Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности - Геннадий Источник

закончится действию веществ в моем теле, — он вновь начал кашлять. — У Вас такие сочные губы, — с вожделением смотрел мужчина. — Простите, простите, — сжимая глаза. — Я пытаюсь совладеть со своими чувствами. Я так жалел, что не пригласил Вас на свидание. Я хотел сводить Вас в кинотеатр, но я не решился. Черт! Слабак! Трус! — скалясь. — Но сейчас больше нет времени на признания! — тяжело вздыхая. — Нет времени на споры и разногласия, — он продолжал тяжело дышать. — Да, знаю я, знаю, — опустив голову, он вновь сказал это кому-то сквозь оскал. — Я должен был высказаться.

— Толя, я понимаю тебя. Прости. Но, с кем ты говоришь?

— Вам-то за что извиняться. Я виноват, не вы! Я напугал Вас. Вернее впутываю. Прямо сейчас. Я сейчас, я рискую. Вы видели, что сейчас произошло.

— Толя. Да. Но я не понимаю. Я не понимаю, почему все остановилось в округе. Это ты сделал?

— Время можно растягивать и сжимать, подобно самой эластичной резине. Но, в отличие от нее, время нельзя разорвать или изменить. Время нельзя отмотать назад, разрезать или склеить. Но его можно опередить, но не без последствий.

— Как ты это сделал?

— Да это неважно сейчас, — тяжело выдохнул Анатолий.

— Как это у тебя получилось?

— Я впутал Вас, впутал, — опустив голову, он продолжал бормотать. — Впутал, впутал! — он вновь посмотрел в глаза женщине. — Я думал не тем местом. Простите! Это все моя страсть! Страсть девятнадцатилетнего парня с гормонами в голове.

— Никуда ты меня не впутал, — сказала она. — Боже, его речь сумбурна, его переполняют эмоции, — уже про себя. — Он хочет меня? Необычно как-то.

— Впутал, впутал! — говорил он сквозь оскал.

— Как ты смог остановить время?

— Анна Николаевна, нет, я изменен, — вновь хрипя с тяжелым дыханием. — Здесь все из-за этого проявляется не так, как должно быть. Но мы оборвали процесс. Я не знаю, где мой друг. Мы бежали! Но мы оборвали процесс… — кашляя. — Таков был план. Черт, — склонив голову. — Я не то Вам рассказываю, — вздыхая. — Голова раскалывается.

— Процесс чего?

— Перерождения, процесс становления ими.

Он приподнял голову и посмотрел Анне в глаза. Из его глаз шли серые слезы.

— Боже, какая Вы… — замолкая. — Простите, все эти годы у меня просто не было секса, — улыбался он. — Я девственник.

— Толя.

— Я никогда не занимался этим. Может поэтому у меня зашкаливает уровень гормонов. Но черт меня дери. В 65 лет, разве это возможно?

— Толя, — Черевко не знала, что ему сказать.

— У нас вообще ничего не было. Мы ходили и жили в лохмотьях. Сами делали себе одежду из мусора.

— Я не понимаю, — растерянно выдохнула женщина.

— Я хотел сбежать, но это был другой мир. Мир, где все не похоже на здешнее, там все происходит иначе. Это ужасное место! В самые первые дни мы голодали, мы умирали от жажды. Воздух был разряжен, им можно было дышать, но мы быстро уставали. Солнце, странное солнце, оно было другим. Оно не обжигало, но было другим. И этот огромный спутник на орбите, некая луна. Большой и черный. Мы не знали его название, но нарекли Черным принцем.

— Кто это мы? — склонилась профессор.

— Вы поверите мне, я уверен в этом! Само время остановилось для нас, чтоб Вы поверили моим словам. Я сделал это, потому что… — он вновь закашлял.

— Я верю тебе, — с дрожью в голосе, прошептала профессор. — Только давай помедленней, твоя речь очень сумбурна. Мне сложно понять тебя.

— Вещество, они вкалывали нам его и… — и он опять кашлял.

Глава 9. Инцидент (часть 5)

— Вещество увеличивало продуктивность, оно жгло изнутри. Это в каком-то смысле заменила нам и еду и воду. В том мире не было ни растительности, ни других форм жизни. Точнее растительность была, но очень ядовитой, токсичной. Она могла вызывать сильнейшие галлюцинации. Почти всегда это заканчивалось смертью, через диарею. И такие предсмертные симптомы могли длиться не один день. Человек мог страдать, пока не умер бы от обезвоживания. Их лучше было избегать! — он глубоко вздохнул. — Нас поймали. Вначале мы потеряли обоняние. Это было побочное, после неоднократного приема их веществ.

— Вы принимали наркотики?

— Нет, это были не наркотики. Это вещество. Их слюна!

— Слюна?

— К тому же они не спрашивали у нас, хотим ли мы этого или нет. Они насильно это делали. Может быть, это их кишечный сок. Мы точно не поняли.

— Господи, Толя, что ты такое говоришь?

— Там были и другие люди — рабы. К сожалению, не у всех прижилась замена веществ, они по-прежнему хотели есть. И это самое страшное. Там процветал каннибализм[1]. Они ничего не могли поделать с собой. Они умирали с голода. Вещество не работала, как задумывалась надзирателями. Обычно, таких, как они, истребляла система, но были и те, кто скрывался годами в штольнях и пещерах каторги. Они убивали, они приходили по ночам, а после пожирали. А чтоб мясо не портилось, они не всегда убивали сразу. Так иногда люди пропадали. И только через время мы находили кости.

— Где это каторга?

— Очень далеко. Не только где, но и когда?

— Толя, кто эти „они“?

Анатолий махнул рукой и продолжил свой рассказ.

— Нас было шестнадцать ученых. Мы работали над секретным проектом. Мы смогли открыть проход, разрыв, дверь! Тогда я работал над очень секретным проектом „Брама“, мы все работали над этим проектом. Вот почему военные пришли за мной. Они знают кто я, их интересует то, что мы открыли. Прошу, никогда не упоминайте об это впредь. Не упоминайте этот проект! Хорошо? Не упоминайте наш разговор.

— Не буду, Толя. Хорошо!

— Мы все прошли туда. Это было глупо. Не знаю, зачем и почему. Это была глупо с нашей стороны. Это было нашей ошибкой! Каждый хотел побывать там, мы не следовали протоколу. Мы открыли несколько бутылок шампанского, хотя нет. Было два ящика на случай, когда у нас все выйдет. Мы напились, это я помню. Мы пошли туда все вместе. Этот