слежки не обнаружили. Затем выбрались Ряшенцев и хозяин машины. И они все вместе направились к подъезду и вскоре входили в обычную двухкомнатную квартиру. Здесь вошедших ждали правозащитник Бельский и молодой парень. Все поприветствовали друг друга, после чего Коломиец сказал:

– Мы с женой решили, что она пораньше пойдет на работу и сына с собой возьмет. Ему в школу только к девяти, а сейчас, как видите, еще и семи нет. Зато вся квартира в вашем распоряжении, отдыхайте. А раненого осмотрит доктор Синицын, – кивнул Коломиец на незнакомого парня.

Ряшенцева заставили снова раздеться, после чего уложили на диван, и доктор устроил ему осмотр по всем правилам. Гуров боялся, что ночью, в темноте, второпях перевязывая раненого, он что-нибудь сделал не так, занес в рану грязь. Но врач заявил, что перевязка была наложена квалифицированно, признаков заражения нет. Он сделал капитану несколько уколов и заявил, что ему сейчас требуется только одно – покой.

– Что ж, покой мы как раз можем обеспечить, – сказал Никита Коломиец. – Пусть лежит здесь, на диване, хоть весь день. Да и ночью пускай здесь остается. В конце концов, мы с женой и сыном можем на сутки перебраться в гости к теще…

– Нет, я не собираюсь сутки здесь лежать! – начал протестовать Ряшенцев. – Я хочу видеть, как восторжествует справедливость, как негодяи отправятся за решетку. Разве я не могу встретить московскую группу поддержки? Вместе с ними арестовать Потапова и Годунова? Вместе с вами вернуться домой, наконец?

– Домой, наверно, сможешь вернуться, – отвечал Гуров. – Но это все, что я могу тебе обещать. В арестах ты точно участвовать не будешь.

Врач ушел, хозяин квартиры тоже стал собираться на работу.

– Я составляю программы в одной крупной фирме, – объяснил он. – График работы у меня, в общем, свободный, но в течение дня все же надо появляться в офисе.

– Вы можете идти со спокойной совестью, – сказал ему Гуров. – Даже ключ нам оставлять не надо – ведь капитан останется до вечера здесь. Мы после полудня уйдем на вокзал, встретить наших друзей из Москвы. Потом вместе с ними примем участие в ряде следственных действий. А затем, уже вечером, снова явимся сюда за нашим товарищем и заберем его с собой.

Хозяин ушел, а друзья уселись за работу: им следовало привести в порядок документы, чтобы сразу после прибытия группы из Москвы можно было провести задержания участников преступного синдиката и предъявить им обвинения. Время от времени раздавались фразы вроде «О пуле, найденной в кабинете, давай ты напишешь?» или «Стас, ты записал уже показания подполковника Крамаренко?». В этой общей работе не участвовал только капитан Ряшенцев: вскоре после ухода врача он стал задремывать, а потом и вовсе заснул. Видимо, так действовали лекарства, которые доктор ему ввел.

Так прошло четыре часа. После чего Гуров в очередной раз посмотрел на часы и негромко, чтобы не разбудить Ряшенцева, произнес:

– Ну, что, Стас, нам пора.

После этого оперативники аккуратно упаковали подготовленные дела, собрали вещи. Но сумки брать с собой не стали: ведь им предстояло еще вернуться в эту квартиру. Замок в квартире хозяина закрывался автоматически. Друзья защелкнули его за собой и спустились вниз.

Выйдя из дома, оба они по привычке огляделись. Слежки нигде не было видно, и они со спокойной душой направились на остановку троллейбуса. Но стоило выйти на конечной остановке возле вокзала, оба сразу заметили шпиков. Крячко узнал человека, который настойчиво ходил за ним, а Гуров – парня и девушку, от которых он с таким трудом избавился, убежав через заборы в промзоне. И «топтуны» тоже узнали свои жертвы. Было забавно наблюдать, как они все одновременно схватились за телефоны и начали кому-то названивать.

Гуров повернулся к Крячко и шепнул ему на ухо:

– В этой ситуации есть одна мелочь, которая меня радует. Знаешь, какая?

– Догадываюсь, – отвечал Крячко. – Та, что нам не нужно от них отрываться. И что они не в курсе, чем все это закончится.

– Интересно, а их начальство знает? – сказал Гуров. – И кто это начальство?

– Сейчас увидим, – отозвался Крячко.

Друзья не спеша