Другая дорога. - Владислав Колмаков

того дворянского бунта. Это я делал специально, чтобы посеять страх в сердцах старой земельной аристократии. Чтобы они даже и не смели пикнут против моей власти и моих реформ. Сидели бы как мыши под веником и дрожали.

И мне это удалось. Теперь армия и все государственные структуры подчиняются только мне. Я лишил феодалов военной силы, распустив разрядные полки и стрельцов. Сейчас я окружен верными людьми и уверен, что меня не прибьют табакеркой восставшие дворяне. Как это случилось в другой истории с русским императором Павлом Первым, который только подумал об отмене крепостничества. Только высказал эту мечту в слух. И тут же был убит озверевшими аристократами. Сейчас я уверен, что подобное со мной не произойдет. Я окружен людьми, которые не принадлежат к крупнейшим дворянским родам. Это выходцы из народа, получившие титул служилого дворянина, или иностранцы, принявшие русское гражданство и ставшие моими верными соратниками. Такие как Яков Брюс, Патрик Гордон, Франц Лефорт и многие другие. Эти люди прекрасно понимают, что от их верности мне напрямую зависит их будущее. И они порвут любого, кто пойдет против меня. И они точно не станут договариваться со старой аристократией, так как тоже ненавидят ее. Поэтому здесь я прикрыт. Да, и КГБ я значительно так расширил, усилив его боевыми группами из моих гвардейских полков. И эта организация стоит на страже моих и только моих интересов. Так как там тоже нет аристократов. Я специально их не подпускал к армии, властным структурам и Комитету Государственной Безопасности. И теперь у аристократов нет там никакого влияния.

Кроме этого я не забыл и о пропаганде. Сила силой, а про силу слова тоже забывать нельзя. Она иногда бывает пострашнее винтовок и пушек. Все это время мои газеты вливали в умы моих граждан, что владеть людьми как рабами – это настоящее варварство. И такое могут себе позволить только дикари и басурмане вроде турок или крымских татар. А вот православным людям такое непотребство не к лицу. В общем, я подтачивал основы крепостничества не только извне, но и изнутри. Создавая у нашего общества из российского помещика образ мерзкого и жестокого работорговца, который ужасно истязает своих крепостных крестьян. Кстати, дворяне то как раз возражали против таких газетных статей. И просили меня их запретить. Но тут уже я разводил руками и говорил о свободе прессы. Мол, эти газетчики мне не подчиняются. Это все они сами пишут! Это не я!

Помимо этого мне в моих усилиях по освобождению крепостных крестьян с энтузиазмом помогала и моя молодая супруга шведская принцесса Гедвига София Августа. Правда, теперь ее зовут иначе. Мои подданные ее знают под православным именем Елена. Именно, таким русским именем ее крестили в православную веру перед нашим с нею бракосочетанием. Кстати, имя для своей второй жены я сам выбрал. Была у меня одна Елена в моей прошлой жизни. Которая оставила о себе очень светлые воспоминания. А то попы мне предлагали назвать жену Екатериной. Вот уж дудки! Мне не надо никаких напоминаний о немецкой шлюхе, на которой должен был жениться Петруша после очередной своей пьяной оргии. И которая потом после того, как ее венценосный и непутевый муженек помер от белой горячки, стала русской императрицей. В топку такую ассоциацию! Я не придурковатый Петруша, у которого было прямо какое-то нездоровое увлечение немецкими шлюхами. Моя жена не немецкая шлюха, а самая настоящая шведская принцесса. И теперь ее все знают как царицу Елену.

Так вот! Ленка мне стала очень активно помогать, когда узнала от меня, что я хочу освободить крестьян от гнета феодалов и отменить позорное рабство, называемое «Крепостным правом». Она у меня была девочка начитанная и просвещенная. И тоже считала крепостничество пережитком прошлого и диким варварством. Довольно быстро выучив русский язык. Видимо, у них с братом Карлом это семейное? Вот такое легкое освоение разных иностранных языков. Елена начала вести в моей стране активную благотворительную деятельность. Создавала приюты для сирот и бездомных. Больницы и школы для простого народа. При этом старалась всячески облегчить жизнь крепостных крестьян, ратуя за их полное освобождение. И я даже делал вид, что под ее напором стал освобождать тех крепостных, что принадлежали пока государству. При этом царица Елена всячески попрекала российских аристократов. Мол, смотрите, сам император освобождает своих крестьян от зависимости. И даже землей их при этом наделяет. А вы то чем хуже? Почему также не действуете? И знаете что? А ведь неожиданно, но это сработало.

Первым на призыв царицы Елены откликнулся князь-кесарь Ромодановский один из немногих крупных аристократов, входивший в мой ближний круг и бывший моим верным соратником. Он публично освободил всех своих крепостных крестьян, раздав им еще и земли, которые те обрабатывали. И это все очень подробно было освещено в газетах. При этом князю Ромодановскому в тех газетных статьях такие хвалебные песни пели все русские журналисты. Что наша церковь даже начала задумываться о причислении его к лику святых. Правда, я старому князю-кесарю все же хорошо заплатил после всего. Компенсировал ему убытки. Не хотелось мне, чтобы этот преданный мне человек потом страдал в нищете. Он то тех крестьян освобождал вместе с землей, поддавшись порыву. И не ждал от меня никаких денег взамен. Просто я сам так решил его отблагодарить. За то, что он показал всем пример. Первым то быть всегда очень тяжело. Вот за это я Ромодановского и наградил.

А затем как прорвало. Большие и малые дворянские роды стали освобождать своих крепостных крестьян. Правда, не все тем крестьянам потом отдавали землю. Некоторые из аристократов очень хитропопо земельку то придерживали в своей собственности. Таких мы брали на заметку. А их крестьянам выделяли земельные участки на юге России. Там еще хватало неосвоенных земель. А вот тем кто освобождал своих крепостных вместе с землей из императорской казны выделялись деньги. Правда, пока таких освободителей было не много. Поэтому нам средств на компенсацию хватало. Тем более, что я успел накопить за эти годы очень солидный запас серебра и золота. И сейчас его начал тратить на все эти выплаты дворянам, освобождающим крестьян с землей. И пока деньги в том фонде еще имелись. Но я и не планировал их все тратить. Нет, нет!

Когда на свет появился «Императорский указ о редукции», то те роды земельной аристократии, что не вняли словам царицы Елены и не присоединились к процессу добровольного освобождения