Цена невинности - Любовь Сергеевна Черникова

сговорились и провернули настоящую спецоперацию. Накрыли нас на финише в лучших традициях сотрудников правопорядка. Одного не понимаю, какой в этом прок Итану Солару? Присматривает за братишкой?

А, плевать!

Снимаю шлем и движением головы поправляю волосы, после чего непринужденно интересуюсь:

– Ну что, Дастин, поздравишь меня с победой?

Мне во что бы то ни стало требуется, чтобы он это признал вслух прямо сейчас при свидетелях. Понимает это и Дастин, но молча сверлит меня тусклым взглядом. В умении контролировать эмоции ему не откажешь. Ну да и я обучена не хуже. Это только с Рейном закипаю так, что едва держу себя в руках.

– Дастин, я устала и хочу спать, – мой голос звучит почти капризно, как и должно избалованной Звездной Леди. – Мне важно услышать, что Солары держат данное слово.

– Солары держат слово, Звездная Леди Кастильеро, – отвечает за него Итан и незаметно пихает младшенького в спину.

Дастин и бровью не ведет.

– Признаться, я недооценил тебя Арелия. В следующий раз буду мудрее, – он небрежно кивает, натянуто улыбаясь, и бросает уже на ходу: – Пентхаус твой.

Его останавливает мое: «Ц-ц-ц!»

Продолжаю качать головой, пока он сам не интересуется, заинтригованный:

– Что-то не так?

– Напомни, какие были условия нашего спора?

– Я освобождаю пентхаус, – осторожно отвечает Дастин, хмурясь в недоумении.

– И не только. Ты подтвердил, что переедешь в обычный студенческий блок и будешь жить там, пока находишься в академии.

Шах и мат!

Долгое мгновение мы меряемся взглядами, а за нами, затаив дыхание, наблюдают присутствующие. Наверняка наши лица сейчас транслируются крупным планом в самые разные соцсети, в том числе и межгалактические.

– Как скажешь, киска. Сообщу тебе номер блока, когда заселюсь, – похабно улыбнувшись, Дастин направляется к ждущему его поодаль брату.

Вот гад! Так и подмывает показать ему средний палец, но на плечо ложится чья-то рука и ободряюще стискивает.

– Идем, Ари, – негромко зовет Аделхард.

Уходим вместе, я иду чуть впереди, высоко подняв голову. Я – одержала разгромную победу над Дастином Соларом, пусть все это запомнят. Вот только на душе как-то погано…

 Как назло, Аделхард следует за мной тенью до самого пентхаус, а в жилом корпусе академии необычайно людно для такого позднего времени. Студенты провожают нас заинтересованными взглядами, и меня это слегка беспокоит, но я не подаю виду. Пусть считают, что стерве Кастильеро сейчас мало не покажется.

Останавливаюсь у двери, не решаясь войти внутрь и вновь остаться с Рейном наедине. Пока мы снаружи, у меня еще остается иллюзия относительной безопасности. Поворачиваюсь и вопросительно смотрю на него, лелея призрачную надежду, что он не потащится за мной.

– Ари, я тоже устал и хочу спать. Не тяни.

– Разве я тебе мешаю? Хоть сейчас можешь отправляться к себе, – скривившись, отворачиваюсь и в тот же миг ощущаю его совсем близко.

Мне кажется, что даже через летный костюм я чувствую тепло его тела. Дыхание шевелит мне волосы на затылке, а по спине проносится отряд вооруженных до зубов мурашек, когда Рейн, взяв меня за руку, поднимает ее вверх. Моя ладонь оказывается на панели замка, прижатая его ладонью. От этого простого прикосновения внутри поднимается мощная волна чего-то, что можно сравнить с адреналиновым штормом. Словно я снова на головокружительной скорости несусь сквозь полосу смертельных препятствий.

Даже когда дверь бесшумно прячется в стену, я продолжаю упрямо смотреть в пол, переживая бурю ощущений, которую пробудило прикосновение мужа.

– Долго мы так будем стоять? – интересуется Рейн, но я отмечаю, что его голос снова звучит с той легкой хрипотцой, от которой у меня поднимаются дыбом все волоски на теле.

Как же хочется поддаться гормонам и просто отклонится назад и прижаться к Рейну спиной. Взять его руки и положить себе на бедра. Повернуться и, запрокинув голову, подставить под поцелуй губы… Наверняка он поймет подобный намек. Не может не понять.

“Нет! Ты этого не сделаешь!” – заходится в панике моя гордость.

Преодолев себя, шагаю через порог, с великим трудом разрывая опасную дистанцию. Ужасно хочется спрятаться под одеялом и тихонько, пока никто не видит, поплакать… Похоже, меня настиг откат. Как же невовремя!

Беру себя в руки и поворачиваюсь к Аделхарду, с вызовом уставившись ему в глаза. На моих губах играет усмешка, как бы намекая: «Ну, давай приступай уже к головомойке. Ты же за этим пришел?”

Аделхард не разочаровывает:

– Как ты только могла ввязаться в подобное безумие? – буравит он меня своими непроницаемо-темными глазами.

– Может, еще скажешь, смириться и переехать в обычную комнату?

– Именно! Да! Это гениальное решение! И всего-то требовалось немного усмирить гордыню. Уступить ему свои долбаные хоромы и тихонько, не привлекая внимания, дождаться, пока он свалит восвояси!

Говоря это, Аделхард надвигается на меня, а я инстинктивно отступаю до тех пор, пока не натыкаюсь на кресло и вынужденно опускаюсь на сиденье.

– Я была обязана поставить Солара на место раз и навсегда. У меня не было выхода, неужели ты не понимаешь?

– К сожалению, понимаю! – сердито рявкает Рейн. – Но ты могла бы выбрать другой способ. Обратиться ко мне в конце-то концов!

Рейн нависает надо мной как крейсер, готовый к орбитальной бомбардировке. Не отводя от него взгляда, подаюсь навстречу, когда наши лица оказываются на расстоянии поцелуя, жестко ставлю точку:

– Нет!

Темные глаза полыхают яростью, и он выпрямляется и молчит, играя желваками.

– Я верно понимаю, что проиграть идиотскую гонку и выполнить свою часть обязательств ты посчитала решением? – интересуется он таким ледяным тоном, точно и не орал на меня полминуты назад.

Откидываюсь на спинку кресла и кладу ногу на ногу, отмечая, как следит за этим движением Рейн.

– Я не планировала ему проигрывать, как ты мог убедиться, – отвечаю беспечно.

– Нет, Ари! Ты уже проиграла! Хотя бы потому что привлекла к себе внимание Соларов, дура! – рычит Рейн, стремительно подаваясь ко мне.

От неожиданности зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, понимаю, что попала в ловушку прямо в любимом кресле. Сильные руки Рейна до побелевших пальцев стискивают подлокотники, а поднять взгляд выше и встретиться с ним взглядом я просто боюсь.

Сглотнув, набираюсь храбрости и дерзости и интересуюсь:

– Что? Снова будешь шлепать?

– Похоже, тебе нравится, раз ты раз за разом вынуждаешь меня делать это.

– Возможно, – слово вылетает случайно.

Это все моя дурная привычки доводить собеседника до белого каления. Испугавшись, вскидываю голову и вижу, как глаза Рейна опасно сужаются…

Одна его рука грубо впивается в волосы затылке, запрокидывая мне голову. Губы принимаются терзать мои, а язык с упорством космодесантника, атакующего очередной оплот повстанцев, пытается проникнуть мне в рот. Упрямо стиснув зубы,