Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - Юлия Славачевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так и знала, что подруг лучше не иметь! – фыркнула я, скрипя зубами.
– Подруг вообще иметь не рекомендуется, – улыбнулась воздушная. – Лучше иметь друзей. На ориентации плохо не сказывается.
– Только через мой труп! – категорично заявил Диего, чем вызвал загадочный взгляд Эйдена.
– Ну вы-то… – набросилась я на главу Совета. – Вы-то понимаете все последствия его, – кивок на Диего, – доброжелательной глупости?
– Конечно, желание дамы – закон, – усмехнулся огненный под рычание водного. – Но в этом случае, Мария, ты не дама.
– А кто? – нахмурилась я, начиная тяжело дышать. – Трансвестит?! – Так меня еще не оскорбляли!
– Ты – палач, – напомнил мне начальник.
– Тогда развяжите меня для харакири! – категорически потребовала я. – Если уж у вас всех кишка тонка меня прикончить!
– Кто ж тебе нож в руки даст, убогая?!! – раздалось из коридора. – Ты ж мне все орудия производства своими попытками угробиться угробишь!
– Натка, – крикнула я, – это уже тавтология!
– Тетя Натка, – послышался голосок Кары, – говорить не может. Она убежала прятать все острое и режущее!
– Кара! – рявкнул Диего. – Быстро к себе в комнату! Здесь тебе не место!
– Хорошо, папа, – покладисто согласился замечательный ребенок. – Тогда возьми вазелин и перец. Я с собой принесла. Тетя Натка сказала, что такая работа должна пройти гладко и с огоньком! Ничего другого в нашем доме в помощь я не нашла!
Диего выругался и выскочил за дверь.
– Слушайте, – попыталась я уговорить Эйдена. Последняя попытка. – Давайте прикончим меня по-быстрому, пока его нет, и скажем, что так и было! Надоело лежать распятой в рассоле, так и воспаление легких недолго подхватить!
– Я в общем-то не против, и даже обеими руками «за», да свидетелей больно много, – хладнокровно отказал огненный. – Не выйдет.
Я взвыла. Еще раз огляделась по сторонам.
– Это соучастники, – поправила его я. – Пойдут прицепом по мокрому делу.
– Счас! – рявкнула Лёна. – Без подстрекательства мне!
– Шри Рама нам в помощь! – В воздухе соткался Мадхукар.
– Как вы вовремя! – обрадовалась я. – Объясните этим ослам…
– Можно начинать? – К нам снова присоединился Диего.
– Ничего объяснять уже не надо, – вздохнула я. – Пришла глушилка умных мыслей.
– Деточка, – ласково сказал мне индус, – все будет хорошо, если ты не будешь нам мешать.
– Я?!! – возмутилась жертва творимого произвола. – Я вам всем помогаю не натворить глупостей.
– Тогда приступим! – потер ладошки довольный Мадхукар. – Глупости двигают прогресс!
– Да?!! – поразилась я, испытывая непреодолимую потребность спрятаться под одеяло. – А я думала – мозги! Какое разочарование!
– Вот сейчас и проверим, – сообщил мне глава Совета с ласковой улыбкой матерого садиста. Мне заранее стало нехорошо.
– Мы тут. – В комнату вошла Лана с сыновьями. Вырядились они так, словно не в приличное общество пожаловали, а проводить земляные работы. Рабочие штаны, фартуки, огнеупорные пожарные рукавицы… Еще бы оранжевые костюмы понадевали и нацепили пожарные шлемы! – Простите за опоздание, к вам очень тяжело добраться.
– А может, не надо? – попыталась я воззвать к тому, к чему еще не взывала до этого. К разуму. Наивная.
– Надо, Мария, надо, – зловеще навис надо мной Диего.
И я окончательно поняла, что попала…
Глава 28
Будет все, как ты замочишь,Будет труп у ног твоих.Будут ноги рук короче,Только б нам хватало их.
– Последнее слово приговоренного? – поинтересовалась я между делом, пока эти умалишенные окружали мое ложе. Вякнула: – Мне чего-то положено сказать?
Но мои друзья и… не совсем друзья были настроены весьма решительно. Поэтому поностальгировать мне под занавес не дали.
– А надо? – усомнилась Марика. – Ты как скажешь что-то жалостливое, мы размякнем, все затянется. А так… раз-два – и в дамки!
– Раз-два – и в белые тапки! – возмутилась я. – У меня, может, назрело наболевшее и прет!
– Тогда потом скажешь, – сообщила мне Лёна. – Когда отболит. А то заразишь всех ненароком.
– Зараза к заразе не пристанет! – задергалась я в своих путах. – Вы все потом пожалеете, но будет поздно! Мне уже будет нечего вам сказать!
– Никак мы доживем до светлого праздника? – обрадовался Диего. – Молчаливая Мария – это недостижимая мечта любого мужчины!
– Так то мужчины! – огрызнулась я, прикидывая, смогу ли его укусить. – А по тебе вазелин плачет! Во-о-отакенными слезами!
– Начинаем! – сообщил Мадхукар и завел мелодичный тихий речитатив на незнакомом мне лично языке.
– Вайух! – рявкнул Мадхукар спустя какое-то время.
Лёна вытянула вперед руки ладонями вверх. Над ними поплыла голубоватая дымка и закружились мини-смерчи.
– Ты отдаешь свою силу добровольно, дочь воздуха? – спросил индус, прикладывая правую ладонь к сердцу Лёны.
– По доброй воле и велению разума, – кивнула моя подруга. – Для светлого разума.
У меня нашлись и возражения, и замечания, но я умудрилась промолчать. Угу. Когда на тебя так зыркают, легче языком подавиться, чем что-то высказать!
Мадхукар щелкнул пальцами, что-то снова пропев.
Дымка сорвалась с ладоней Лёны и зависла надо мной. Я видела, как свиваются в тугие кольца смерчи.
– А?.. – открыла я рот, чтобы просто спросить: этот вентилятор теперь лично мой или другие тоже могут пользоваться?
Но договорить мне не дали. Кто-то из присутствующих пожелал остаться анонимным, но рот мне насильно запечатал магией.
Счас укушу, а потом найду по отпечатку зубов! И так заткну! Сразу всё!
Рошан внутри начал беспокойно ворочаться и приставать ко мне с неприличными предложениями.
«Плюнь на них, дорогая», – усмехался ифрит.
«Не могу! – обиделась я на всех вместе взятых. – Мне рот заткнули!»
«Тогда давай отсюда уйдем?» – вынес следующее предложение подселенец.
«Ты, блин, слепой? – возмутилась я. – Не видишь, я привязана!»
«Сожги их», – посоветовал кто-то шибко мудрый, но слабоумный.
«Не хочешь сам выйти и попробовать»? – огрызнулась я.
Пока я наслаждалась перепалкой с личным собеседником, доступным двадцать четыре часа в сутки, надо мной разворачивались действия.
– Аналах! – выкрикнул Мадхукар, кивая Эйдену.
Огненный поднес сложенные лодочкой ладони ко рту и выдохнул лепесток пламени.
Факир, лейку ему на шею!
– Ты отдаешь свою силу добровольно, сын огня? – спросил индус, прикладывая правую ладонь к сердцу главы Совета.
– По доброй воле и велению разума, – кивнул мужчина. – Для горячего сердца.
Я им всем взглядом показала, что для них же лучше, чтобы у меня были чистые руки! Которыми я их всех буду долго и больно бить!
Щелчок, куплет. И рядом с дымкой закружился огонь.
Та-а-ак, личным камином меня тоже обеспечили. Ждем с нетерпением продолжения концерта по заявкам радиослушателей.
«Какая прелесть! – заявил мне Рошан, выбираясь на поверхность. – Чистая сила огня. Ням-ням!»
«Приятно подавиться! – фыркнула я. – Смотри, встанет не в то горло. Я по спинке так постучу, что легкие вылетят!»
«У меня нет легких», – усмехнулся ифрит, довольно щуря алые глаза.
«Зато у меня есть, – мстительно напомнила я. – И без них тебе будет проблематично жить!»
«Тогда я тут посижу», – отреагировал Рошан.
Какой у меня покладистый ифрит. Еще бы был и любознательным… Сходил бы мир посмотреть, себя показать…
Взмыленные ритуальщики восторженно поглазели на две стихии. Обезьяноиндус затянул свою песню дальше.
– Апах! – через пару минут выдал Мадхукар.
Диего поманил облачко, тусовавшееся в открытом окне, и выдавил из него блестящую, кристально прозрачную каплю.
Позер!
– Ты отдаешь свою силу добровольно, сын воды? – спросил индус, прикладывая правую ладонь к сердцу испанца.
– По доброй воле и велению разума, – торжественно заявил Диего. – Для чистой души.
А-а-х ты, селедка недочищенная! Осьминог на все ноги хромой! Омар с тупыми клешнями! Это мне еще и душу мыть?!! Мало тело в ледяной воде полоскали?!!
Мадхукар повторил все под копирку. И надо мной уже закружились три стихии.
А что? Все удобства! Душ тоже свой. Встану, удушу одного гада – и сразу мыться!
«Это мне не нравится, – отреагировал Рошан. – Слишком мокро».
«Мне тоже не нравится, – хмыкнула я. – Но ради тебя возьму все оптом!»
«Пожалеешь!» – предостерег ифрит.
«Только после тебя!» – широко улыбнулась ему, продемонстрировав всю глубину нашей взаимной любви вполне понятным жестом.
Мадхукар, по-моему, уже осип от такого количества куплетов. Поэтому «Кхам!» прозвучало достаточно хрипло.
Эфиры хлопнули друг друга по ладоням и высекли большую искру, заметавшуюся между ними.
