Русалочка с Черешневой улицы - Кейт Андерсенн

Ого, как проняло его-то.

Ом" Брэ потянулся к бутылке. Затуманенным глазом попытался заглянуть в горлышко. Потряс, перевернул. Крякнул от расстройства — пусто. Огляделся по сторонам. И узрел за притолокой любопытный глаз.

Даше ничего не оставалось, как кашлянуть и уверенным шагом войти в кухню, повернуть свет на всю, покрепче завязать халат.

Дерек вздрогнул, зажмурился, защурился.

— Это что же, можно вот так взять и говорить с вечностью? — уперла она руки в боки, но согнулась в приступе кашля.

Дерек поморгал.

— Если… слушают. То могут услышать. Мы так делали.

Даша кивнула, боясь сказать что-либо. И из-за проклятого горла и… всего этого странного сюра. Сыщики сказали, что с головой у Темного Федора как-его-там-по-фиктивному-батюшке порядок. И она вроде поверила в эти его рассказы. Но когда дошло до дела… стало как-то не по себе. Стрельцова открыла настенный шкаф. Чай. Ей нужен просто чай. Сбор. Вдох-выдох.

— Но слушать можно только оттуда. Отсюда… мы их не видим, — продолжил Дерек. — Как другое измерение. Что-то такое говорила Клер.

Даша продолжила кивать, выполняя привычные действия: открыть крышку, сунуть под струю воды, наполнить, закрыть, поставить на горелку, включить газ…

— Хочу мандариновый чай, — заявил ом" Брэ.

Даша сложила руки на груди и обернулась. Оценивала собственную говорибельность и расхлябанность свитера. Эх, несчастный, и дурак, к тому же.

— Я его уже давно не делаю, — коротко ответила, и снова запершило, защекотало.

Даша зажмурилась.

— Почему?

Вот чурбан, ко всему прочему!

— По кочану! Кхе-кхе-кхе… И, вообще, я… кхе… из-за тебя простуду схватила..! Сам бы мне… кхе… чай делал. И завтра… кхе… уроки вел. Все тебя обслуживай и обхаживай. Кхе. И объясняй. И цепляйся… как репей. Кхе-кхе-кхе!

Даша насупилась и умолкла. Сил больше не осталось ждать чайник, и она налила в чашку такой воды, как была. Без сбора, без всех делов. Плевать на санитарию. Тепленькая… Хорошо. Успокоение.

По лицу ом" Брэ тем временем проскользнула тень узнавания. Насчет репьев. Которая тут же сменилась смятением.

— Я не… забудь! — гневно вскочил он, задевая стол, и бутылка полетела на пол.

Даже в полупьяном или в стельку пьяном состоянии реакцию ом" Брэ не потерял — словил в паре сантиметров от пола. Пересекся взглядом со Стрельцовой. Прежним холодным расчетливым и мне-на-вас-плевать взглядом.

— Не-а, — лукаво протянула Даша. — Ни за что. Жаль, что на видео не записала.

Дерек покраснел, как свекла, сжимая кулаки.

— Ты… ты…

Из-за (или благодаря?..) водки вечно спокойный ом" Брэ сейчас был почти живым. Хотя совсем не таким индивидуумом, который был бы интересен и приятен в общении, честно уж говоря.

— Я, — пожала Даша плечами.

Подумала и легкомысленно помахала рукой потолку:

— Эрик, он здесь, потому, что я сказала — не сердись, — ткнула она в Дерека пальцем. — Он упырь, но он мне нужен. Чтобы найти тебя, — ее голос чуть дрогнул. — До встречи!

Торопливо послала в вечность воздушный поцелуй и сбежала со своей чашкой в свою комнату.

* * *

Термос иссяк после первого же урока. Хорошо, что дальше было окно. Хорошо, что этим уроком была литература.

Яша Воронов, кстати, оказался очень серьезным мальчиком — кто бы подумал, с таким отцом-то. К тому же, своим примерным поведением и активностью на уроке он явно положительно влиял на ветреную Ди Капустину. Они отлично почитали первую главу Хоббита по ролям, повеселив весь класс. Конечно, Яша был Гэндальфом, чего Ди простить ему до конца урока не смогла.

А Даша только улыбалась и покашливала в кулак, когда было невмоготу, заливалась чаем и смотрела на свои пропуски в Испанию с умилением, время от времени включаясь в дисциплину или с провокационным вопросом по сюжету. В общем, урок прошел на ура, можно было уйти в столовую за кипятком и прочестями, но — не судьба.

Из столовой Дарью Сергеевну опять вытащили на ковер к директору. Могущественного Паши Воронова сегодня рядом не было, но, может, оно и к лучшему. Ей репутацию беречь надо, а то плакала виза. Плакала Испания. Прощай, упырь и никогда больше здравствуй, Эрик.

Теперь-то что?..

— Добрый день, Дарья Сергеевна, — ледяным голосом отозвалась директриса из кабинета.

Еще из приемной услышала.

— Оставьте нас, пожалуйста, — донесся мужской голос.

Он серьезно?.. Он правда вот это снова приперся?

Инна Васильевна напоминала горгулью, когда выплыла из кабинета и с издевательским полупоклоном пригласила Дашу войти.

— Мы с вами еще поговорим, — процедила она.

— Я тоже думаю о том, чтобы с вами попрощаться, Инна Васильевна, — кивнула Даша.

Откуда смелость-то взялась?.. А, если все удастся, уже не важно. А если не удастся… То все равно уже не важно, уже ничто не будет важно.

Инна Васильевна вскинула брови в крайнем удивлении, словно она не прощаться хотела, а просто пособачиться и указать на место. А ведь кем ей заменить классрука во второй четверти-то?.. Даша усмехнулась — впервые она поняла, что не в интересах начальства ее увольнять.

Усмехнулась и прикрыла дверь за собой с другой стороны.

Темный выглядел так, словно сейчас съест собственный синий свитер. И все восемь баров.

— Что на сей раз? — прислонилась Даша спиной к двери, складывая руки в жесте Наполеона.

В конце концов, когда человек доходит до точки невозврата, терять ему становится нечего, и он превращается в чуть ленивую, дерзкую, флегматичную… версию себя.

— Ты представил вниманию И Вэ запись, где я пишу "упырь" на твоей гитаре?..

Но Дерек сердито ткнул в ее лицо экран собственного телефона:

— Вот!

Там красовался особо неуклюжий скриншот с видео фламенко и подпись: Дракон Тео: "мне, что ли тебе объяснять, что делать?"

Даша расхохоталась, смех перешел в кашель. Дракон Тео! Надо же выразиться так метко!

— Что смеешься? — сдвинул брови Дерек. — Теперь меня не уважают!

Стрельцова пожала плечами, не отделяясь от двери и продолжая надрывно кашлять. Ом" Брэ молча подошел к чайнику Инны Васильевны и налил в стакан теплой воды, сунул ей в руку. Даша глотнула. Вздохнула раз, два. Кивнула:

— Я же предупреждала — тоже буду тебе рушить карьеру. Раз помочь из доброты душевной… кхе… — еще глоток, — не хочешь.

— Да не могу я… я обещал Эрику, что не стану в вашу жизнь мешаться. Не буду сближаться, ни…

Умолк.

— Ни — что?

— Неважно.

Даша вздохнула. Постукивая по собственной грудной клетке, чтоб унять горло, подошла и положила ему руку на плечо.

— Слушай, обещания — это хорошо, но ты хоть раз в жизни делал то, чего хочешь ты сам? А не то, что сказали? Чего ты, вообще, хочешь?

— Тебе не понять! — вспыхнул Дерек