Дрянь такая! - Ирина Мельникова

Я поднялась на второй этаж, потому что проектная контора находилась на первом этаже. И хотя вывески на дверях не имела, но они были приоткрыты, и я увидела большую комнату с кульманами, за которыми сидели разного возраста женщины и что-то усердно чертили. На лестничную площадку второго этажа выходили несколько металлических дверей, и ни на одной из них не было вывески иди хотя бы таблички с названием фирмы, только глазки и возле каждой кнопка звонка.

«Да, баррикады! — подумала я. — Интересно, по какой причине Сережа выбрал именно эту турфирму?» Я знала в городе несколько крупных туристических компаний. Они находились в великолепных зданиях, их реклама располагалась во всех газетах и на рекламных щитах по городу. А мой Сережа вдруг вздумал связаться с какой-то шарашкиной конторой. И, сколько я помню, уже три года мы пользуемся ее услугами. Впрочем, претензий я к ним не имела, мы побывали и в Турции, и на Красном море, сейчас собирались в Грецию, и было грех жаловаться на обслуживание и программу, с этим проблем не возникало. И мне было бы все равно, в какой компании Сережа покупает путевки, если бы не эта девица. Неужели все дело в ней? И не здесь ли, в этом вонючем гадючнике они впервые встретились?

Да-а! Я обвела взглядом лестничную площадку. Весьма далекое от романтики место! И, не долго думая, нажала кнопку звонка первой от меня двери.

Она распахнулась сразу, словно меня давно здесь поджидали. Встретил меня высокий парень лет тридцати в черной рубахе и брюках. На плече у него висела расстегнутая кобура, из которой виднелась пистолетная рукоятка. Второй парень, одетый более легкомысленно в голубые джинсы и футболку стоял на входе в другую комнату. Оба молча уставились на меня.

— Мне нужна турфирма «Золотая Антилопа», — сказала я. — Вывески на дверях нет, поэтому я позвонила вам. Не могли бы вы…

— Правильно позвонили, — перебил меня парень с кобурой. — Что вы хотели?

— Я ищу Марину, мой муж покупал здесь путевки в Грецию, и мне бы хотелось кое-что уточнить.

— Марину? — переспросил он. — Но здесь одна Марина. И она не занимается путевками.

— Странно, — удивилась я, — но мой муж велел мне обратиться именно к Марине. Я могу ее видеть или поговорить с кем-то из начальства.

— Леша, — обратился парень в черном к тому, что в джинсах, — проводи гражданку.

Мне не понравилось, что меня назвали «гражданкой», но еще больше мне не понравились взгляды, которыми парни обменялись. Мне бы отказаться от встречи и уйти, но я покорно поплелась за своим провожатым. Мы вошли в большую комнату с несколькими столами. И я увидела еще троих парней, которые вынимали из шкафов какие-то папки и раскладывали их стопками на столах. Такие же стопки виднелись на полу и на подоконниках. Некоторые шкафы уже стояли с пустыми полками и с распахнутыми настежь дверцами. Сейф тоже был раскрыт и зиял пустотой, а возле единственного компьютера сидела с растерянным видом молодая женщина и что-то объясняла средних лет мужчине с кожаной папкой в руках.

Сначала я подумала, что фирма переезжает и срочно пакует вещи, но тут заметила еще двух молоденьких сотрудниц, которые сидели на стульях в противоположных углах комнаты, и рядом с одной из них милиционера с автоматом. Девушки были бледными и испуганными, и я, наконец, поняла, что здесь происходит. Обыск, конечно же, обыск, и встретил меня не охранник, а сотрудник милиции.

Господи, куда я опять влипла?

— Сюда, гражданка, — мой конвоир показал мне на дверь, которая вела в другую комнату, судя по табличке, здесь находился кабинет руководителя фирмы.

И парни, проводившие обыск, и сотрудницы встретили и проводили меня отнюдь не любезными взглядами. И я почувствовала вдруг себя преступницей, недаром меня причислили к разряду «гражданок», которые покорно дожидались своей участи под приглядом оперативников. Появившись в момент обыска, я автоматически перешла в разряд подозреваемых. И это было бы смешно, если бы не было так грустно!

Глава 18

В кабинете находились трое мужчин, и стоял дым коромыслом. Один из них был явно тем самым Петровым, чья фамилия значилась на табличке, а двое — оперативниками. Один из них, лет сорока с виду, с обширной лысиной и заметным брюшком, занимался хозяином кабинета, а второй, как и его коллеги в соседней комнате, вынимал папки из шкафа. Четвертой в кабинете была девушка, которую я поначалу не заметила. Ее голова едва виднелась из-за высокой стопки папок, громоздившихся рядом с ней на телевизионной тумбочке. Сам же телевизор стоял на полу.

— Павел Романович, — обратился мой провожатый к лысому мужчине. — Вот дама объявилась. Говорит, что желает встретиться с Волковой.

— С Волковой? — лысый живо обернулся ко мне и окинул меня взглядом с ног до головы. — Это хорошо, что с Волковой. — Он посмотрел на молодого мужчину, с которым только что беседовал. Бедняга, казалось, только что покинул сауну. Редкие волосы на его голове слиплись от пота. Лицо отливало багрянцем, и он беспрестанно вытирал его большим носовым платком и тяжело дышал.

Лысый смерил его взглядом, который, похоже, не предвещал ничего хорошего, потому что лицо молодого человека жалобно сморщилось, и мне показалось, что он вот-вот заплачет.

— Ладно, Петров, подождите пока в другой комнате, — велел лысый и кивнул парню в джинсах. — Алексей, присмотри.

Петров с понурым видом вышел из комнаты. Алексей двинулся следом за ним. Все это мне крайне не понравилось, но разве у меня оставался какой-нибудь выбор?

— Присаживайтесь, гражданка, — предложил лысый и показал мне на освободившийся стул. — Документы у вас при себе?

Я достала из сумочки паспорт и молча положила его на стол.

Лысый некоторое время его изучал, листок за листком, хмыкал и качал головой.

Я ждала, когда он, наконец, посмотрит на меня. Я слышала за своей спиной шуршание бумаг и голос оперативника.

— Папка номер двенадцать дробь шесть… Папка номер семнадцать, дробь три…

Иногда девушка переспрашивала его тихим голосом, и я поняла, что они делают опись изъятых документов. И надо ж было мне сунуться сюда именно в этот день, и именно в этот час!

— Итак, госпожа Родионова Анна Андреевна, с какой целью вы пришли в этот офис? — лысый, наконец, оторвался от моего паспорта, и маленькие, глубоко сидящие глаза пробуравили меня, казалось, насквозь.

Удивительно, но я успокоилась и высокомерно произнесла:

— Простите, но с кем имею честь разговаривать? Представьтесь, пожалуйста?

Лысый хмыкнул, но вытащил удостоверение и вытянул руку, чтобы я могла лицезреть на фотографии ту же самую физиономию только в милицейской форме.