Земля Корнара - Андрей Сантана

достал небольшой металлический баллон из-под плаща и наполнил полупустую емкость. Из баллона выходила трубка и, кажется, заканчивалась прямо у маски.

— Я… — Девушка перешла на шепот и скорее сказала это самой себе: — Я боюсь, потому что вы охотник…

Крюгер поднял брови и спокойно проверил улавливатель, который не нашел и частички эссенции. Охотнику стало любопытно.

— Оу, интересное и весьма опасное заявление. Почему?

— Каэси, закрой свой рот! — грубо сказал один из завсегдатаев.

— Дай ей закончить… — Крюгер посмотрел на вмешавшегося своими мертвыми глазами, и у пьянчужки сразу похолодело внутри.

— П-просто… просто… охотники, что остановились лагерем недалеко отсюда… очень грубые, пристают к маме и ко мне. — Сжав пальчики, она уже жалела, что сказала это. Но Джон настолько пугал её, что не отвечать она не могла.

— Мундир все дозволяет, да? — На одно мгновение в тусклом взгляде появилась жизнь, но, возможно, это был просто свет от потрескивающего камина.

— Их оставил здесь недавно проходивший отряд Волкобоев… Не знаю почему. — Каэси очень хотелось убежать, но она стойко продолжала диалог.

— Отряд Волкобоев?

— Д-да, очень большой. Там был и малый корпус. О-они отправились на Земли Корнара. — Девушка снова дернулась, когда Крюгер выпустил очередной пар поворотом вентиля.

— Спасибо за информацию. — Вдох, выдох. — А твой отец ничего не говорит пристающим охотникам?

— Он говорит, лучше так, чем умереть…

— Понятно. — Джон надел шляпу.

— Ваше масло, господин! — вернулась хозяйка. И посмотрела на свою дочь и побледневшего мужичка. — Все в порядке?

— Да-да, просто немного побеседовали, и все. — Наверное, Крюгер улыбнулся.

Где-то на улице послышалась громкая речь и грубые слова, пока Крюгер оплачивал свое маленькое пополнение припасов. В «Переход» зашли три охотника из малого корпуса с нашивкой семьдесят пятого. Они вели себя дерзко и даже оттолкнули с дороги одного из выходящих.

— Эй, старая, три пива сюда! — сразу облокотился один на стойку, а двое других сели рядом.

— Нет, ну ты видел сукиного сына?! Прет, как кабан в силки. — Охотник снял треуголку, обнажив светлые ухоженные волосы.

— Да, мы тут по лесам ходим, жопы им спасаем! А они… — Второй охотник бросил взгляд на Каэси. — О! Милая, привет, давно не виделись, соскучилась?

— Здравствуйте, господа, — поникла девушка.

— Давай тащи свою попку сюда. — Охотник повернулся на стуле, хлопая себя по коленям, при этом как бы случайно положив пистолет на стойку.

— Чего стоишь, дура? Иди! — подтолкнула её собственная мать.

— А вы, парни, очень молоды для охотников, — наконец отдышавшись, Крюгер повернул к ним голову, и зазнавшиеся молокососы немного поубавили пыл.

Каэси не поняла, специально ли этот жуткий тип встал, преградив ей путь, или просто повезло, но сейчас его спина как будто закрывала девушку.

— Эм… кхм… ты наемный охотник? — Молодой парень старался придать своему голосу как можно больше строгости. — Да, мы из семьдесят пятого, наш капитан Изиф.

— Я не это спросил, щенок… — Хриплый голос и безжизненные глаза создавали должный эффект.

— Тебе чего надо? — встали остальные, окончательно утратив веселый настрой.

— Да вот смотрю я на ваши чистые бошки и понимаю, что ни по каким лесам вы не ходите, а скорее всего, отлыниваете от поставленной задачи в лагере, изредка захаживая сюда да насилуя дочку местных хозяев.

Каэси сжала подол сарафана, беззвучно подтвердив слова Крюгера.

— Еще раз, старик! Тебе чего надо?! Шел куда, дак и иди! Твое какое дело?! — крикнул одни из охотников, но не от злости, а от нарастающей паники.

— Да-да… — сам с собой согласился Джон. — Это абсолютно не мое дело, просто вы еще одно напоминание, почему я ушел из этого балагана, именуемого корпусами. Сброд зажравшихся ублюдков.

— За языком следи! — выхватил пистолет самый дальний охотник из семьдесят пятого.

— О-о-о, теперь вы еще и угрожаете мне? Забавно. — То, с каким безразличием говорил Джон, прерываясь, чтобы отдышаться, вызывало странный трепет.

— Пошел прочь, чудила! — Щелчок от курка пистолета старой модели заставил окружающих сжаться на своих местах.

— Всего хорошего, — кивнул Крюгер и медленно зашагал к выходу.

— В-вот то-то же! — закричали вдогонку «победители».

— Катись отсюда! Пока цел!

Один из охотников грубо схватил Каэси и сдавил её щеки, тряся, как собачонку. Девушка не сопротивлялась.

— Хех! Защитничек, да? У нас сегодня сплошной стресс. Так что сосать будешь до посинения, поняла?

Девушка закрыла глаза, а по щекам ее потекли слезы грусти и обиды. Очередной веселый гогот постепенно стих, так как застывший у самого выхода Крюгер также смеялся, и его замедленные и, казалось, выдавливаемые смешки звучали громче всего остального.

— Наверное, когда-нибудь я поступлюсь принципами, — заговорил охотник, продолжая смотреть на дверь. — И, когда это случится, скорее всего, я умру страшной смертью.

— Ты чего, тупой, чт…

Джон резко развернулся и быстрым движением достал из кобуры свои револьверы. Барабаны слегка светились зеленым светом, словно их подсвечивали патроны внутри. От такого движения край плаща у Крюгера приподнялся.

Одно крутящее движение на пальцах.

Доля секунды для прицела.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Один за другим не успевшие ничего сделать охотники попадали замертво на пол. У каждого красовалась дырка в голове, и странная жидкость темно-зеленого цвета постепенно разъедала их кожу, наполняя помещение смрадом.

Когда револьверы вернулись на свое место, женский крик и суматоха покидающих заведение гостей контрастировали с неподвижными Крюгером и Каэсой. Девушка продолжала плакать, но с её губ сорвалось тихое «спасибо».

Когда таверна полностью опустела, Джон, придерживая шляпу, еще раз поклонился в знак прощания и так же покинул «Переход». Когда он сел на своего скакуна, на улицу выскочила заплаканная хозяйка.

— Что вы наделали! Это же были охотники! Они…

— Что они? Простые люди. Закопайте их где-нибудь, и все. Если спросят, так и скажите: «Убил незнакомец в маске».

Крюгер дернул поводья, направившись в сторону Земли Корнара. О чем думал этот охотник? Какими принципами он постоянно руководствовался? Никто не знал. Но, идя к своей цели, он радовался, что больше не связан законом корпусов.