Кисть ее руки. Книга 2 - Содзи Симада

Выражение лица Муцуо оставалось таким же унылым, как и всегда. Мисако думала, что, очевидно, невозможность пойти в среднюю школу повлияла на его настроение, поэтому она записала Муцуо в дополнительную школу в деревне. Инэ категорически возражала и против этого. Как старшая сестра, Мисако думала, что он сможет посещать школу по соседству и что учеба здесь, по крайней мере, облегчит чувство разочарования ее младшего брата, но Муцуо не был в восторге от этой идеи. Наверное, она поступила неправильно. Ведь посещая эту школу, Муцуо стал тесно общаться с деревенской молодежью и оказался под ее негативным влиянием.

Муцуо поступил на второй семестр с опозданием из-за своего плеврита. Школа была разделена на секции для мальчиков и девочек. В секции для мальчиков занимались физкультурой, японским языком, математикой, естественными науками и сельским хозяйством, а в секции для девочек – шитьем и работой по дому. В секции мальчиков занятия проводились один день в неделю по шесть часов, а в секции девочек – по пять часов два дня в неделю. Короче говоря, это была школа для крестьян. Получать в ней хорошие оценки не было большим достижением. По крайней мере, так чувствовал Муцуо.

Муцуо никак не мог разобраться в причинах своего разочарования. Его недовольство больше нельзя было объяснить невозможностью посещать среднюю школу. Если бы он в то время учился в средней школе, с его физическим состоянием ему было бы трудно жить одному в съемной квартире. Получалось, это к лучшему, что он не смог поехать. Поэтому некому было и предъявлять претензии. Эти соображения его угнетали.

Во время учебы в этой школе Муцуо подружился с членами ассоциации сельской молодежи, его приглашали на собрания, где он начал регулярно бывать. И, несмотря на то что ему было всего 16 лет, он познал вкус алкоголя. В молодежной ассоциации, как и на всех подобных собраниях молодых людей, царила атмосфера безнравственности. Как показал его тогдашний приятель, «Тои выпивал по две-три порции». Похоже, что для своего возраста он мог хорошо выпить. Однако в их общении было и кое-что более серьезное, чем алкоголь. Это были свойственные этой горной глуши развлечения с женщинами. В то время деревенская молодежь, как правило, рассказывала о результатах своих ночных визитов на попойках молодежной ассоциации.

– Детям вредно пить алкоголь, – часто говорила Мисако Муцуо, когда он возвращался с молодежной вечеринки с красным лицом.

– Давно сказано, алкоголь – лучшее лекарство, – отвечал он услышанными на попойке словами, больше подходящими сорокалетнему мужчине.

Наверное, чувство безысходности привело Муцуо к увлечению алкоголем.

Примерно в это же время Мисако нашла в записной книжке Муцуо слова довольно непристойной песенки об абортах. Ее тайно пели в этом регионе со времен Мэйдзи. По мнению исследователей, это крайне редкий случай, когда подобная песня сохранилась до эпохи Сёва.

Этот факт говорит нам об атмосфере, царившей в районе долины Каисигэ начиная с эпохи Мэйдзи и до того времени. После инцидента различные средства массовой информации публиковали статьи о сексуальном разложении в этом районе. Говорят, что отношения между мужчинами и женщинами в деревне были крайне свободными. Хотя многие местные эксперты это отрицают, но если сообщения прессы соответствовали действительности, то в результате, естественно, возникала необходимость в абортах.

Нет никакой возможности подтвердить сейчас истинность этих сообщений, поскольку с тех пор прошло уже полвека, но в представленном после инцидента докладе начальника полиции Цуямы начальнику полиции префектуры Окаяма содержатся выражения, полностью отрицающие содержащуюся в них информацию.

«За последние 30 лет был только один случай, когда пара вступила в отношения по любви», – написал он.

На самом деле, даже если молодые мужчины и женщины случайно встречались на улице, в деревне Каисигэ им было строго запрещено общаться, так как это считалось непристойным. Запрет любви и скрытая любовь – это две стороны одной медали, так что скорее этот доклад свидетельствует, что тайные любовные связи на самом деле существовали.

Так или иначе, Муцуо Тои, которому не удалось расправить крылья в этой горной глуши, по достижении определенного возраста испытал сильное разочарование и, общаясь с местной молодежью, постепенно попал под влияние царившей здесь атмосферы. Так образовалась нить, которая привела впоследствии к страшному инциденту.

6

В 1933 году Муцуо, по-прежнему жившему в Каисигэ, исполнилось 17 лет. В обществе ходило много разговоров о многочисленных самоубийствах, происходивших одно за другим в кратере Михараяма.

В том же году старшая сестра Муцуо Мисако, к которой уже не один раз сватались, приняла наконец очередное предложение и решила выйти замуж.

Случайно стало известно о событии, произошедшем с Муцуо в это самое время. Некий человек по имени Хисаси Утияма, уроженец того же, что и Муцуо, района Каисигэ, отправился в город, связался там с мелкими бандитами и в 1941 году, через три года после инцидента с Муцуо, был арестован полицейским участком Асакуса по обвинению в краже, не имеющей ничего общего с Муцуо Тои. Помимо признания вины за предъявленные ему обвинения, он также вскользь признался, что некоторое время до инцидента был дружен с Муцуо Тои. Однако к этому моменту дело Муцуо уже было завершено, поэтому признание Утиямы не имело особого значения для дела и затерялось в архивах. В этой главе я попробую рассказать о том, что представлял собой в то время Муцуо, опираясь на показания Утиямы.

Хисаси Утияма был на год старше Муцуо и после окончания в 1930 году той же средней школы, что и Муцуо, около двух лет помогал родителям в ведении сельского хозяйства, затем переехал в Токио и работал на металлургическом заводе недалеко от Кавасаки. Однако работа показалась ему неинтересной, и в конце концов он начал шататься по увеселительным заведениям Асакусы, где связался с местными бандитами. Выполняя их поручения, он попал в поле зрения полиции и решил на время спрятаться в родной деревне. Это было весной 1933 года.

После той жизни, которую он вел в Токио, он не очень был склонен посвятить себя тихому деревенскому существованию и заниматься сельским хозяйством. Как-то он отправился в город Цуяма, немного побродил по улицам и зашел в кинотеатр. Он купил в ларьке рисовые крекеры и с хрустом жевал их, пока смотрел фильм. Молодой человек, сидевший рядом с ним, с раздражением оглядывался на него из-за этого шума, а потом наконец, не выдержав, молча встал и пересел на другое место. В темноте он выглядел как очень крупный мужчина.