Найденыш с погибшей «Цинтии» - Жюль Верн

Ирландец устремил на Эрика мутный взгляд, в котором признательность, казалось, смешивалась с беспредельным и безотчетным страхом.

— А какое доверие я должен вам оказать? — спросил он уклончиво.

— О, вы это прекрасно знаете! — ответил Эрик, заставив себя улыбнуться.— Я уже говорил вам об этом прошлый раз; вы ведь знаете, что мне необходимо выяснить и что меня привело в эти далекие края… Послушайте, Патрик О'Доноган, соберитесь с силами, раскройте тайну, расскажите мне все, что вы знаете о «ребенке на спасательном круге»! Наведите меня хоть на какой-нибудь след, чтобы я мог найти свою семью!… Чего вы боитесь? Какая опасность может вам угрожать, если вы все расскажете?

О'Доноган не ответил, словно взвешивая в неповоротливых мозгах доводы Эрика.

— А такая опасность,— проговорил он наконец с трудом,— что, если бы мы вышли живыми из этой передряги и попали бы в страну, где имеются судьи, вы могли бы мне здорово насолить!

— Нет, нет, клянусь вам!… Клянусь всем, чем угодно! — горячо воскликнул Эрик.— Какова бы ни была ваша вини передо мной или другими, я обещаю, что у вас не будет из-за нее никаких неприятностей! К тому же вы, кажется, не учитываете одного обстоятельства: любой ваш проступок уже утратил силу за давностью лет. Ведь за всякое преступление, совершенное более двадцати лет тому назад, каково бы оно ни было, человеческое правосудие не имеет права привлекать виновного к ответу!

— Это правда?— недоверчиво спросил Патрик.— Но мистер Джонс сказал мне, что «Аляска» послана полицией, да и вы сами угрожали судом.

— Это касалось совсем недавних событий, случившихся в начале нашего плавания. Поверьте мне, Патрик, Джонс вас обманывал! Без сомнения, он заинтересован в том, чтобы вы молчали!

— Ну конечно, ему это выгодно,— с уверенностью произнес ирландец.— Но как вам все же удалось выяснить, что мне известна тайна? — продолжал он, глядя в упор на Эрика.

— От мистера и миссис Боул из «Красного якоря» в Бруклине. Они часто слышали от вас о «ребенке на спасательном круге».

— Это верно,— подтвердил ирландец.

И он снова замолчал.

— Так вы и в самом деле не посланы полицией? — спросил он после некоторого раздумья.

— Да нет же! Что за глупости! Я отправился по собственной воле, потому что должен же я в конце концов узнать, где моя родина и кто мои родители!

О'Доноган снисходительно улыбнулся.

— Э-э, так вот что вам нужно знать! По правде говоря, я мог бы помочь…

— Скажите же мне, скажите, О'Доноган! — воскликнул Эрик, чувствуя, что он все еще колеблется,— Скажите, и я обещаю простить вам все ваши грехи, если они у вас есть, и отблагодарить вас, если только это будет в моих силах!

Матрос с жадностью посмотрел на медную фляжку.

— Пересохло в горле от этих разговоров. С вашего разрешения, я хлебнул бы еще немного.

— Больше здесь не осталось, но вам сейчас принесут еще из нашего запаса,— ответил Эрик, передавая фляжку господину Герсебому.

Тот сразу же удалился в сопровождении Клааса:

— Ну же, старина, не торгуйтесь,— продолжал молодой человек, снова наклонившись к раненому.— Вы только поставьте себя на мое место. Вообразите, что всю жизнь вы ничего не знали о своей родине, не знали, как зовут вашу мать, а теперь находитесь рядом о человеком, которому все это известно и который отказывается сообщить эти неоценимые для вас сведения в то время, когда вы его только что спасли от смерти и вернули к жизни. Это было бы слишком жестоко,— не правда ли?… Я ведь не прошу у вас невозможного и не требую, чтобы вы признались в своей вине, если у вас что-то есть на совести!… Дайте мне хоть какой-нибудь намек, пусть даже самый незначительный! Больше мне ничего от вас не нужно!…

— Черт возьми, я, кажется, это сделаю, чтобы доставить вам удовольствие!…— сказал Патрик О'Доноган, явно расчувствовавшись.— Вы, наверное, знаете, что я служил младшим матросом на «Цинтии»…

Вдруг он умолк.

Эрик наклонился к его лицу… Неужели он достиг своей цели? Неужели узнает тайну своего происхождения, узнает о своей семье, о своей родине? Вот сейчас, в эту минуту… Он не сводил глаз с матроса, с волнением ожидая рассказа, и ни за что на свете не решился бы теперь его прервать — ни возгласом, ни жестом.

Потому Эрик и не заметил выросшей позади него тени, которая заставила Патрика остановиться на полуслове.

— Мистер Джонс! — произнес ирландец тоном провинившегося школьника.

Эрик обернулся и у соседнего тороса увидел Тюдора Броуна, по-видимому, скрывавшегося до последней минуты. Испуганный возглас О'Доногана подтвердил возникшее у Эрика подозрение: мистер Джонс и Тюдор Броун был одним и тем же лицом!

Едва он успел подумать об этом, как прогремели один за другим два выстрела, и два трупа остались на снегу.

Тюдор Броун, сорвав с плеча ружье, выстрелил в грудь Патрика О'Доногана, и тот упал как подкошенный. Но, еще не успев опустить ружье, сам Броун рухнул на снег вниз лицом.

— Я заметил подозрительные следы и вовремя вернулся,— сказал господин Герсебом, неожиданно появившись с дымящимся ружьем в руке.

Глава XX

КОНЕЦ КРУГОСВЕТНОГО ПЛАВАНИЯ

Эрик вскрикнул и бросился на колени перед Патриком О'Доноганом, пытаясь удержать вместе с его последним дыханием последнюю искорку надежды… Но на этот раз ирландец был действительно мертв, унеся в могилу свою тайну. Рядом с ним лежал Тюдор Броун, предсмертная судорога свела его тело, из рук выпало ружье, и он испустил дух, не проронив ни слова.

— Что вы наделали, отец? — в отчаянии воскликнул Эрик.— Зачем вы отняли у меня последнюю возможность узнать правду о моих родителях?… Не лучше ли было наброситься на этого человека и обезоружить его?

— Ты думаешь, он сдался бы так просто? — ответил Герсебом.— Вторая пуля как пить дать была предназначена для тебя!… Я отомстил ему за убийство этого бедняги, покарал за преступление на Бас-Фруад и, наверное, еще за многие другие злодеяния!… И я нисколько не раскаиваюсь, что так случилось… Да и что значит тайна твоей жизни, мой мальчик, в таком положении, как наше?… Тайну твоей жизни мы узнаем скоро от самого Господа Бога!

Не успел он произнести эти слова, как над айсбергом и торосами прокатился пушечный выстрел. Казалось, это был ответ на мрачные мысли старого рыбака…

— Пушка «Аляски»!… Мы спасены!…— радостно закричал Эрик. Да, это был ответ на те два выстрела, что прогремели только что на плавучей льдине. Юноша устремился к ближайшему торосу, с верхушки которого можно было охватить взором широкий горизонт.