Т. 10. Река Вечности. Мир Реки. Рассказы - Филип Фармер

— Так, значит, ты знал о них все эти годы?

— Да, — спокойно ответил он. — Некоторые из твоих так называемых друзей трепались об этом на каждом углу. Мне даже пришлось пригрозить им дуэлью.

Она задрожала:

— Почему же ты мне ничего не сказал?

— Поначалу я надеялся, что ты сама расскажешь мне об Измене. Но когда ты этого не сделала, мне стало ясно, что ты просто испугалась разрыва наших отношений. Я решил оставить все как есть. Тем более что три ошибки за пять лет не свидетельствуют о неразборчивости человека в связях.

— Но это сводило меня с ума! Неужели тебя это нисколько не беспокоило?

— Помнишь, в самом начале все телемиты поклялись говорить друг другу правду. Через некоторое время мы отказались рт этого и вернулись к цивилизованному методу социальных взаимоотношений. Мы поняли, что небольшая доля лицемерия ослабляет трение между людьми и щадит их чувства. Нельзя в глаза говорить человеку, что он безобразен, неуклюж и надоедлив. Это вызовет лишь гневное возмущение с его стороны.

Однако твои измены ослабили мою привязанность к тебе. Я начал уезжать в деловые и неделовые поездки, которые порою затягивались на недели и месяцы. Все это время я редко спал один.

— Так вот где причина твоих отношений с Анн! Вот почему ты так ко мне переменился… Я даже думала, что ты собираешься прогнать меня и взять ее в спутницы жизни.

— Все кончилось, Филлис, — сказал он устало. — Забудь о ней. Давай лучше спать.

Она положила голову на его плечо:

— Сколько тревог и обид из-за пары ошибок. Если бы ты знал, черт возьми, как меня мучила совесть…

— Так тебе и надо, — ответил Блэк и тихо засмеялся.

— Ах ты, сукин сын! Но я рада, что призналась тебе во всем. И счастлива, что ты меня по-прежнему любишь.

Она прижалась губами к его щеке, и он ответил на ее Поцелуй, хотя и без особого тепла. Блэк был доволен, что она оправилась от потрясения и вернулась к прежней жизни, но он Не почувствовал бы большой печали, если бы ее перенесло куда-нибудь в другую часть Реки.

Ричард считал любовь «селективным эгоцентризмом сердца», но это чувство покинуло его уже несколько лет назад. В душе угасло все — все, кроме одного-единственного желания. Закрыв глаза, он увидел перед собой истоки Реки и сияющую башню Большого Грааля.

ГЛАВА 4

Утром они отправились в путь. Мюрель попросил разрешения присоединиться к ним. Подумав немного, Блэк отозвал его в сторону и сказал:

— Хорошо. Но ты должен понять, что вожаком буду я. И мне не хотелось бы слышать от тебя возражений.

Мюрель кивнул, и они зашагали вдоль берега. Поначалу он действительно не создавал никаких проблем. Его усилия снискать расположение Филлис постепенно увенчались успехом. По вполне понятным причинам она чувствовала себя неловко в его обществе. Но проходили дни, и ее благородство все больше одерживало верх над памятью о прошлом. В конце концов Филлис его простила.

— Почему бы тебе не подружиться с ним? — спросила она однажды Блэка.

— Я веду себя с Мюрелем нормально, — ответил он. — Возможно, я немного сдержан с ним, но это вполне объяснимо. Поверь, меня не тревожит то, что он делал раньше. Я знавал и больших злодеев, чем наш белокурый попутчик. Однако я присматривал за ними. Они знали о моей настороженности и соответственно не помышляли о предательстве.

— Да-да, я понимаю. Но он чувствует твое недоверие. Как говорил Борбич…

Блэк закрыл ей рот рукой и пообещал при встрече с Борбичем навеки посадить того в мешок с нечистотами.

— Дик, ты скучаешь об Анн? — спросила Филлис как-то раз.

— Нет. Могу честно признаться, что не скучаю.

— Значит, она была временным увлечением?

— Наверно. Стоило мне узнать ее поближе, как я тут же дал задний ход.

— Не шути. Так ты любил ее или нет?

— Нет. Но меня тянуло к ней, как любого мужчину тянет к доступной женщине. И она тоже испытывала ко мне сексуальное влечение. Хотя наша связь не могла продлиться долго. Она придерживалась девиза: «Бросай своих поклонников первой, иначе они бросят тебя».

— Вот и хорошо. Подумать страшно, что она могла бы перенестись с тобой сюда, а я попала бы в другое место.

— Почему?

Ему не удалось скрыть безразличия в голосе, и Блэк понял, что она заметила это. Ричарду надоело притворяться. Если бы Филлис сейчас спросила его, что он думает о ней, то получила бы честный ответ. Однако Блэк знал, что Филлис не согласится на разлуку. Она была готова на любое притворство, лишь бы оставаться рядом с ним.

Дни и ночи проносились быстрой чередой. По пути им встречалось множество людей из разных эпох и разных стран.

Однажды ночью, они украли лодку, которая могла выдержать вес Джо. Яростно работая веслами, пятеро странников оторвались от возможной погони. Следующие три тысячи миль они не раз возносили благодарность прежним владельцам лодки. Оба берега населяли существа, которые своим видом напоминали неандертальцев — низкорослые мужчины и женщины с почти человеческими телами и обезьяньими головами.

Титантропа охватило возбуждение.

— Джо подплывает к звоим. Эти человечки жили недалеко от его народа.

— На каком расстоянии? — спросил Блэк.

Джо пожал могучими плечами:

— Блэк знает, я плохо разбираюзь в чизлах. Но мы чазто фидели этих людей. Они жили в двадцати или зорока днях пути. Точнее не могу зказать.

Прошло еще несколько суток. Их руки загрубели от весел, спины стали сильными и крепкими. Неандертальцы по-прежнему толпились на обоих берегах и мрачно смотрели на пришельцев из-под выпуклых надбровных дуг.

Потом среди них начали появляться существа другого вида — волосатые карлики с грубыми и ужасными лицами.

— Их черепа находили на раскопках в Пекине, — заметила Филлис. — Хотя я не антрополог и могу ошибаться.

Титантроп нахмурился:

— Что они тут делают? Джо их не помнит.

Блэк тоже ничего не понимал. Ему казалось, что смерть забросила их почти на середину Реки. В полдень солнце не отбрасывало теней, а это означало, что они находились где-то около экватора. Тогда почему же на берегах стояли неандертальцы, которым полагалось жить недалеко от истоков?

На этот счет у Чарбрасса имелась довольно странная теория.

— В свое время я интересовался географией планеты. Мои коллеги опрашивали путешественников, которые странствовали вверх и вниз по Реке, а затем по их рассказам составляли карты. Мы выяснили, что ширина русла обычно не превышала полмили. С двух сторон Реки тянулись равнины, за которыми начинались холмы и неприступные горные хребты. Даже самым заядлым альпинистам не удавалось забраться на их вершины.