Отрочество - Сергей Валентинович Хабаров

Впереди лёгкой походкой шёл Шакал. У него за спиной — две громады: Ванесса и Стронг, одна больше другой, а сзади уже все остальные. Барсик периодический получал тычки от Фаби, потому что вид на Ванессу сзади открывался просто фантастический. Особенно, если учесть то, что юбка довольно-таки короткая, а сообразить что-то вроде белья они не смогли. И вообще, вся мужская часть отряда мечтала сейчас стать хоббитами, чтобы видеть побольше. Ванесса спиной чувствовала их взгляды. И её почему-то это смущало. На корабле тёмных эльфов, там, где можно было ходить вообще голым, она не смущалась так сильно, как сейчас. А ведь дальше будет только хуже, потому что впереди казармы батальона и сотни солдат.

Отряд подошёл к блокпосту на дороге, ведущей к расположению батальона. Блок пост был укреплён и напоминал собой бункер, выстроенный из мешков с песком. Тут же была небольшая баррикада, за которой было удобно прятаться в случае нападения. Вдоль дороги на столбах висели десятки гоблинов, подвешенных за шею. На кого была направлена эта акция устрашения? На гоблинов? Рядовой гоблин настолько туп, что он просто этого не осознает.

Из блокпоста тут же выскочил солдатик.

— Стой! Кто и … твою мать, — сказал солдатик, когда его голова задралась вверх, рассматривая Ванессу.

— Унтер-офицер Тёрнер, командующий взводом под самоназванием «Трупоеды», направляюсь в расположение батальона, согласно распоряжению командования, со мной мои люди, — отрапортовал Шакал. Но солдат, кажется, не обратил на него внимание. Все его внимание поглотили аппетитные формы изменённого тела Ванессы.

Тем более, особа женского пола таких размеров, зимой, в такой откровенной одежде, смотрелась в высшей степени экзотично. Наряд Ванессы по моде Геранска был, мягко говоря, блядский. Женщины тут должны были носить платья с длинным подолом, допускались, конечно, исключения, если женщина находится при исполнении. А иначе особе, нарушившей общественный покой своим вызывающим видом, грозило общественное порицание. Но попробуй, попорицай такую громадину.

— Эй, солдат, очнись!

— А, что?

— Я говорю, унтер-офицер Тёрнер, направляюсь в расположение батальона.

— А, сейчас, по поводу вас были распоряжения, — не сводя взгляда с бедер Ванессы, солдатик наощупь двинулся в бункер, стукнулся головой об мешки и прокричал. — Герр хауптман, тут унтер-офицер Тёрнер, направляется в расположение батальона.

— А, Тёрнер! Лейтенант Джиленксон приказал арестовать мерзавца и под стражей … твою ж мать! — хаупмтман тоже увидел Ванессу. Но от гипнотического воздействия её форм очнулся раньше. — Герр Тёрнер, что ЭТО?

— Это? — Шакал указал большим пальцем на Ванессу. — Временное пополнение, мобилизованное мной для отражения гоблинской угрозы. Знакомьтесь, член отряда Трупоеды, рядовая Малышка.

— Аэ, а м-м-м, — хауптман задрал голову вверх. Ванесса улыбнулась, обнажая частокол зубов, и робко помахала лапой, полной бритвенно-острых когтей. — Герр, лейтенант Джиленксон приказал арестовать вас, ваших людей и под стражей сопроводить в расположение.

— Ну, так арестовывайте и сопровождайте, что нам теперь, весь день на морозе стоять?

— А вы не будете оказывать сопротивление? А то я и мои парни можем сделать вид, что вас тут не было, — хауптман был не дурак и любил жизнь. А ещё он прекрасно понимал всю мощь и ярость химер. Если эта громадина взбесится, то она изрубит своими когтями и его, и весь отряд, а до кучи — сравняет с землёй весь их блокпост. Единственное, что они смогут сейчас сделать — это выстрелить себе в голову, чтобы не мучиться. Потому что ни игломёты, ни огнемёты эту тварь не остановят.

— Хауптман, расслабьтесь, это союзник. А я и вверенные мне солдаты полностью лояльны к 8-й железнодорожной корпоративной армейской бригаде.

Из бункера сразу вышли четверо стрелков и двое огнемётчиков, пришедших взяли в кольцо и повели в расположение. Надевать на них наручники не решились, побоялись, надели только на Шакала, и то предварительно спросив разрешения. Всё-таки хорошо, когда у тебя за спиной стоит такая сила, как боевая химера. Да и вообще, любая сила. Солдатики от греха подальше поставили игломёты на предохранитель, а один из огнемётчиков затушил запальное сопло и опустил ствол в землю. Но вот другой огнемётчик очень сильно робел перед Ванессой и боялся её. И от этого направил дуло прямо на неё. Этого терпеть Ванесса не собиралась. Она присела перед солдатиком на корточки, чтобы хоть приблизительно их лица были на одной высоте. При этом старательно зажимая свою юбку между ног, чтобы не показать чего лишнего. Солдаты, оказавшиеся сзади, забыли, как дышать, кто-то споткнулся и упал.

— Мальчик, — вежливо начала она, указательным и большим пальцем зажимая огонёк запального сопла и туша его, будто это был огонёк свечи, — ты действительно хочешь узнать, что будет, если ты спустишь курок? Вот действительно?

Солдатик отрицательно завертел головой, давая понять, что он вообще ничего знать не хочет.

— Ну и молодец, — Ванесса снова встала на ноги и пошла за своими друзьями.

Солдатик посмотрел на запальное сопло. Она его не затушила, а раздавила, полностью перекрыв, теперь огнемёт только в ремонт.

Пока их отряд шёл через казармы, все мимо бредущие солдаты головы посворачивали от такого зрелища. Да ещё и Ванесса засмущалась, когда возле штаба на неё поглазеть собрался целый батальон. Она стала прижимать плотнее к бёдрам свою юбочку, максимально пытаясь прикрыться. Со стороны это выглядело очень мило.

— Интересно, она понимает, что делает только хуже? — спросил Барсик, когда их отделили от командира и вели в карцер.

— Похоже, нет, — пожал плечами Кул.

В этот момент, как на зло, Ванесса неаккуратно шевельнула руками, и острый коготь сделал на юбке откровенный разрез, оголяющий аппетитное бедро. Собравшиеся солдаты от такого зрелища засвистели.

Следом за арестантами топала и Алиса, её никто не принуждал, но у неё появилась привычка находиться постоянно возле огнетушителей, а огнетушитель за собой постоянно таскал Кул, инстинкт самосохранения наотрез запрещал ему приближаться к Алисе без него. Солдаты особо не препятствовали тому, что арестант тащит за собой огнетушитель, Алиса за их короткий путь один раз самовозгорелась. Ей-то что, даже волосы не опалила, а вот солдаты перепугались.

При встрече с Джиленксоном Шакал получил от него кулаком в лицо вместо приветствия, так уж тот рад был его видеть. Ну, а потом он потащил его к обер-лейтенанту. Джиленксону не терпелось устроить над Шакалом трибунал. Уже в кабинете обер-лейтенанта он обвинял его во всех смертных грехах: в трусости, в дезертирстве, в предательстве, во вредительстве, в организации бунта, в мародёрстве и ещё много в чем. Командующий полком смотрел на это мутными глазами, последнее время он по вечерам напивался. Казалось бы, простая задача — просто дождаться поезда. ПРОСТО ДОЖДАТЬСЯ. Но нет, его