Нейтронный Алхимик: Консолидация - Питер Гамильтон

Цепкий облачный коготь потерял интерес к тому, что творилось за пределами атмосферы, и медленно осел, растекаясь по непроглядному покрову. Алая мгла продолжала накрывать планету.

Вид из окон «Монтерей-Хилтона» открывался такой, какой только может открываться из окна отеля, стоившего триста пятьдесят миллионов. Аль Капоне очень понравилось. Никсоновские апартаменты располагались на нижнем этаже здания, и тяготение в них было стандартное. За радиозащитным иллюминатором, занимавшим всю стену большой спальни, медленно проплывала Новая Калифорния, призывно сверкая на смоляно-черном фоне космоса. Единственное, в чем Капоне разочаровался, — здесь звездочки не мерцали, как в те годы, когда он разглядывал их по ночам в своем летнем домике на Круглом озере. А так он снова чувствовал себя королем.

«Хилтон» представлял собой шестидесятиэтажную башню, торчавшую, точно палец, из астероида Монтерей, вращавшегося над Новой Калифорнией на высоте ста десяти тысяч километров. Во всей Конфедерации трудно было найти нечто подобное, если не считать эденистских звездоскребов (с которых архитектор слизал дизайн). Туристам редко удавалось глянуть таким образом на террасовместимые планеты.

С точки зрения Капоне — глупость несусветная. На таких вот отелях можно варить большие бабки. Но целыми днями разглядывать Новую Калифорнию он себе позволить не мог. Какое-то чувство подсказывало ему, что лейтенанты Организации ждут за дверью. Они быстро научились не нарушать уединения босса, но порой надо их вздрючивать, чтобы не расслаблялись. Аль давно усвоил, как быстро рушится любая система, оставленная без присмотра. Мир, быть может, изменился, но люди остались все теми же.

— Ну возвращайся, любовничек, — промурлыкала Джеззибелла.

Ну, может, не совсем теми же. В двадцатых женщины себя так не вели. Тогда были или шлюхи, или жены — и ничего между. Аль, впрочем, подозревал, что и в этом столетии подобных Джеззибелле нашлось бы немного — то ласковый котенок, а то зверь ничуть не слабей его самого. Новообретенные энергистические способности позволяли Капоне вытворять хреном такие фокусы, о которых даже Джеззибелла не слышала. Вот тогда он мог по праву собой гордиться, потому что это был единственный способ заставить ее умолять, просить, льстить и подлизываться. Большую часть времени все происходило наоборот. Черт, она даже целуется как мальчишка. Проблема была в том, что стоило ему вытворить с ее шикарным телом очередную штучку, как она требовала повторить… и еще раз… и еще…

— Ну пожа-алуйста, детка. Мне так понравилось в этой египетской позе. Ты единственный, у кого на нее длины хватает.

С не вполне напускным вздохом Аль отвернулся от окна и подошел к кровати, на которой валялась его любовница. Стыда у этой певички не было вовсе — она была совершенно голая.

Он с ухмылкой распахнул полы белоснежного халата. Джеззибелла при виде его эрекции устроила бурную овацию, а потом откинулась на спину, мгновенно переменив обличье — теперь перед Капоне съежилась испуганная за свое девство школьница.

Он вошел в нее грубо, без всяких штучек, и она закричала, умоляя его сжалиться, быть осторожней. Но сдержаться она не могла — никакая девка не смогла бы, только не с ним. Несколько минут — и его яростный ритм превратил ее крики в глухие стоны наслаждения, гримасу в улыбку. Ее тело откликалось на его напор, акробатически выгибаясь. Он не пытался сдерживаться, поджидать ее, он кончил, как только смог, забывая обо всем свете.

Джеззибелла приоткрыла сонные глаза, обводя пьяным взглядом потолок и облизывая губки.

— Неплохо получилось, — протянула она. — Надо бы повторить… для надежности…

Вот тут Аль сдался.

— Мне пора. Надо парням хвосты накрутить, ты же понимаешь.

— А как же. И на что накручивать станешь?

— Блин, вот же тупая баба! Я теперь правлю всей планетой — ты думаешь, это как два пальца обоссать?! Да у меня на шее миллион проблем. Солдатам надо отдавать приказы, а то у них в жопе свербит.

Джеззибелла надула губки, потом перекатилась на бок и подобрала валявшийся на краю постели процессорный блок.

— Аль, милый, — нахмурилась она, потыкав пальцем в «клаву», — втяни свое поле.

— Извини, — пробурчал он и постарался привести мысли в порядок — это был лучший способ заставить работать электрические штучки.

Прочитав выведенную на экран статистику (датавизировать в присутствии Капоне она давно зареклась), Джеззибелла восхищенно присвистнула. Согласно данным, собранным конторой Харвуда, на Новой Калифорнии находилось уже более сорока миллионов одержимых. Похоже было, что, присоединившись из каприза к Капоне в космопорте Сан-Анджелеса, она совершила самый умный поступок в своей жизни. Вот этого анархического кайфа она и жаждала со дня рождения. Исходившая от Капоне аура власти — власти над жизнью и смертью в самом прямом смысле слова — подстегивала ее сильнее, чем восторг всех на свете фанатов.

Как можно было догадаться, что доисторический гангстер окажется гением, который организует властную иерархию, способную подчинить планету? Но именно это и сделал Аль Капоне. «Надо знать, за какие ниточки дергать», — бросил он по пути на орбитальные астероиды.

Конечно, не все сорок миллионов одержимых были верны лично ему — их даже в Организацию не набирали. Но ведь и подавляющее большинство чикагцев едва слышало его имя. Но волей-неволей они были его подданными. «Нам всего и надо — построить Организацию к тому моменту, когда одержимые начнут появляться толпой, — объяснял он. — В Чикаго меня называли бандитом, потому что вместе со мной управлять пыталась еще одна контора — правительство. И я проиграл, потому что тех засранцев было очень много. В этот раз я своих ошибок не повторю. Теперь у меня с самого начала конкурентов не будет».

И слово он сдержал. Джеззибелла видела его за работой в первый день, когда они только захватили астероиды вместе с платформами СО, тихонько сидя в уголке тактического штаба морпехов на Монтерее, который Организация временно избрала своей базой. Она смотрела и училась. На ее глазах строилась пирамида из людей. Ни разу не выйдя из себя, Аль раздавал приказы своим лейтенантам, те — своим помощникам, и так далее вниз по цепочке. Пирамида росла, постоянно набирая высоту, поднимая собственную вершину к небесам. И поддерживалась эта иерархия хладнокровным и безжалостным применением силы.

Первыми платформы СО превратили в озера лавы все правительственные центры — начиная с сената и военных баз вплоть до окружных полицейских участков — Аль просто ненавидел полицию, а на вопрос Джеззибеллы мрачно прорычал: «Эти пидоры убили моего брата!» — и мэрий в самых заштатных городишках, испепеленных в час открытия. Восемь часов платформы расстреливали беззащитную, беспомощную планету, которую призваны были защищать. Любая группа, способная оказать сопротивление, уничтожалась планомерно. После этого путь одержимым был открыт.

Но среди них кишели люди из Организации, направляя их победный марш, выясняя, кто вернулся из бездны, из каких времен и кем был прежде. Биографии отсылались в контору, обустроенную Аврамом Харвудом на Монтерее, для изучения и оценки. Немногим избранникам делалось предложение («От которого они не смогут отказаться!» — торжествующе хихикал Аль).

Они были меньшинством, но их хватало, чтобы править остальными. Соперников быть не могло. Об этом позаботился Аль; у него хватало огневой мощи, чтобы поддержать Организацию и подавить любого отступника. Вместе с платформами СО он захватил и сверхзащищенную военную комм-сеть, единственную, способную действовать на территории одержимых. Даже если среди новоприбывших одержимых и нашлись те, кому новый порядок пришелся не по душе (а такие были), они не могли связаться с единомышленниками, чтобы организовать оппозицию.

В конце концов Джеззибелла ощутила себя привилегированной особой. Она присутствовала на повороте истории, точно стоя рядом с Эйзенхауэром, когда тот отдавал приказ в день «Д», или с Ричардом Салдана, когда тот возглавлял исход с Нью-Конга на Кулу. А еще она ощущала… оргазм.

По экрану блочка продолжали свой бег данные. В зонах, подконтрольных Организации, оставалось еще около шестнадцати миллионов неодержанных. Контора Харвуда объявила, что их следует оставить в покое, чтобы продолжали действовать городские службы, и Организация в общем и целом обеспечивала их безопасность — пока. Насчет того, долго ли это продлится, у Джеззибеллы были большие сомнения.

Собирался транспорт для вторжения в незатронутые пока города и округа. Согласно текущим оценкам, завтра к этому часу на Новой Калифорнии будет сто миллионов одержимых. А еще через три дня Организация возьмет под свой полный контроль всю планету.