Газлайтер. Том 20 - Григорий Володин

рода Годуновых. Мы его проверили — никаких артефактов или подозрительных вещей при нём не обнаружено. Сам низкоранговый. Он настаивает на личном поздравлении, принес обычные шахматы в подарок.

— Шахматы у меня уже есть, — отмахиваюсь. — Но пускай заходит.

С человеком Годуновых разговор выходит коротким и без эксцессов. Он вручает подарок и открытку, аккуратно соблюдая все правила вежливости, после чего быстро удаляется. Ну и попутного ветра. Но к чему этот жест? Возможно, Годунов решил попытаться замириться. Время покажет.

Поздравления идут своим чередом. Среди отправивших теплые письма — Ольга Гривова, а также (вот сюрприз!) Стяжковы и Горлановы. За городничим Невинска появляется следующий гость — «посол» от князя Буревестника. Лицо новое и незнакомое. В прошлый раз я общался с другим человеком. Но и этот тоже назвался «послом», хотя никаких посольств у Буяна не может быть. Буревестник просто любит играться в единовластного правителя, но сам подчинен русскому престолу.

Лакомка стоит рядом. Посланник подходит ближе и с лёгким поклоном вручает мне подарок:

— Ваше Сиятельство, примите эту удочку для зимней рыбалки, — говорит посланник с лёгким поклоном. — Она изготовлена из буянской сосны нашими мастерами по поручению князя. Рыбалка — главный промысел, благодаря которому жители Буяна живут и процветают.

Я принимаю удочку, скользя взглядом по идеально отполированной поверхности

— Благодарю, — киваю, мельком осматривая подарок. Надо же, подарок от Буревестника. Этот князь всегда казался мне высокомерным зазнайкой, а вот теперь вдруг решил пойти на контакт. Любопытно.

Затем «посол» разворачивается к Лакомке.

— Графиня, для вас — статуэтка, созданная лучшими кудесниками Буяна.

Лакомка принимает подарок, и я тут же отмечаю его странную энергетику. Статуэтка выполнена в форме птицы, напоминающей алконоста. Камень, из которого она изготовлена, кажется аметистом с переливами.

— Алконост — символ Буяна, — добавляет «посол».

Что-то меня вдруг настораживает. Вроде бы это просто красивая безделушка. Энергии в ней нет. Значит, не артефакт. Но моей интуиции не спокойно. Моё внимание моментально переключается на каждый нюанс: неровности камня, лёгкое ощущение вибрации под пальцами Лакомки, едва заметное мерцание в сердцевине — всего лишь отблески света ламп.

Но что-то в камне не так.

И тут меня осеняет подозрение.

— Лакомка, брось его! — кричу я, бросаясь к альве.

В долю секунды «включаю» легионера-портальщика. Но поздно — свечение уже охватило мою жену. Хватаю её за руку, не давая исчезнуть одной.

Мыслеречь срывается на крик:

— Обрубай поток! Не дай перенести нас!

— Я пытаюсь!!! — разносится голос в голове.

Свечение вокруг камня усиливается. Легионер отчаянно старается блокировать активацию, но начавшийся процесс не остановить полностью. Камень уже запущен.

Вокруг нас мир на мгновение замирает. Ресторан, гости, смех, праздничная суета — всё словно растворяется в воздухе. Перед глазами остаётся только яркая вспышка, и вот уже нас с Лакомкой засасывает в портал.

Мои перепончатые пальцы! Вот тебе и «с днём варенья!» Отлично отпраздновали!

* * *

Мы с Лакомкой оказываемся на краю высокого обрыва, откуда открывается завораживающий ночной пейзаж. Море, безоблачное небо, мерцающие звёзды, запах оливковых деревьев. А их ветвистые силуэты вздымаются позади.

Ну, хотя бы тепло. На ощупь градусов тридцать, не меньше. Если не считать неожиданного телепорта, условия вполне терпимые.

Лакомка взволнованно оглядывается:

— Где мы, мелиндо?

Я поднимаю глаза к ночному небу. Быстро анализирую положение звёзд, сверяюсь с картой в голове.

— Судя по всему, где-то на юге, — говорю, кивая на ряды оливковых деревьев. — Вероятно, Византия или Османская Империя. Оливки намекают на Средиземноморье.

Долго раздумывать некогда. Устанавливаю мысленную связь со Светкой.

— Искра, доложи обстановку.

Ответ приходит мгновенно, её голос в моей голове звучит взволнованно, но облегчённо:

— Ты жив! Слава Богу! С вами все в порядке⁈

Я кратко объясняю, оглядывая обстановку:

— Вполне. Успел сбить поток портального камня, поэтому нас выбросило на полпути. До ловушки не успели долететь.

— До ловушки?

— Нам, наверняка, готовили теплый прием на другом конце портального коридора, — я вздыхаю. — Мы где-то в Средиземноморье. Что у вас там? Поймали этого выродка, который сунул Лакомке камень?

В ожидании ответа краем глаза замечаю, как Лакомка протягивает руку. На её тонкие пальцы мягко опускается большущая бабочка. Альва смотрит на неё, и на её лице появляется тёплая, почти детская улыбка.

Светка отвечает с тяжёлым вздохом:

— Нет. У него пошла кровь из носа, и он умер. Наши телепаты говорят, что его мозг просто сгорел.

Я выдыхаю, с трудом подавляя раздражение, и тихо ругаюсь сквозь зубы:

— Мои перепончатые паль… Ладно, понятно. Оставайтесь на связи. И сообщите Владиславу Владимировичу, пусть в Охранке знают, что происходит. Объявляйте чрезвычайный режим в графстве. Праздник окончен.

Разорвав связь, я оглядываюсь вокруг. Пейзаж, конечно, красивый, да и бабочка ничего такая, но где-нибудь здесь есть люди?

Поворачиваюсь к Лакомке.

— В первую очередь нужно разобраться, где именно оказались. Кстати, за нами могут отправить погоню. Поэтому сохраняем анонимность.

— Хорошо, мелиндо, — кивает альва.

В целом я спокоен, даже чувствую себя неожиданно оптимистично. Всё могло закончиться куда хуже. Вместо потенциально опасной точки назначения портального камня, вроде жерла действующего вулкана или ещё какой-нибудь смертельной ловушки, нас выбросило в теплое Средиземноморье. Ночное небо, оливковые деревья и свежий морской воздух — явно не худший вариант.

Лакомка так вообще излучает довольство. Прямо как ребёнок, она ловит уже вторую бабочку, смеётся звонко, искренне, словно и нет никакой опасности. Этот контраст заставляет меня на миг улыбнуться.

Но мысли возвращаются к делу. Я размышляю о промахах в системе безопасности. Пропустили человека с артефактом. Пусть и недетектируемым сканерами. Это грубая ошибка. Урок на будущее. И моя гвардия его усвоит.

Лакомка смотрит на меня, её глаза сверкают любопытством:

— Мелиндо, ты не можешь использовать статуэтку для телепортации? — поднимает она каменную птицу.

Я качаю головой:

— Нет. Эти камни позволяют портальщикам перемещать других, но не самих себя. Для этого им нужно быть рядом со стелами, чтобы контролировать процесс.

— Понятно… — задумчиво протягивает она.

Из-за холма раздаётся громкий треск. На дребезжащем пикапе, гремящем как коробка с гайками, выезжает мужчина с глубоким загаром в старой рабочей одежде. За ним несутся две здоровые собаки, а сам он, потрясая руками, яростно кричит на греческом:

— Ах вы, твари! Опять мои оливки воруете⁈

Мы с Лакомкой удивленно переглядываемся. Ну и претензии! Да мы ни одной оливки даже не съели.

Мужик выскакивает из своей тачки, и