Девочка Беркута - Агата Лель

– Может, закажем кофе в номер? Или выпьем чего покрепче – здесь отличный мини-бар.

Я неопределенно повела плечом, но все-таки пошла за ним следом. Наши длинные тени плясали по стенам, меня потряхивало, как перед важным экзаменом или как перед чем-то особенным, что происходит в жизни каждого человека лишь единожды.

Щелкнув пультом, Роман оживил бледную подсветку и, взяв в руки гостиничный телефон, набрал номер ресепшена.

Пока он говорил, я подошла к огромному окну и, кусая губы, нервно перебирала фаланги пальцев.

Почему не спала я – известно, а почему не спал он?

Мысль о том, что он тоже вспоминал момент в метро показалась нелепой, но в наивной девичьей душе все равно поселилась смутная надежда.

– Сейчас у них полный аншлаг – болельщики вернулись с матча и требуют продолжения банкета. Кофе придется чуть подождать, – опустив трубку на базу, ввел меня в курс дела Беркут.

– Не страшно, все равно не спится.

В гостиной повисла оглушающая тишина, нарушаемая лишь грохотом моего неспокойного сердца.

Он едва слышно подошел и встал позади моего правого плеча. Я явственно ощутила терпкий аромат мужского шампуня и не к месту подумала о том, а если ли что-то под халатом у него?

Щеки в миллионный раз за эту ночь покрыли алые пятна стыда.

– В общем, – прочистила горло, – я тут сказать хотела… то есть поблагодарить. У меня никогда не было такого потрясающего вечера и я не забуду его никогда в своей жизни.

– В твоей жизни будет еще много прекрасного, ну ты чего.

– Настолько? Нет, не будет! – обернулась, поймав его незнакомый взгляд. Глубокий, влажный, слегка расфокусированный. – То, что делаешь для меня ты… Никто и никогда для меня ничего подобного не делал.

– Я не сделал ничего особенного.

– Неправда! Ты… ты словно меня оживил. Теперь у меня есть смысл ради чего просыпаться утром… – непрошенные откровения полились сами собой, но я не стала сдерживать себя, все равно моя сказка скоро закончится и лучшего момента сбросить маски уже не будет. – Я не наивная дурочка, не бойся, и сталкерить за тобой не буду, но просто хочу чтобы ты знал, что ты необыкновенный человек, потрясающий. Ты добрый, справедливый, ты самый красивый мужчина из всех, кого я встречала…

– Рит…

– Подожди! Я хочу сказать! Пожалуйста, не перебивай, – облизала пересохшие губы и, набравшись смелости, посмотрела на него открыто, даже с вызовом: – Тогда, в новогоднюю ночь я поцеловала тебя не потому что перебрала шампанского или была не в себе, я просто очень этого хотела. И не жалею! И об этом… – не сводя с него глаз, вцепилась дрожащими пальцами в узел пояса от своего халата, – тоже жалеть не буду.

– Я тоже больше ни о чем не жалею, – хрипло проговорил он и, мягко убрав с полуразвязанного пояса мои руки… аккуратно развязал его сам. – Я устал бороться с собой. И я соврал, мне не не спалось – я шел к тебе.

С плеч соскользнул мой халат, следом к ногам упал его…

Раздался деликатный стук в дверь, оповещая, что принесли кофе, но в эту ночь официант остался без чаевых – до утра ему так никто и не открыл.

Часть 29

***

Я слишком много врал этой девочке – начиная с нашей первой встречи в торговом центре и заканчивая вчерашним вечером. Я врал ей во всем: кто я, что у меня за прошлое, врал, что для меня она просто друг. Но вчера ночью я впервые сказал ей правду – я устал бороться с собой.

С того момента, когда я признался себе в том, что чувство вины и чисто человеческая симпатия переросли в нечто большее, моя тяга к ней с каждым днем становилась все сильнее, а знаковый поцелуй под ночным небом в новогоднюю ночь стал той самой шестеренкой, которая запустила в ход огромный механизм, остановить который не было под силу ни намеренно увеличенной мною дистанцией, ни нашим временным расставанием, когда она убежала, решив, что поцелуй для меня был ошибкой. Ничего не помогало – я с маниакальным упорством думал о ней, отсекая все остальное. Работа, вновь материализовавшаяся Кристина, какие-то бытовые мелочи – все отошло на второй план. Но я намеренно не искал с ней встреч, даже не позволял набрать номер, боясь все испортить.

Так лучше для всех – убеждал я себя, все равно она никогда тебя не простит за то, что ты сделал. А какие-то чувства… они уйдут, и у меня, и у нее.

Но они не ушли, и в тот вечер, когда я увидел ее раздающей листовки, понял, как сильно скучал и потребность видеть ее ежедневно затмила осторожность.

Она ни о чем не узнает, я буду аккуратен. И впредь никаких проявлений симпатии – просто дружба. Я свято поверил в свои убеждения и они даже работали, у меня получалось играть нейтралитет… до этого вечера. Я знал, что поездка в столицу расставит все точки, но не думал, что проиграю в сухую самому себе. Ее непосредственность, чистота, открытость и беспрецедентное желание любить бескорыстно окончательно меня обезоружили. Я понял, что не могу ее отпустить, и уже не как друга.

– Доброе утро, – чуть хрипло поздоровалась она, и сразу же спрятала лицо в одеяло, очевидно смутившись, что проснулась в моей постели.

– Доброе. Можешь не прятаться, я все равно знаю где тебя искать.

– Мне нужно в душ, можно я заберу одеяло? А то моя одежда… она там валяется, в гостиной.

Боже, как трогательно она смутилась. Я рассмеялся, позволив ей как гусенице запутаться в одеяле, и она покраснела до корней волос увидев, что я остался лежать без всего…

Наивная, но не глупая, юная, но давно не ребенок. Когда она убежала в свою комнату, я подумал о том, каким цельным я бы