Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов

уверенно заявил Федот, словно был великим знатоком бухгалтерии. — Надо было брать!

Я покачал головой, разрываясь между смехом и желанием схватиться за голову.

— А если бы вас поймали с этим? — спросил я, пытаясь вложить в голос строгость. — Что тогда?

— Так не поймали же! — Федот развёл руками. — Мы чёрным ходом ушли, а потом переулками, переулками!.. Мы ж не дураки, воевода, под шумок подсуетились.

— А что тут такого? — Гаврила смотрел с искренним непониманием. — У нас в деревне всегда так: обидел кого — жди ответки. Эта графиня вас обидела, значит, мы в своём праве. Федот хотел ещё серебряный подсвечник прихватить, но я не дал — слишком приметная вещь.

— И на том спасибо, — я невольно усмехнулся, представив себе картину: мои охотники, крадущиеся по тёмным улицам с огромным подсвечником.

Федот уловил моё настроение и расплылся в улыбке:

— Так что, значит, правильно сделали?

— Неправильно, — я пытался сохранить серьёзное выражение лица. — Но теперь уже поздно возвращать. Придётся… конфисковать.

— Во-во, — обрадовался Гаврила. — Конфисковать! Я ж говорил, воевода поймёт!

— И на будущее, — я строго посмотрел на них, — без моего приказа ничего не трогать. Мы не разбойники.

— Конечно, воевода, — синхронно закивали оба, но в их глазах читалась хитринка.

— Кстати, — добавил Федот, хитро прищурившись, — там ещё коробка с какими-то штуками была, золочёными, я их тоже… конфисковал.

И он достал из-под кровати небольшую плоский кейс. Внутри оказался набор столовых приборов — восемь серебряных ложек с позолотой, украшенных гравировкой.

Тяжело вздохнув, я посмотрел на своих охотников, на их простодушные, но плутоватые лица деревенских мужиков, для которых подобная «компенсация» была делом совершенно естественным, и, не выдержав, рассмеялся.

* * *

Утром, удостоверившись, что отцу лучше, я отправился с охотниками в Реликтовый приказ. Стоило мне войти в просторный холл учреждения, как события начали приобретать совершенно неожиданный оборот. Молодой клерк, увидев меня, испуганно вскочил.

— Господин Платонов! Какая честь! Господин начальник ждёт вас! Прошу, прошу сюда!

Внутри приказа прямо-таки кипела жизнь, не то что раньше.

Нас провели в кабинет, где за столом сидел полный мужчина средних лет с залысинами и бегающими глазками. Увидев нас, он выскочил из-за стола, едва не опрокинув чернильницу.

— Боярин Платонов! — воскликнул он, кланяясь так низко, словно я был как минимум князем. — Андрей Павлович Сизов, новый начальник Реликтового приказа! Для нас огромная честь принимать вас!

Я удивлённо приподнял бровь.

— А где прежний начальник, господин Мухин? — спросил я, вспоминая свой прошлый визит.

Сизов замер, словно пытаясь понять, действительно ли я не знаю, или просто проверяю его.

— Акакий Акакиевич, он… того-с… — понизил голос начальник приказа. — В тюрьме-с… За взятки-с… Страшное дело, боярин, страшное… Прямо с поличным его взяли, да… Говорят, князю стало известно, что он с купцом Большелапоффым в сговоре…

— Понятно. Давайте вернёмся к нашему делу, — я кивнул Федоту, который начал раскладывать на столе наши товары. — Мы привезли на оценку кристаллы Эссенции и Реликты.

Глаза Сизова загорелись при виде аккуратно разложенных кристаллов — тридцать восемь крошечных, шесть малых и два средних. Среди них выделялись несколько с характерным голубоватым оттенком, а два имели зеленоватый отлив.

— Превосходно, превосходно! — он склонился над столом. — Особенно эти, с оттенками. Вы ведь знаете градацию?

— Освежите мне память, — попросил я, проверяя его честность на хорошо знакомой мне информации.

— Конечно, конечно! — закивал Сизов. — Белые кристаллы — базовые, содержат чистую энергию. Они стоят по стандартному тарифу: крошечные по рублю, малые по пять, средние по пятнадцать.

Он указал на голубоватые кристаллы:

— А вот эти, со стихийным уклоном, ценятся на пятьдесят процентов дороже. Они идеальны для стихийных заклинаний — в данном случае, металла и воды. Но настоящее сокровище, — он перешёл на шёпот, указывая на зеленоватые, — это целительские кристаллы! Вдвое дороже базовых! Их используют в лечебных артефактах и при сложных исцеляющих ритуалах!

— А что скажете насчёт красных? — уточнил я, вспоминая кристалл с рубиновым оттенком, найденный в доме старосты.

— О, конечно! — охотно подтвердил Сизов. — Красные, например, для боевых артефактов — втрое дороже базовых! А чёрные… — он понизил голос. — Чёрные мы даже не оцениваем официально. Их скупают представители спецслужб…

Я понимающе кивнул, удовлетворённый его искренностью.

Затем перешли к Реликтам: четыре куста Вороньего льна с тёмными волокнистыми стеблями, шесть пучков мерцающего Сумеречника, связка корней Жилотрава с характерными красными прожилками и ствол Железняка — всё аккуратно упаковано и подписано.

— Вороний лён по три рубля за куст, — начал Сизов. — Сумеречник по полтора, Жилотрав — двенадцать рублей за связку, а Железняк — двадцать два за ствол!

Похоже, новый начальник решил не рисковать и предложить честную оценку.

— Итого 176 рублей, — подсчитал я.

— Совершенно верно! — Сизов расплылся в улыбке. — Желаете получить наличными или чеком?

Я выбрал наличные — так надёжнее. Пока оформлялись документы, я размышлял, насколько удачной оказалась эта поездка, несмотря на все опасности.

Вернувшись в гостиницу, я навестил отца, которому стало заметно лучше, а затем отправился готовиться к званому вечеру у Бутурлиных. Приглашение от графа было получено ещё до всех этих событий, и теперь, когда ситуация стабилизировалась, я мог позволить себе этот визит.

Уже на подъезде к его имению меня застал звонок Василисы:

— Прохор, я изучила записи Химеры, там такое!..

Глава 19

Я жестом приказал кучеру остановиться и прогуляться, дав мне возможность говорить открыто. Тот понятливо кивнул и ушёл прочь, закуривая цигарку.

— Василиса, не так быстро, — сказал я, пытаясь унять её пыл. — Начни сначала и по порядку.

Через динамик донеслось шуршание— похоже, девушка перебирала бумаги.

— Эти записи… — начала она, — Некоторые страницы испорчены, некоторые тяжело разобрать, потому что мысли чокнутого автора скачут, как блохи, но я сопоставила факты. — Она глубоко вздохнула. — Во-первых, я точно установила личность Химеры. Это Аркадий Верлин, бывший Подмастерье третьей ступени из Муромской академии!

Я нахмурился, пытаясь вспомнить это имя. Нет, ничего знакомого. Похоже, покойный Платонов с ним никогда не пересекался, что немудрено

— Продолжай, — подбодрил я её.

— Он вёл различные исследования, — в её голосе звучало отвращение. — Год назад его