Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре - Сенченко Игорь

Для «удержания красоты лица» и «свежести кожи» парфюмеры предлагали женщинам шафран, рекомендованный в этих целях самой царицей Клеопатрой. Кстати, стоимость шафрана, одной из самых древних пряностей на земле, доходит до одной тысячи долларов за килограмм. Цветет шафран (название специи происходит от арабского слова «сафраа», что значит «желтый») лишь неделю в году; обрабатывается только вручную. Производится его ежегодно всего около 300 тонн. Из сочинений арабских историков известно, что в средние века фунт шафрана можно было обменять на арабского жеребца. Название «пряности любовника» шафран получил в силу своих уникальных свойств афродизиака.

Уместным представляется сказать несколько слов и о мужских ювелирных изделиях: серебряных перстнях и четках (ношение мужчинами колец из золота Пророк Мухаммад порицал). Рассказывают, что Посланник Аллаха имел серебряный перстень, служивший Ему печатью, с выгравированными на нем словами: «Мухаммад, Посланник Аллаха».

Следуя примеру Пророка Мухаммада и царя Соломона, араб Аравии тоже носил кольцо-печатку с именем владельца и гербом-меткой (васм) племени. Кольцо являлось, таким образом, своего рода «удостоверением личности» мужчины Древней Аравии. На кольце-печатке шейха содержался еще и васм межплеменного союза, к которому принадлежало возглавляемое им племя. Данные о человеке и его племенной принадлежности (имя и васм) размещали также и на холодном оружии его владельца — на рукоятке кинжала (джамбии) (56).

Важный элемент национального костюма араба Аравии и сегодня — четки (сабха). Главное их предназначение — помочь мусульманину не сбиться со счета при произношении священных имен Аллаха во время молитвы. В Коране их — 99; такое же количество бусин и в четках. Есть четки с 33 бусинами; их во время молитвы перебирают трижды. Самыми престижными среди аравийцев считаются четки, бусины которых сделаны из янтаря или ажурного серебра (57).

Непременный атрибут торговли — деньги. Они в Аравии, по воспоминаниям путешественников, ходили разные, как местные, так и завезенные из других стран мира. В Хиджазе, например, — турецкие монеты: золотая лира, серебряный пиастр и серебряный меджедие. В Йемене — австрийский серебряный талер Марии Терезии. В Омане — персидские краны. В Мокалле, что на Оманском побережье, городе, известном еще со времен Птолемея бойкой торговлей лошадьми (поставлялись туда из Неджда и Персии) — австрийский талер и испанский доллар. За каждый из них давали 24 мелких серебряных оманских монеты харф (одна из древнейших, кстати, денежных единиц Омана, отчеканена из чистого серебра). Повышенным спросом пользовались золотые гинеи и рупии, выпускавшиеся Ост-Индской компанией. А вот французские и египетские монеты в городах Оманского побережья и Прибрежной Аравии в целом не признавались и не обменивались, поскольку содержали в себе много сплавов. Если говорить об упоминавшихся выше персидских и турецких деньгах, то их использовали в основном в местах компактного проживания персов-переселенцев (на Бахрейне, в Дубае, Кувейте и Омане) и в так называемых турецких владениях на Аравийском полуострове: в Йемене и на севере Аравии (58).

В Маскате, отмечал М. Расченбергер, врач посольской миссии президента США Эндрю Джексона, посещавшей в 1835 г. Занзибар и Оман, он видел оманские серебряные и медные монеты: махомеди, така и гази. За один серебряный махомеди давали 20 мелких медных монет гази. Один американский доллар в меняльных конторах индусы-банйаны оценивали в 11 серебряных махомеди или в 70–80 медных така (59).

Нелегко давались европейцам-торговцам, по их же словам, существовавшие когда-то в Аравии старинные меры длины и веса. В 1844 г. в Джидде и Мохе, к примеру, в двух крупных портах бассейна Красного моря, капитаны измеряли расстояние, пройденное судами, заммами (один замм равнялся 12 английским милям или 18,276 км).

Торговцы тканями на местных рынках, отпуская товар, пользовались так называемым аравийским дюймом (арабы называли его английским словом «инч»); он равнялся «12 выложенным в длину линиям», что составляло 2,5 метра (1 линия = 1/12 дюйма = 0,21 см.), или длине «6 волос» с хвоста лошади (60).

Причудливыми и диковинными казались для европейцев, попадавших в Аравию, и применявшиеся арабами меры веса:

— ратл равнялся 14 унциям или 396,9 г.;

— уккийа — 1/12 ратла или весу 72 перечных зерен;

— гвиасс — 6 английским унциям (170 г.) или весу 6 испанских долларов (61).

Крупными центрами транзитной торговли в древности, через которые осуществлялись коммерческие связи Европы с Персией и Индией, и где активно торговали аравийцы, были Ормуз, лежащий у входа в Персидский залив, и Беренике, египетский порт на Красном море. Посетив Ормуз в 1863 г., известный путешественник-исследователь Аравии Дж. Пэлгрев рассказывал, что остров этот, некогда известный во многих странах мира «богатой торговлей», представлял собой жалкое зрелище. Его мощные фортификационные сооружения, воздвигнутые португальцами, и здания храмовых сооружений, упоминаемых в работах историков, «сокрушило время». Знаменитый Ормузский маяк, который иноземные купцы величали «Фаросским маяком Ормуза», стоял наполовину разрушенным. До завоевания Ормуза португальцами здание это, превращенное ими в маяк, служило минаретом находившейся рядом мечети. На знаменитом Ормузском рынке, «где все, что на свете родится, есть», как говаривали бывавшие на острове в период его расцвета знаменитые путешественники, имелся лишь один навес. Разместившись под ним, несколько человек продавали финики и табак. Вот и все, что осталось от легендарного Ормуза, восклицает Дж. Пэлгрев (62).

Кстати, Ормузский пролив арабы Аравии называли вначале Аз-Зукак, что значит Проход (в Бахр ал-Фарис, Море персов, нынешний Персидский залив). После образования на лежащем у его входа острове Хурмуз (Ормуз) города-царства Хурмуз (Ормуз) переименовали в Мидйак Хурмуз (Теснину Хурмуза).

Не устоял под натиском времени и египетский порт Беренике, заложенный Птолемеем II в честь его матери. Из сочинений древних историков следует, что ежегодно объем индийских товаров, что доставляли через этот порт в Египет торговцы-аравийцы, составлял (в пересчете на английские фунты начала XIX в.) не менее 400 тысяч. Когда Птолемей Эверег захватил Эфиопию, то Беренике сделался на время центром всей восточной торговли Древнего мира.

Торговые суда арабов, шедшие через Ормузский пролив в Индию и Восточную Африку, бросали в воду у побережья полуострова Мусандам цветы и фрукты, задабривая богов Океана и прося их о добром к себе отношении. Иногда сооружали миниатюрные лодки фалуки, клали в них образцы имевшихся на судне продуктов, и в тех же целях пускали на воду. Если фалука достигала побережья целой и невредимой, то, согласно поверью, можно было смело идти дальше; считалось, что в этом случае и судну, и людям на нем будет сопутствовать удача (63).

Тесные и насыщенные торговые отношения арабы Аравии поддерживали с Цейлоном. Главными статьями их вывоза оттуда хронисты прошлого называют драгоценные камни, жемчуг и корицу. В одной из легенд племен Южной Аравии говорится о том, что первым выращиванием специй на Цейлоне занялся Адам, оказавшийся там после изгнания из Рая. До 1832 г. торговля корицей всецело находилась в руках Ост-Индской компании.

Славился Цейлон и своим жемчужным промыслом. По данным одного из участников посольской миссии Эдмунда Робертса, особого правительственного агента президента США Эндрю Джексона, в 1833 г. в жемчужной ловле в прибрежных водах Цейлона участвовало 1250 ловцов, в том числе 150 с самого Цейлона и 1100 — с побережья Индии. Ныряльщик зарабатывал в день около 3 ф. ст., в то время как любой другой цейлонец, трудившийся на земле, — не более 6 пенсов (1 ф. = 100 пенсам) (64).