Выйду замуж за спасателя - Янка Рам

в интернат, разведать что к чему и там переночевать. Там у него друзья....

Мы идём мимо приемного покоя.

Мой телефон звонит.

— Вера Павловна Богомолова?

— Да. А кто это?

— Это вам из больницы звонят.

— Больницы?.. По поводу Саянова?

— Нет.... У нас находится ваша дочь, с переломом руки.

— Что?!

— Ирина Богомолова. У девочки нет с собой медицинского полиса...

Да, документы я ещё не все отдала Толику. Интуитивно тянула с этим.

— Ее сопровождает посторонний человек. На теле девочки есть синяки. Мы хотели вызвать представителя опеки, на всякий случай. Но наш врач, Степан Дмитриевич, дал ваш телефон...

Державин! Он постоянно нас спасает от вывихов и прочих бед. "Травму", в которой он работает я знаю прекрасно. Соседний корпус этой же больницы.

— Я сейчас буду.

Несусь к дверям на выход. Замираю, опомнившись. Оборачиваюсь.

Мирон, приоткрыв рот, удивленно и растерянно смотрит мне вслед.

— Мирон! Бежим!

Срывается с места ко мне.

— А папа?

— К папе — потом.

И мы бежим.

— А куда мы бежим? — семенит за моим быстрым шагом.

— Иру в больницу привезли. Вот туда! — киваю на стоящий впереди корпус.

— А чё она?

— Руку сломала... Господи, с каким ещё посторонним человеком?! Где Алина???

В травмпункте, находящемся на первом этаже травматологии, отыскиваю нужный кабинет.

— Я мама Ирины Богомоловой, — без очереди пролетаю мимо девушки с рыдающим ребенком на руках.

— Полис привезли?

Протягиваю врачу, пытаясь заглянуть за ширму.

— В коридоре подождите. Ее на рентген увели.

Присаживаюсь рядом с девушкой, прижимая к себе Мирона.

Меня немного отпускает. Державина Иринка знает. Она в надёжных руках. Пальцы мы уже ломали, а с рукой у нас премьера.

— А папка нас ждёт.... - беспокоится Мирон.

— Позвони-ка ему, объясни, что мы тут рядом.

Отдаю свой телефон, жду пока позовут.

Девушка нервно покачивая устало ноющего малыша в комбинезоне, говорит по телефону.

— Мама... Они меня ненавидят, понимаешь? — всхлипывает она. — А что я им сделала плохого?! Они мою еду не едят демонстративно... и "эта" называют! У меня у Стёпы третий день температура! Я не сплю почти... Толик... У Толика дела, налоговая... Ему некогда. Орет, что это я виновата... И что у него из-за меня будут проблемы! А чем я виновата? Если она с верхней кровати упала??? Это же он им двухъярусную купил! Я больше не могу ма-а-а-ам....

Всхлипывает.

Медленно разворачиваюсь, глядя на ее профиль. Нина... Новая жена Толика! Видела ее только издали, мельком. Ещё младше меня! Соплюха совсем. Тощенькая как воробушек, маленькая. Немногим старше Алинки, вообще-то, года на четыре-пять, может.

— Ладно.... Ладно, мам... Я извинюсь перед ним, — горько всхлипывает.

Малыш начинает кричать чуть громче.

Она слепо смотрит перед собой, медленно моргая и как робот покачивая его.

— Нина? — прикусываю губу.

Переводит на меня рассеянный взгляд.

— Я — Вера. Мама девочек.

— Здравствуйте, — трясутся её губы. — Я.... готовила ужин. А Ира упала... Извините....

Киваю.

Я узнаю в ней.... себя десятилетней давности. И мне ее становится так жаль, что хоть рыдай!

— Да, она может. Я Вас не виню.

Встряхивает рукой и перехватывает плачущего мальчишку на другую руку.

— Я больше не могу, — тихо воет она, прижимаясь лицом к комбинезончику малыша.

— Так... Дай-ка мне его, — решительно вытягиваю у нее из рук.

Поднимаю перед собой. Месяцев девять ему.

— Ты его когда поила последний раз?

— Я н-н-н-не помню....

— Есть водичка с собой?

Отрицательно качает головой.

— Мирон! Водичку.

Достает из рюкзака новую бутылочку детской воды с поилкой.

Открываю, пою ребенка. Успокаивается. Дети всегда чувствуют, когда у мамы истерика и добавляют перцу.

Спрятав лицо в ладони, Нина беззвучно рыдает.

Державин ведёт Иринку.

— Контга, пгивет! — несётся ей навстречу Мирон.

— Хе-хе-хе.... Ждорова! — радуется встрече Иринка. — Мама!

Срывается с места ко мне. Запинается и...

— Ира!! — ахаю я.

Но Державин крепко ловит ее за шкирку.

— Здравствуйте, Степан Дмитриевич, — подхожу к нему. — Ну что там у нас?

— Закрытый, без смещёния, жить будет! — с энтузиазмом.

— СлаватебеГосподи... - выдыхаю я. — У меня к вам просьба. Зафиксируйте, пожалуйста. И подайте информацию в опеку.

Поднимает удивленно брови.

— У нас суд по определению места жительства девочек. Против меня много ваших "травмо"- аргументов. Хочу уравнять счёт.

— Без проблем. Пойдем гипс накладывать, — уводит Иринку.

— А можно посмот'геть? — просится Мирон.

— Вперед! Помогать будешь, — забирает Державин обоих детей.

— Вера, не надо пожалуйста.... Меня Толя убьет.

— Не убьет, не бойся, — сажусь рядом с ней. — Поорет.... Но ты близко к сердцу не принимай. Он все равно найдет за что орать и унижать. Это надо воспринимать как плохую погоду, иначе чокнешься.

Стёпа спит у меня на руках.

— А вообще.... Я вот когда развелась с ним, все думала потом ночами... В какой момент после рождения Алины надо было бежать от него? И как это грамотно надо было делать?..

— Мне некуда бежать.... - бормочет.

— Бежать так, чтобы вр-р-р-резать ему побольнее по яйцам. Но все не решалась. Сначала — бежать, потом — врезать. Но я придумывала тысячу планов потом, как это можно было сделать. Некоторые были просто шикарные! Но после драки кулаками то не помашешь.

— Я тоже иногда придумываю, — признается она шепотом.

— Очень хочется мне сейчас всё-таки махнуть кулаком. И помочь тебе.

— Нет... Вы что, Вера. У меня ни работы, ни образования, ни дома и Степочка на руках.

— И карту забрал с детскими, да?

Кивает.

— И за каждую копейку просит отчитаться. Для порядка.

Вздох....

— Короче, слушай, Нина. Во-первых, перед тем, как подать на развод, надо зафиксировать суммы на его счетах. Они там есть. Это сделают юристы. И эти деньги поделятся после развода. Я вот не знала этого.... Не претендовала. Во-вторых, Анатолий будет обязан снять для тебя с ребенком квартиру при разводе. Алименты платить не только ему, но и тебе ещё! Плюс детские. Устроишь сына в ясли.

— Нас не разведут до года....

— Это не важно. Ты можешь подать на алименты и в браке. Вот эти дорогие серьги и кольцо он дарил тебе на свадьбу.

— Да....

— А цепочку с кулоном на рождение Стёпы.

— Да! — удивлённо.

Боже, дежавю за дежавю!

— Как можно быстрее "потеряй". Он все отнимет, как только ты заикнешься про развод. А здесь, учитывая камни тысяч триста. Не лишние будут, поверь!

Для него важно, чтобы все думали, что он одевает свою жену в дорогие драгоценности. Чтобы понтоваться перед людьми. Но считать это своим... очень опрометчиво!

— Потеряй вообще все, что можно отобрать.

— Как же я их потеряю?! — трогает кольцо.

— Иди в больницу на флюорографию. Потом скажи, оставила нечаянно там. Побежала забирать, а