Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера - Сергей Кремлев

Через три года в Базеле прошел Первый сионистский конгресс, а к 1914 году из России эмигрировало два с половиной миллиона евреев, но почему-то не в Палестину, как призывал Герцль, а в США. Два с половиной миллиона — это не 600 «германских» тысяч…

В России, правда, евреев оставалось еще более 3-х миллионов, плюс налицо было возникновение американского центра еврейского расселения — третьего после европейского и российского.

Причина создания такого центра была вполне очевидной. США становились резиденцией Мирового Золота, где почетное место занимала еврейская элита, а она нуждалась в массовом окружении, в питательной среде, родственной ей по крови и духу.

Новая ситуация создавала новые возможности, иногда совершенно неожиданные. Интересные сведения сообщил в своей книге «Мафия» внучатый племянник первого Крестного отца Батисты Бальзамо — Уильям Бальзамо. Уж этот-то автор знал, что писал, а писал он в соавторстве с Джорджем Карпоцци-младшим вот что…

К 1935 году крупнейшим руководителем мафии в США стал Чарльз Лаки («Счастливчик») Лучиано, по сравнению с которым знаменитый Аль Капоне выглядел чуть ли не детсадовцем. Лучиано пользовался, к слову, полной поддержкой центра политической коррупции в США — «клуба избирателей» демократической партии (партии Вильсона и Рузвельта) «Таммани-Холл» в Нью-Йорке.

Прекрасный и безжалостный организатор, Лаки полностью реорганизовал мафию, а основную поддержку в этом он получил от мощнейшего мафиозного новообразования — «Корпорации убийств», где руководителями были исключительно… евреи. Этот кровавый картель имел и второе название — «Кошер Ностра».

Бальзамо и Карпоцци заключали, что этот союз «Козы Ностры» и «Кошер Ностры» покончил с дорогостоящими и трудными конфликтами между отдельными бандами и позволил обеспечить работу крупных преступных механизмов не только на местном уровне, но и в национальном масштабе.

Здесь была очень остро ухвачена отточенная веками уникальная способность еврейства к эффективной клановости, к безудержному обеспечению групповых интересов.

Этой-то особой способностью и талантом к сплоченности ценна была еврейская масса для Золотого Интернационала. Создав ее американскую базу в Новом Свете, Капитал никак не мог упускать из рук старые возможности, давно обеспеченные этим фактором в Старом Свете.

Вот не менее интересное, чем у заокеанских исследователей мафии, свидетельство на этот счет из другого, что называется, лагеря. Советский разведчик Дмитрий Быстролетов в конце 1920-х годов очередной раз оказался в Европе с разведывательным заданием на долгое оседание. Нужны были деньги и «прикрытие»…

Быстролетов описывал это так: «Я настоял на открытии торговой фирмы где-нибудь, скажем, в Голландии. Из Лодзи прислали проверенного человека, специалиста-текстильщика Боруха-Давидовича. Большую помощь оказал мне содержатель одной из „работниц“ соседнего с моей квартирой борделя банкир и делец Исроэль Поллак. Он дал мне рекомендации в Амстердамский банк и торговую палату. С помощью амстердамских евреев Борух вошел в их религиозную общину и наладил деловые связи. Скоро первые партии тряпья (оптово торговали именно им. — С.К.) были отправлены в Лодзь, а затем в Африку и Южную Америку. Доходы фирмы резко пошли вверх. Из Лодзи приехали помогать дяде племянник Эммануил, два шурина — Абрам и Исай, прибыл какой-то хромой Сеня Бернштейн с братьями, за ними прикатил Изя Рабинович с сестрами, откуда-то вынырнули и приблудились толстая тетя Рива и безрукий дедушка Эфраим. Вся эта компания сытно кормилась около фирмы ГАДА и только дивилась, откуда Бог послал им такого дурака, как я. А я, хотя и видел, что меня нагло обманывают, никогда не спорил: хватало и того, что мне отчисляли».

А ведь здесь, читатель, речь была о копеечном, по сути, деле. Можно лишь догадываться, как много таких сил и специфического умения вкладывалось в серьезные, крупные дела Золотого Интернационала.

А самым крупным делом для него было одно — новая война. Все остальное для Больших денег вновь становилось маловажной деталью. В воздухе все более пахло Большой Войной и, значит, еще большими деньгами…

К КОНЦУ 30-х годов бурного XX века функции главной видимой, то есть политической, фигуры Европы Капитал-Интернационал отдал Невиллу Чемберлену.

Потомственный политик, сын министра Джозефа Чемберлена и брат министра Остина Чемберлена, он до 28 лет плантаторствовал на Багамских островах, а потом пошел по традиционной семейной, то есть министерской дорожке.

Но разве это было в нем главным? Главным был пост директора бирмингемских заводов стрелкового оружия в сочетании с положением крупного акционера Имперского химического треста (ИХТ же был связан с титаном мировой химической индустрии — германским «ИГФарбениндустри»).

О чем мог думать Чемберлен, кроме новой европейской войны? Собственно, дело было даже не в личных пристрастиях и воззрениях сэра Остина. Большую войну опять надо было начинать в Европе, а готовить ее, как и прошлый раз, в Европе было некому, кроме Англии. Советский Союз думал о мире, Франция одряхлела.

Чемберлена порой называли «человек с зонтиком». Над Европой собирался бомбовый дождь, и зонтик можно было складывать. Ведь финансовому Интернационалу такой «дождь» вполне подходил: до его сейфов бомбы долетали уже чистым золотом.

Что ж — у каждого свой инструмент и своя роль. Чемберлен «сработался», вышел «в тираж». Имел он еще и тот «недостаток», что был чересчур уж англичанином, и космополитизма ему, к досаде Капитала-Космополита, недоставало.

Поэтому мирный зонтик Чемберлена сменила воинственно дымящая сигара Черчилля. Чемберлен готовил «предприятие» к работе, Черчиллю предстояло им управлять в деле — в качестве доверенного и проверенного приказчика.

Черчилль подходил на эту роль идеально: абсолютно «свой», но не при деньгах. Родился в 1874 году — как раз вовремя для того, чтобы успеть ко всем бурям грядущего века. Прямой потомок знаменитого герцога Мальборо, но очередным герцогом не стал — подвели случайности наследования. Мать — американка. А в целом это был питомец той среды, где Мальборо перемешивались с Вандербильтами, Солсбери — с Ротшильдами, титулы с деньгами и деньги — с властью.

Черчилль прошел хорошую школу: носил гусарские шпоры, подавлял восстание патанов в Индии, участвовал в завоевании Судана, писал корреспонденции в «Морнинг пост» с бурского фронта, был взят в плен, бежал, за что был оценен в 25 фунтов.

В 26 лет его впервые (еще без активной помощи евреев) направили в парламент. В 32 его в парламент провели уже с участием евреев. В 34 он впервые стал министром. Вначале — торговли, потом — внутренних дел, потом — военно-морским, потом, в 1915-м, казначеем герцогства Ланкастерского.

В 1916 году он, сорокадвухлетний, командует шестым батальоном королевских шотландских стрелков во Франции, а через год — опять министр. Теперь — военного снабжения.

Авантюрист? Не без того, но главное СВОЙ! За океаном могучий Джон Пирпонт Морган-младший возглавлял синдикат для финансирования союзников и был официальным представителем Англии и Франции по военным заказам в США. Лично он с Черчиллем тогда не видался, и писаная история умалчивает, курил ли бравый экс-гусар и экс-стрелок сигары за счет Джона Пирпонта…

Но то, что сигары сэр Уинстон любил, история зафиксировала. Что ж, спасибо и на этом…

Потом несостоявшийся герцог служил министром ВВС, военным министром, министром колоний, финансов. Писал книги. В сентябре 1939 года стал военно-морским министром у Чемберлена, а с 10 мая 1940 года — премьером и министром обороны.

За океаном исподволь готовил к войне Америку Рузвельт. Точнее, готовили-то другие. За долгие годы до Пёрл-Харбора Бернард Барух советовал Гарри Гопкинсу войти в новый кабинет Рузвельта не министром торговли, а военным министром.

Средний американец еще предпочитал в качестве президента «изоляциониста» Рузвельта, а Барух уже ЗНАЛ, что не за горами то время, когда «военное министерство станет наиболее важным органом».

Впрочем, и сам Гопкинс был от наивности далек. Члены Глупого клана Капитала планировали похищение якобы «красного», в их представлении, президента Рузвельта. А страницы служебного дневника его «серого кардинала» Гопкинса, слывшего еще более «красным», пестрели именами членов Умного Клана Капитала: Гарримана из железнодорожной «Юнион пасифик», генерала Вуда и Дональда Нельсона из «Сиэрс Робэк», Кларенса Френсиса из «Дженерал фудс», Уильяма Бэтта из шарикоподшипниковой «СКФ», Стеттиниуса из «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», Фолса из «Истмен Кодак», Вайнберга, Гольдмана, Закса из «Континентал Кен»…

Что ж, Гопкинс достойно нес эстафету Хауза, Грея, Гольштейна и других «серых преподобий» Капитала.