Не стоит любить лжеца (ЛП) - Иден Синтия

— Вы не захотите этого знать.

Он вернул свой пристальный взгляд на неё.

Доктор Кроуфорд печально покачала головой.

— Мы испытываем нехватку персонала и финансирования, а Вы вытащили десять тел из воды. Темпы их разложения превратят их дела в ад. Если у ФБР есть некоторые ресурсы и они смогут направить их мне в помощь, то они будут по достоинству оценены. В противном случае, нам могут потребоваться месяцы на анализ.

— Попробую что-нибудь сделать, — эти женщины… все жертвы были женщинами… заслуживали справедливости. «Убийца сломанных кукол» слишком долго причинял боль своим жертвам.

Гораздо дольше, чем предполагало ФБР. Он много лет убивал и топил своих жертв в озере, становясь идеальной машиной для убийства.

Он превратил погреб в доме у озера в свою собственную камеру пыток. И там удерживал своих жертв в заключении. ФБР вскрыло пол подвала и, наконец-то, обнаружило механизм, который парень использовал для открытия и закрытия створок пола. Хитрый сукин сын. И поскольку Коннор никогда не посещал дом у озера, то у Генри Маршалла была идеальная месторасположение.

Взгляд Джошуа сосредоточился на следующей столе. На следующем теле.

«Теперь ты никому не причиняешь вреда, не так ли, ублюдок?»

Простынь накрывала Генри Маршалла. Он умер на месте преступления. Убит Кеннеди Кларк.

— Я не должна быть рада чьей-то смерти, — мягко прозвучал голос судмедэксперта.

Но не в этот раз.

— Так же, как и я, — потому что все женщины из озера (а всех этих женщин убил Генри), заслуживали справедливости.

Она сглотнула.

— Как дела у остальных?

Не так хорошо, как бы ему хотелось.

— Кайл Кларк получил пулю в плечо. Ему наложили швы, и он остаётся в больнице под наблюдением.

Джошуа думал, что место ранения было преднамеренным. Генри не собирался убивать Кайла.

Поскольку тот выстрелил прямо в голову Коннора Вайса… и да, это означало, что Генри хотел, чтобы этот человек упал и остался на земле.

— А что на счет Реми Сент Клера?

Реми. Кровь парня наводнила всё место преступления. Но…

— Он выкарабкается, — Джошуа отвернулся от мертвецов. Иногда плохие парни не побеждают. — Думаю, ему есть ради чего жить.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она находилась с боку от него. Как только Реми открыл глаза — увидел её. Кеннеди сидела на стуле возле больничной койки. Её пальцы переплетены с его. Её взгляд направлен в окно, и выглядела она невероятно красивой.

— Люблю… — Боже, его голос звучал ужасно. Как ржавым гвоздём по доске. — Тебя.

Её голова повернулась к нему. Широкая улыбка изогнула её изумительные губы, когда она наклонилась к нему.

— Ты вернулся? — её глаза оглядели его. — Правда вернулся? И на этот раз ты помнишь моё имя?

— Кеннеди Кларк. — Опять этот… скрипящий голос. Его интубировали? Горло болит.

— И ты помнишь, что произошло?

Вспышка… выстрел. Кровотечение.

— Генри, — машины рядом с ним начали быстро и сильно гудеть.

— Всё в порядке. Он мёртв.

У Реми замерцали ресницы.

— Ты? — он вспомнил…

Она кивнула.

— Я не хотела, чтобы он снова причинял тебе боль. Ни тебе, ни Кайлу.

Её брат. Он попытался сесть. Машины как будто сошли с ума.

— Прекрати, — она толкнула его обратно на кровать. — У тебя разойдутся швы! Это первый раз за два дня, когда мы по-настоящему разговариваем. Даже не думай подвергать себя опасности теперь, когда наконец-то вернулся ко мне! — её взгляд полыхал яростью в его адрес. — Ты лечишься и выздоравливаешь, и больше ничего не делаешь.

Она была так безумно идеальна. Он никогда не знал более потрясающую женщину.

— Да, мэм.

Она прищурилась.

— Твой брат… он в порядке?

— Да, в порядке. Вы двое так похожи друг на друга, — сочувствие мелькнуло на её лице, когда она спешно схватила стакан с соломинкой с соседнего стола. — Медсестра сказала, что это поможет.

Он глотнул и, чёрт возьми, да — это помогло. Огонь в его горле уменьшился.

— Ты был так плох, — она продолжала держать соломинку. Он увидел вспышку страха в её глазах. — Когда я была с тобой в машине скорой помощи, всё твоё тело ослабло. Было так много крови, и они не могли остановить кровотечение. Потом тебя отвезли в хирургию, и операция длилась много часов, а я не могла приблизиться к тебе, потому что не член семьи…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Давай изменим это.

— Что?

— Я… думаю, что ты моя семья, — она была единственной, кто имел для него значение. — Будь… моей семьей? Выходи за… — он больше ничего не смог произнести.

Так как она наклонилась и поцеловала его. Мягким, нежным поцелуем.

— Лучше не вести разговоры под обезболивающими.

Он на обезболивающих?

— Я люблю тебя, — прошептала Кеннеди у его губ. — Я хочу жить с тобой. И хочу всё, что ты можешь мне предложить, Реми. Хочу всего.

Машины снова быстро запиликали.

Он их проигнорировал.

Он хотел, чтобы она поцеловала его ещё раз. Или ещё тысячу раз, одним словом не важно.

Но она взглотнула и отстранилась.

— Я думала, что могу рассчитывать на Генри. Я никогда не видела его таким, каким он являлся на самом деле. Он… убил моих родителей. Он признался мне в этом. Он убил их и многих других людей, а я и не догадывалась. Я впустила его в свою жизнь. Я жила с ним изо дня в день. А он лгал и убивал, а я так и не поняла этого. — Её рука поднялась, чтобы прижаться к сердцу. — Я убила его, и когда он сделал последний вдох, мне было больно, потому что я любила его.

Она любила того мужчину, которым, по ее мнению, был Генри.

— Если бы Генри убил тебя, если бы убил Кайла… — её взгляд скользнул в сторону. — Он убил Коннора. И детектива Аманду Джексон. И ещё так много людей. Хотела бы я знать. Хотела бы остановить его. Хотела бы, чтобы всё было по-другому.

Он протянул к ней руку. Ему было необходимо дотронуться до неё. Необходимо было оказаться ближе.

— У Коннора тоже было много секретов. Помнишь, как та машина чуть не сбила меня рядом с благотворительным вечером? Твой напарник Джошуа узнал, что Коннор заплатил водителю. Коннор также заплатил кому-то, чтобы тот положил эту дурацкую куклу в мой дом. Джошуа думает, что Коннор хотел напугать меня, чтобы он мог вмешаться и стать моим защитником.

«Гребаный мудак».

— Джошуа нашёл фотографии со мной в доме Коннора на улице Притания. Он следил за мной. Кайл сказал мне… сказал, что Коннор был, эм-м, не в себе. Кайл был тем, кто отослал Коннора из моей жизни. Он пытался меня защитить, — она печально покачала головой. — Видимо я не вижу мужчин в моей жизни такими, какие они на самом деле являются.

— Ты видишь меня, — он не хотел, чтобы она смешивала его с остальными. — Я совершал ошибки, детка, и мне так чертовски жаль. И я всегда буду сожалеть о лжи. Я хочу стать другим. Хочу сделать тебя такой счастливой. Пожалуйста, дай мне шанс. Его сердце, казалось, остановилось, пока он ждал её ответа.

— Слишком много потерь. Слишком много боли. Я больше так не хочу, — она покачала головой. — Джошуа получил разрешение, чтобы я находилась в этой палате. Когда врачи и медсестры наконец-то позволили мне приблизиться к тебе, я поклялась, что боли больше не будет. Я хочу радости. Хочу счастья. И хочу всего этого с тобой.

Разве она так и не поняла? Эта женщина и есть его радость. Без неё, чёрт возьми, он был просто потерянным мужчиной.

Пришло время перемен. Пора хватать то, что он хочет. Пора выйти из тени и начать жить.

— Я люблю тебя, Кеннеди Кларк.

Её улыбка согрела его сердце.

— И я люблю тебя, Реми.

***

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неделю спустя…

Наконец-то наступил сочельник. Кеннеди спешила к передней двери дома Реми… со связками пакетов в руках. У неё был сюрприз для него, и она не знала, как он отреагирует. Они не говорили о подарках. Она знала, как он относится к праздникам, и не хотела его напрягать. Но хотела сделать что-то, чтобы он был счастлив. Он делал её такой счастливой, а она просто…