Свита Мертвого бога - Владислав Гончаров

Глаза у Тано были светло-золотистые, как разбавленный чай, и тоже совершенно детские. С комичной серьезностью он протянул вперед мягкую ладонь, какой не может быть у взрослого мужчины, и принц, еще раз содрогнувшись, был вынужден ее пожать.

– Не бойся, дядя Джарвис, – сказал Тано, словно угадав его испуг. – Все говорят, что я сумасшедший, а я на самом деле просто маленький. Правда, тетя Тай?

– Конечно, правда, – Тай энергично тряхнула распущенными волосами.

В этот момент павлин, видимо, разобиженный, что никому нет до него дела, неожиданно встряхнулся, развернул веером облезлый хвост и издал пронзительный крик – нечто среднее между кошачьим мявом и скрипом несмазанной двери. Но даже после этого люди не пожелали уделить его персоне хоть какое-то внимание. Тогда он снова свернул хвост и грустно начал скрести лапой в травке, проросшей меж плит – курица курицей…

– Тано, вот ты где! Я ж тебя по всему дому ищу! – на крыльцо вышла немолодая женщина в салнирском пестром платке, завязанном надо лбом. – Немедленно иди ужинать! А вы, госпожа Тай, подождите еще самую малость – сначала горюшко свое обихожу, а потом и до вас с лордом Джарвисом дело дойдет.

Тано с видимой неохотой поднялся и поплелся к дому, то и дело оглядываясь на Тай и Джарвиса.

– Тысяча морских демонов! – выдохнул Джарвис, когда за юношей захлопнулась дверь. – Сколько ему лет на самом деле?!

– На самом деле пять, – голос Тай отвердел. – А прожитых – двадцать. Ненавижу солеттских магов!

Джарвис недоуменно воззрился на нее.

– Он действительно не слабоумный, – пояснила девушка. – Он заклятый.

Чуть позже, за ужином, Джарвис узнал подробности от женщины в пестром платке – жены Заглара, госпожи Калин.

– Отиралась тут в порту какая-то нищенка с годовалым мальчишкой, – говорила она, быстро и ловко накрывая на стол. – Потом исчезла невесть куда, а мальчонку нашли на пирсе, где он едва в воду не свалился. А у нас с Ихо тогда было три дочки и ни одного сына. Я даже в храм Белой Леди ходила, а там сказали – и не будет сыновей, судьба твоя такая – рожать одних девочек. Но Ихо уж очень не хотелось, чтобы все на сторону, зятьям ушло, вот и взяли мы мальчонку к себе приемышем. Назвали Тано – в честь брата Ихо, растили, как своего, ни в чем не обделяли. Да только дочки почувствовали, что он главнее их стал, и начали дразниться: мол, скоро надоешь ты нашим папе с мамой, и они тебя назад на помойку выкинут. Ну, знаете небось, какие дети злые бывают – совсем замучили малыша. И вот как-то раз прибежал он к Ихо в контору, а там солеттский маг сидит. И, на свою беду, объяснил Ихо малышу, кто это такой. А потом… – госпожа Калин всхлипнула. – Не уследили мы… Потом поймал наш Тано мага на улице и спрашивает: раз ты колдун, значит, все можешь? Тот ему – не все, но кое-что могу. Тогда Тано и говорит: сделай так, чтобы мама никогда меня не выгнала и всегда обо мне заботилась! Тот усмехнулся, пробормотал чего-то – и с тех пор Тано так и остался, как пятилетний ребенок. Тело растет, душа – нет. Сначала-то не замечали… Потом в школу пошел, даже грамоте выучился, а понятия о распорядке – никакого. Мог встать и с урока уйти – надоело, мол, хочу ракушки собирать. Годам к двенадцати… мальчишки по развалинам старой крепости лазают, на лодках за устье Скодера на рыбалку ходят, а наш все с малышней в камушки играет. А в пятнадцать уже все знали – дурачок Тано у Загларов, и весь сказ, – она снова всхлипнула и утерла глаза уголком передника. – Девки мои давно раскаялись, что от их дразнилок такое горе вышло, а толку-то!

– Теперь понял, за что я их терпеть не могу? – мрачно проронила Тай, когда госпожа Калин умолкла. – Как там Арзаль говорил – «при выполнении просьб смертных непричинение вреда не является для нас граничным условием»! Сколько раз увижу, столько раз убью!

Джарвис только кивнул, не зная, что ответить – разговор был ему довольно-таки неприятен. Неожиданно он осознал, что отношение его сородичей к недолго живущим людям, по сути, мало чем отличается от вышеозначенного. Именно так – «непричинение вреда не является граничным условием». Сам Джарвис не знал за собой ни одной подобной выходки, но все равно, непонятно почему, ему сделалось очень стыдно.

К счастью, в этот момент в столовую вошел сам Заглар и несколько разрядил обстановку.

– Добрый вечер, почтенные гости! – произнес он, присаживаясь за стол напротив них. – Как ваши успехи, лорд Джарвис? Удалось до чего-нибудь договориться?

– Не удалось, – ответил принц, накладывая себе рыбы с тушеными овощами. – «Сатрил» встает на ремонт, и надолго. Перенаправили меня к какому-то капитану Лумтаю, который стоит аж в Малой гавани. Не просветите ли, кто это такой?

На лице Заглара отразилось отчетливое недовольство.

– Одна из самых болезненных заноз в моей заднице… ох, простите, госпожа Тай! Бьюсь об заклад – едва ли не половина тех пряностей, что попадают в страну беспошлинно, ввезена на его «Деве-птице». При этом ни разу не оставил никаких улик, кроме косвенных, а их к делу не подошьешь. Когда-нибудь я все равно до него доберусь, но пока что… не пойман, значит, не вор.

– Капитан «Сатрила» предупредил, что Лумтай обдерет меня, как липку, – проговорил Джарвис с набитым ртом. Рыба госпожи Калин была удивительно вкусна.

– Правильно предупредил, – кивнул Заглар, наливая анисовки из высокого запотевшего графина. – За деньги эта рожа маму родную продаст. Дрянь-человечишко, лорд Джарвис, не хотел бы я, чтоб вы с ним связывались.

– А что, у меня есть выбор? – невесело отозвался Джарвис. – Или общаться с этой, как вы выразились, рожей, или сидеть и ждать, пока «Сатрил» выйдет из ремонта. А в августе погода уже потихоньку начнет портиться…

– Видно, и в самом деле выбора нет, – согласился Заглар. – Ладно, завтра сходите, побеседуете с ним, посмотрите, сколько он затребует. От спросу всяко вреда не будет… Ваше здоровье, почтенные гости! – он опрокинул в себя чарку с анисовкой и тоже потянулся к рыбе.

Джарвис вылил на голову последний ковш чистой воды и начал энергично растирать волосы льняным полотенцем, положенным в уголке заботливой госпожой Калин. И тут его, словно иглой, уколола внезапная мысль. Поначалу Джарвис отнесся к ней с изрядной долей недоверия, но чем дольше мысль пребывала в его голове, тем больше нравилась ему. В конце концов, принц еще прекрасно помнил, как его тело, порабощенное мечом Индессы, перестало ему подчиняться, и отнюдь не стремился к повторению этого…

Вытершись и одевшись, Джарвис поднялся по узкой лесенке наверх, где им с девушкой отвели по комнате. Только бы Тай, успевшая вымыться, пока он ходил на восьмой пирс, еще не ушла в Замок! Принц остановился у двери с вырезом в виде сердечка и тихонько, но отчетливо постучал.