Эфирные контрабандисты (СИ) - Сухов Лео

— На пару секунд и всего один раз, — признался жрец. — Пневмы на большее не хватит…

Я молча достал свой накопитель и, не колеблясь ни секунды, протянул ему. Со словами, чтобы сливал в случае необходимости все девять сотен единиц…

На дирижабле Бонги тоже заметили, что сейчас всем будет очень больно — и начали набирать высоту в надежде уйти от выстрелов и спрятаться в облаках. Однако даже двигайся они в два раза быстрее — всё равно бы не успели… Древние строители, похоже, догадывались о концепции воздухоплавания — и даже предполагали, что скорости могут в воздухе быть очень большими. Так что инструмент наказания, расчехлённый охранной системой, был быстр, меток и, похоже, ещё и страшен в своей сложности. Ведь из четырёх дирижаблей, что присутствовали поблизости, он навёлся в первую очередь на тот, который доставлял обороне больше всего проблем.

Оружие напоминало собой огромный шар с выступающим из него конусом пирамиды. Обычно такие любят в детских книгах рисовать на Земле: земной шар, а на нём очень большие достопримечательности — Эйфелева башня, храм Василия Блаженного, Колизей и, конечно, пирамиды. Вот только тут пирамида была одна… Она раскрыла свои грани, выпуская в мир яркое сияние пневмы — а потом запустила в сторону агрессора льдину необычного сиреневого цвета.

Сверкая в лучах солнца и оставляя за собой шлейф из мелких брызг и пара, льдина мелькнула у нас перед глазами и врезалась в гондолу уходящего эфирного судна. Казалось, что я слышал страшный треск от столкновения даже в рубке нашего «Шарка»… Хотя вообще такого быть не могло, потому что наши конкуренты поднялись уже метров на пятьсот в небо.

Я их глупую ошибку повторять не собирался… Ещё со своих яслей я помнил — если сваливаешь от системы ПВО, то жмись к поверхности, используя складки местности как естественные укрытия. Не знаю, был ли у Города Молний какой-нибудь радар, но проверять очень не хотелось. По уходящим врагам система ПВО успела выдать ещё несколько залпов, прежде чем переключилась на нас.

Первый снаряд испарился раньше, чем добрался до «Шарка» — стоявший на палубе Кесан выставил перед ним какой-то щит…

Ещё один снаряд пролетел мимо, когда я, уловив момент выстрела, увёл дирижабль в сторону. Однако хитрая система каким-то образом оценила степень защиты и подло сменила тактику. Теперь нас осыпали мелкими, но весьма острыми льдинками… Причём постоянно — будто по нам из пулемёта садили. Щит Кесана отразить все льдинки не мог, да и заготовок у жреца на такой обстрел, похоже, не было. И как бы я не уводил дирижабль из-под очередей, но часть выстрелов всё равно цепляла наш корпус и аэростат.

Спас нас холм и глубокий овраг за ним, где «Шарку» удалось спрятаться и зависнуть. Сюда древняя ПВО не добивала, и можно было, наконец, выдохнуть и подумать, как именно уносить ноги.

— Две д-ры, с-ф-ним! — сообщил мне Рубари плохие новости.

— Мы сейчас шлёпнемся! Я не хочу умирать! — оценил серьёзность новостей Таби.

Вслед за ним загалдели и другие братья. Все их стенания сводились к тому, что они слишком молоды, а пневмы у них нет.

— А ну-ка тихо! — прикрикнула на них Араэле. — Что теперь делаем? Фант, Рубари?

— Летим на Мелангу. И уже на месте чинимся, — ответил я. — Всё равно пока защита не успокоится, мы не сможем ничего сделать. Повреждения неприятные, хоть и небольшие. Ночью загоним дирижабль в ангар, утром отремонтируемся — и назад. Рубари, готов?

— Да! — ответил механик.

Я развернулся так, чтобы холм всё ещё прикрывал нас от страшного орудия Города Молний, и направил дирижабль над рекой, которая, несмотря на все изгибы, вела прочь отсюда. И только когда мы удалились на достаточно безопасное расстояние, я начал подъём. Город за спиной был подозрительно тих. Я догадывался, что Бонги, потеряв прикрытие корабельных орудий, просто не смог выбраться из-за стен. А ещё я мечтал вернуться, дойти до ликея, а заодно и полюбоваться на его труп. И то, что в этот момент Бонги с новым телом уже будет готовиться к возвращению — меня не особо расстраивало…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 47

В которой я узнаю, что Город Молний полон сюрпризов для тех, кто пытается познать его тайны, но всё равно не собираюсь сдаваться.

Вернулись к Городу Молний мы вечером следующего дня. На Мелангу мы прилетели в ночи, загнали дирижабль в ангар и принялись активно латать повреждения. К счастью, у нас был запас подходящих материалов. Утром загрузились в дирижабль и сразу отправились назад. Если честно, после бессонной ночи я полдороги клевал носом, зато в результате вечером чувствовал себя относительно бодро.

Бонги с его абреками всё ещё не было. По вполне понятным причинам: и лететь ему было дальше, и чиниться дольше. Оборона Города Молний к нашему возвращению успела успокоиться, и теперь опасные руины выглядели вполне мирно. Если не знать, что ждёт неосторожного путника, зашедшего внутрь, то даже и почти не страшно. Картину портили лишь чудовища, которые вышли на охоту и теперь активно рычали, вопили и шипели внизу — и всё потому что наш дирижабль они видели, а достать вкусных человечков из него не могли.

Утром мы уже привычным путём входили в Город Молний через пролом в стене. Всё ценное и в экспедиции не слишком нужное оставалось на дирижабле. Всё нужное — в руках. В рюкзаке — обед, потому как путь вперёд предстоял долгий, и чем дальше мы продвинемся, тем лучше. В этот раз мы шли в город в полном составе: я, Араэле, Кесан, Рик и Дик. Братьев предусмотрительно нагрузили поклажей так, чтобы у них и в мыслях не было хулиганить. Таби и Рубари оставались на дирижабле.

Путь мы начали от северной части северо-восточного форума, который почти полностью был прикрыт орудиями второго круга стен. Нам же предстояло двигаться вдоль внешних оборонительных укреплений, стараясь не привлекать внимания автоматонов.

— А может, мы пока тут вас подождём? — жалобно спросил Дик, с тревогой оглядываясь по сторонам.

— Мальчики, вы помните об оплате? — спросил Араэле, сдвинув брови и серьёзно глянув на братьев. — Пять сотен и ещё компенсация за смерть — это вполне себе прилично. И такие деньги я предлагаю не за то, чтобы вы развлекались на свежем воздухе. А за то, чтобы вы вели себя как взрослые люди. В общем, быстро замолчали и слушаем Фанта! Делаем только то, что он сказал. И не делаем то, чего не сказал!.. Рик, ты слышал? Не кидайся ко всему интересному — здесь это плохо заканчивается….

Мы прошли от форума к стене, выискивая удобное место для того, чтобы незаметно начать свой путь вглубь. Потом ещё какое-то время пришлось ждать, чтобы орудия успокоились. Определить это было не слишком сложно — Рубари вывешивал на дирижабле флаги нужного цвета: если белый, то всё хорошо, если красный — стоит затаиться. Мы спрятались в подвале дома, лишь изредка осторожно поглядывая в небо, и вскоре Рубари, наконец, вывесил белый флаг.

Из подвала мы двинулись по узкой улочке, тянувшейся неподалёку от стен. Я шёл, внимательно глядя вперёд и пытаясь заранее обнаружить возможные сигналки, и сосредоточенно думал. Думал о том, как люди покидали город. Рассчитывали ли они вернуться? Скорее всего, надеялись, что всё-таки смогут. А значит, был — просто обязан был быть! — механизм, отключавший работу защитных систем. Или изменявший её так, чтобы она никак не реагировала на людей. Зачем вообще было вводить в городе защиту от людей?

Почему надо было покидать эту крепость, если она уже много лет уничтожает всё, что пытается в неё проникнуть? Что заставило людей бросить защищённый город и перебраться куда-то ещё? Да, в тех историях, что рассказали мне Араэле и Кесан, на первый взгляд всё гладко. Вымирание, постепенное отступление, брошенные города… Но всё это никак не объясняло, зачем при этом люди заботились о неприступности пустых руин. Что ими двигало? Почему они боялись, что кто-то войдёт внутрь? Стоп…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Перекрёсток покрывали ровные ряды плит. Я поднял руку, заставляя отряд встать на месте, и принялся активно искать обходные пути. Конечно, мы могли бы и просто перешагнуть плиты, но я хорошо помнил, какими чувствительными были скобы — они начинали дрожать при малейшем колебании земли вокруг.