Одиссея Василия Кука - Дмитрий Веденеев

Тогда же, в 1960-м, были прекращены ставшие «политически невыгодными» оперативные радиоигры от имени захваченных эмиссаров ЗЧ ОУН с закордонными центрами и разведками стран НАТО. Эффект от обнародования факта их проведения был ошеломляющим и стоил должности начальнику «русского» отдела британской разведки.

19 сентября 1960 г. Василий Степанович зачитал обращение по радио к украинцам в эмиграции, которое потом неоднократно ретранслировали и опубликовали в газете «Вести из Украины», предназначенной для распространения в диаспоре (в тот период около 200 бывших членов ОУН выступили в СМИ с «покаянными» заявлениями).

Чете предоставили в июле того же года квартиру по улице Речицкой, 2, выдав 1000 рублей на обзаведение хозяйством, а также выделили охрану «в целях недопущения возможности совершения со стороны националистических элементов провокационных действий». Долгие годы В. Кук был обложен различными специфическими методами слежки (лирически именовавшиеся тогда «Татьяной», «Ольгой», «Дмитрием»), случалось, доставлял хлопоты чекистам самовольным выездом в Ленинград, а то портил настроение «семерке» (7-е управление КГБ, наружное наблюдение), квалифицированно уходя от филеров. От внимания органов не ускользали даже «антисоветские» внушения Василия Степановича сыну-школьнику: «Вот дурной, лучше б учил арифметику, чтоб деньги зарабатывать, а не тратил время на эти политинформации!»

Уже после 1991 г. Украину посетили бывшие шеф Службы безопасности Закордонных частей ОУН Иван Кашуба («Чад») и руководитель разведки СБ ЗЧ ОУН Степан Мудрык («Мечник»). По молодости эти эсбисты имели в диаспоре прозвище «технических убийц», но со временем приобрели солидность, а С. Мудрик даже стал профессором Украинского вольного университета в Мюнхене. Ветераны движения долго беседовали с В. Куком, выясняя обстоятельства его задержания, причины выхода на свободу, позицию «Лемиша» по поводу разногласий среди зарубежных центров националистического движения в начале 1950-х тт. Информацию о судьбе В. Кука, писал С. Мудрык, они собирали всегда и были «очень угнетены» его публичными выступлениями-раскаяниями в 1960 г. Хотя гости из Мюнхена никак не доводились Василию Степановичу «начальством», он добросовестно написал «Пояснения к документам, которые в 1951—1953 годах получило ЗП УГОР от ОУН в Украине».

Оперработники КГБ, обращавшиеся к «Лемишу» за «консультациями», констатировали - оказавшись на свободе, он резко изменил линию поведения, постоянно ссылается на забывчивость, ведет себя замкнуто, хотя с коллегами по работе общается весьма дружелюбно.

Тем не менее свою положительную роль в судьбе «расконвоированной» семьи В. Кука сыграл полковник госбезопасности Леонид Николаевич Дубинин, в те годы — начальник 6-го Управления КГБ УССР (контрразведывательная защита научно-промышленного комплекса).

Как рассказывал ветеран органов автору, именно он помогал сыну Василия Степановича, Юрию, получить редкое в 1960-е годы университетское образование кибернетика и поступить в аспирантуру (советская бюрократия сама вряд ли бы дала дорогу отпрыску «бандглаваря»). Начальник Пятого управления (борьба с идеологической диверсией и «диссидентоведение») КГБ УССР полковник Леонид Каллаш доказывал партийным органам нецелесообразность создавать препятствия В.Куку в научной работе и не соглашался с решением «серой хаты» (как в народе окрестили здание ЦК КПУ) о недопущении к защите диссертации далекого от политики Юрия Кука.

В целом же прекрасно информированные органы госбезопасности все более осознавали нарастание неадекватности «линии партии» состоянию советского общества (не зря Ю.Андропов, придя к власти, частенько повторял: «мы не знаем общества, в котором живем»). По словам бывшего начальника 5-го Управления КГБ СССР Ф. Бобкова, власть «всеми силами стремилась замалчивать, глушить национальные противоречия, нисколько не заботясь о будущем».

С наступлением в Украине консервативной волны и приходом в 1970 г. к руководству республиканского КГБ «кошмарного сна» украинских диссидентов Виталия Федорчука тучи вновь сгустились над помилованным. Контакты В. Кука с правозащитниками (он, кстати, категорически не советовал тому же Василию Стусу создавать нелегальные организации — разоблачат и «пришьют» строгие статьи) не остались незамеченными. Были отобраны тома «компромата» — в основном документы о террористической деятельности возглавляемого им подполья. Дело шло к повторному возбуждению уголовного дела, и сомневаться в суровости приговора не приходилось. Трудно сказать, что спасло его от расстрельной камеры. Вероятно, начинался процесс «разрядки», потепления отношений с Западом, и казнь лидера национально-освободительного движения наверняка вызвала бы шквал возмущения в многочисленной украинской диаспоре США, Канады, Германии, Англии, Австралии, Южной Америки.

8.5. Несостоявшийся доктор наук

Хотя Василий Степанович мечтал завершить юридическое образование, ему дали возможность получить заочно университетский диплом историка (в 1964-м закончил историко-философский факультет Киевского госуниверситета имени Тараса Шевченко). Владевший польским, английским, немецким, греческим, латинским и старославянским языками, В. Кук с 1961 г. работал старшим научным сотрудником в Центральном государственном историческом архиве, собирая документы по истории государственности и культуры казацко-гетманских времен.

В 1969—1972 гг. трудился и.о. старшего научного сотрудника отдела историографии и источниковедения Института истории АН УССР. Здесь раскрылся его талант ученого-историка. Выходят написанные им статьи по истории государственного устройства Гетманщины, образования в Украине, персоналии видных деятелей национальной культуры, многочисленные статьи в «Украинской советской энциклопедии». Подготовил кандидатскую диссертацию «Роль крестьянского пореформенного банка в проведении аграрной столыпинской реформы на Украине», которую считали достойной докторской степени. Однако работу «зарубили» по указанию ЦК КПУ.

В июне 1972 г., когда ударили «морозы» идеологической реакции и посыпались аресты украинских диссидентов - фигурантов дела КГБ «Блок», В. Кук, его соавтор по подготовке к печати выдающегося памятника казацкого летописания — хроники полковника Григория Грабянки, Ярослав Дзыра, другие научные работники были вышвырнуты из «храма науки», потеряв возможность публиковаться вплоть до «перестройки». Закрыли и научную тему В. Кука — «Украинский национальный вопрос и украинские политические партии на западноукраинских землях. 1918—1941 годы». Чуть ли не «идеологическую диверсию» усмотрели в подготовленном им разделе монографии «Марксизм-ленинизм об украинском национальном вопросе». Да и то сказать, «буржуазный националист» в роли толкователя «бессмертных трудов» классиков! Несостоявшийся доктор наук с трудом устроился простым агентом в «Укрбытрекламу», где и работал до выхода на пенсию в 1986 г.