Реквием. День гнева - Ольга Грибова

В тот день Ева направлялась из столовой к себе в комнату, когда заметила шагающего навстречу мужчину. В полумраке коридора она приняла его за Самаэля, но быстро поняла свою ошибку. Ее насторожила походка мужчины. Он точно скользил по полу, пританцовывая. По мере его приближения она все отчетливее видела, что мужчина вопреки сходству с человеком им не является. Его выдали глаза: в темноте зрачки светились, как у кошки. Заостренные скулы придавали лицу нездоровый вид, как если бы он был на последней стадии тяжелой болезни. Длинные подвижные пальцы заканчивались когтями. Поравнявшись с ней, незнакомец улыбнулся, обнажив ряд похожих на толстые иглы зубов. Но, несмотря на экзотическую внешность, он был хорош собой, а жуткая улыбка таила бездну очарования. На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Инфантильные черты его лица походили на женские, впечатление усиливали кремового цвета волосы, ниспадающие до плеч, и черный костюм, подчеркивающий плавные линии гибкого тела.

Незнакомец поклонился Еве, словно они на балу и он приглашает ее на вальс, а после, глядя на нее глазами цвета спелого апельсина, промурлыкал, жмурясь точно сытый кот:

— Предводительница. Давно мечтал о встрече.

— Меня зовут Ева, — сказала она первое, что пришло на ум.

— Невероятно подходящее имя для столь обворожительной девушки! — он шагнул ближе, сократив расстояние между ними до неприличного.

— А как ваше имя? — спросила Ева. Вопреки вежливым манерам мужчины она чувствовала исходящую от него опасность.

— Зови меня Дей.

Он наступал, она пятилась, пока не уперлась спиной в стену. Зажатая между незнакомцем и стеной, Ева лихорадочно соображала, как выбраться из неловкой ситуации, а пальцы мужчины, тем временем, гладили ее щеку. Стоило отдать ему должное: когти-бритвы ни разу не оцарапали кожу.

— Ты пахнешь клиновым сиропом, — доверительным тоном сообщил Дей. — Интересно, ты такая же сладкая на вкус?

Он высунул раздвоенный на конце язык, лизнуть ее щеку. Коснись он ее своим змеиным языком, ее бы непременно стошнило. Ева дернулась в сторону, но он схватил ее за руку, не позволив уйти далеко.

— Почему ты убегаешь?

Будучи под впечатлением от его анатомии она выпалила правду:

— У вас раздвоенный язык. Это отвратительно!

— Многие думали иначе. Знала бы ты, на что способен этот язык.

Ева задохнулась от возмущения и неловкости. На ее удачу, пока они с Деем играли в кошки-мышки, в коридоре появилось третье действующее лицо.

— Что здесь происходит?

Ева с облегчением узнала голос Самаэля. На глаза навернулись слезы, так она обрадовалась его появлению.

— Мы всего лишь балуемся, — улыбнулся Дей. — Невинные забавы, не более того.

— Отпусти девчонку.

— Как пожелаешь.

Прежде чем освободить Еву, Дей склонился к ней и прошептал:

— До встречи, недотрога.

Он разжал пальцы, и Ева в два прыжка очутилась у своего спасителя за спиной. Дей ушел, а Самаэль обернулся к ней.

— Какова черта ты делаешь? — гнев демона перекинулся на Еву.

— Я-то в чем виновата? — возмутилась она. — Он первый полез. Я просто шла мимо.

— Ладно, — кивнул Самаэль. — Эту проблему мы уладим. С этого дня тебя постоянно сопровождает кто-нибудь из всадников.

Самаэль подкрепил слова делом и лично довел Еву до ее комнаты. Она бы ни за что не призналась демону, но одиночные прогулки по наполненным стонами коридорам ей никогда не нравились, так что нововведение пришлось как нельзя кстати.

Демон подождал, пока она откроет дверь и заглянул внутрь. Вид блюда с нетронутыми фруктами его огорчил.

— Известно ли тебе чего стоило доставить эти фрукты сюда?

Ева пожала плечами. Сложности транспортировки с Земли ее не заботили.

— И ты позволяешь им вот так запросто испортиться, — негодовал демон. — Неблагодарная!

— Ну что вы, — не осталась в долгу Ева, — я очень вам благодарна за то, что вы выдернули меня из привычного мира и привезли в ад. Огромное спасибо! — с чувством выразила она признательность.

Самаэль обнажил в улыбке волчьи зубы. Кажется, ему пришелся по вкусу ее отпор. Демон сдержал слово: с этих пор один из всадников неизменно встречал ее у дверей спальни и сопровождал в прогулках по дому. Чаще всего это был Макс. Ева проводила с ним большую часть дня, не считая тех часов, когда она занималась с Алексом. Уроки стали для нее настоящей пыткой. От Алекса веяло стужей, ресницы лишь чудом не покрывались инеем.

В тот же день Ева спросила у Алекса кто такой Дей.

— Как, говоришь, он представился? — Алекс тщательно мыл доску. Комната для занятий походила на школьный класс, рассчитанный на одного ученика.

— Он сказал, что его зовут Дей.

Алекс нахмурился, бормоча имя.

— Вероятно, это сокращение.

— А как полное имя?

— Чем он тебя напугал?

— Ну, — протянула Ева, — он как бы приставал ко мне.

— Что? — Алекс рассмеялся.

— Не смешно, — насупилась Ева. — Он зажал меня в коридоре и собрался лизнуть мою щеку, — от отвращения она передернула плечами.

— Вот, значит, как. И ты, конечно, была против.

— Само собой.

— И зря, — подвел он черту. — Я смотрю, ты в совершенстве овладела техникой наживания врагов.

— По-твоему, я должна была ему это позволить?

— Почему нет? — удивился Алекс. — От тебя бы не убыло. Зато приобрела бы ценного союзника. Асмодей, между прочим, могущественный демон Зенита.

— Асмодей, — повторила Ева. — Это его имя?

— Уверен, это был он. Так себя ведет лишь демон похоти. На твою беду в кругу его интересов еще и месть. Я бы на твоем месте почаще оглядывался. Мало ли что.

Ева выдавила из себя кислую улыбку. Разве мог Алекс упустить случай поизмываться над ней?

— Чем ехидничать, лучше расскажи мне о демонах побольше.

— С каких пор ты выбираешь тему урока?

И все же Алекс внял ее просьбе. Каллиграфическим почерком он вывел на доске порядок демонической иерархии, дополняя то, что в свое время рассказал Макс.

— Демоны Подножия включают в себя три категории. Низшая — демоны-тени. Их ты видела. Они всего-навсего тупые служаки. Даже говорить неспособны, но отлично выполняют распоряжения. Над ними стоят каратели. У них, пожалуй, самая увлекательная работа, — мечтательно протянул Алекс.

— Что за работа?

— Наказание грешников.

— О! — выдавила из себя Ева. Причинять страдания другим не казалось ей увлекательным занятием.

— И последние из этой категории — фурии. Они − армия. «Имя нам легион, ибо нас много» − это про них.