Неожиданный наследник 3 - Александр Яманов

который сопровождал меня до границы. Всё-таки здесь не Дикая степь, а вполне цивилизованные земли. Европейцы убивают враждебных монархов немного иначе.

Принимающая сторона расположилась с другой стороны города в похожем поместье, но вёрстах в десяти. Вернее, эту группу строений лучше назвать усадьбой. Об этом мне доложил Бабарыкин, осматривавший местность и договаривавшийся о проведении встречи. Всё-таки возможны случайности и недопонимание, которые необходимо избежать.

После нападения черкесов капитан рассвирепел и в корне изменил подход к работе моей охраны. Кстати, именно я подкинул ему несколько идей. В том числе и про отряд разведки, сопровождающий кортеж в дороге и особых стрелков, работающих в городе. Сама структура получилась сложная, и её надо доводить до ума, но Пётр Иванович старается. Уж больно задели его самолюбие.

Под мерный скрип возка, хруст снега под санями и всхрапывание лошадей погружаюсь в свои мысли. Тем более что с Дмитрием Голицыным мы всё обговорили и надо немного отдохнуть от болтовни.

* * *

— Раз необходимо, то езжайте. Только не буду скрывать, что я расстроена, — тихо произносит Катя, обжигая мою шею своим дыханием, — А ведь нам так хорошо!

Чёрт! Вот как женщины это делают? Я ей здесь про великие дела распинался, ну после очередного перерыва на утехи. И тут вдруг вкрадчивый шёпот, аккуратные коготки, начавшие путешествие от моей груди к низу живота, и все мысли куда-то улетучились. Теперь ехать никуда не хочется.

Не сказать, что мы проводим в постели всё время, но ночи отданы нам. Со страстной Анной супругу не сравнить. Трубецкая вначале была весьма холодновата, но потихоньку начала оттаивать. И последние три дня были чудо как хороши! Мы и днём общаемся по несколько часов, обсуждая различные вопросы от придворной жизни до дипломатии. А далее продолжаем диалог в постели. Мне такая жизнь нравится, но она не может продолжаться вечно. Вот и придётся вскоре отправляться на важную встречу в Курляндию.

— Если я буду откладывать дела под разными предлогами, то боюсь, нашим детям останутся одни развалины с долгами, а не сильная империя.

Убираю руку Кати, переворачиваю её с бока на спину и сжимаю крепкую грудь. Далее, под участившееся дыхание супруги, опускаюсь ниже и начинаю поглаживать сразу ставшую влажной промежность. Не давая ничего возразить, долго и с чувством, целую пухлые губы.

— А пока предлагаю заняться созданием тех самых наследников, которым мы должны вручить державу.

В ответ слышу только довольный смех. Потому не вижу смысла откладывать столь приятное дело.

Уже позже, насытившись друг другом, мы лежали, обнявшись, и тихо беседовали.

— Но как быть с комиссией? Ведь нужно дождаться её закрытия. И многие наказы не приняты или их просто заболтали, — произнесла Катя, немного повертела головой и удобнее расположила её на моей груди, — А мой прожект с приданным вообще высмеяли. При этом не только дворяне, но и купцы!

В голосе супруги послышалось негодование. Она никак не могла простить депутатам, что те единогласно отклонили предложенный наказ. Узнав об этом, супруга разгневалась, но как женщина умная, своих чувств, не выказала. Разве что мне ночью пришлось долго её успокаивать. Зато в высшем свете сейчас сколачивается женская партия, которая намерена отстаивать свои права. Мол, почему женщина может управлять страной, но лишена возможности распоряжаться своим имуществом? Чую, что если не взять это действо под строгий надзор, то через год мы получим полный разброд и шатания среди дворянства. Поэтому пыл супруги надо поумерить, но чуть позже. Пусть недовольные немного успокоятся.

— Главное, что делегация ответственно отнеслась к наказам по Юрьеву дню и земству, — накрываю ладошкой ротик Кати, хотевшей возразить моим словам, — Поверь, именно эти два закона наиболее необходимы державе. Крайне важно, чтобы их утвердила Уложенная комиссия. В обществе должно быть согласие. Даже самым ярым противникам отмены крепости придётся учитывать всенародно принятый закон. А через земства гораздо легче двигать реформы. Особенно суда, образования, промышленности и много всего иного. Твой же прожект можно будет через несколько лет ввести как указ. Но ломать депутатов через плечо, навязывая им свою волю — весьма глупая затея. Более двух третей наказов предоставлены моей канцелярией. Какой смысл тогда в созыве комиссии? Ещё и люди отнесутся к её работе скептически. А сейчас в обществе просто бурление. Сама же знаешь про целую полемику в газетах и нескончаемые споры в салонах. И ведь никто не поднимает вопрос, что большая часть предложенного фактически навязана императором.

— Ты коварный и умный, — сделала вывод Катя и резко перевернулась, взобравшись мне на грудь, — И наши дети должны быть такими же. Поэтому давай продолжать, коль скоро император покидает свою несчастную жену.

* * *

— Ваше Величество, — тихий голос Голицына выводит меня из приятных воспоминаний, — Мы приехали.

Быстро прихожу в себя. Сейчас нет ничего, кроме предстоящих переговоров, ибо от них многое зависит. Именно на возможном соглашении строится весь мой прожект по ближайшей войне. Я не разделяю предстоящие польскую и османские кампании, ибо они взаимосвязаны.

Тем временем возок остановился, и я услышал, как Пафнутий спрыгнул с козел. Мой камердинер открыл дверцу, и в салон ворвался морозный воздух. Оглядываю очищенную от снега площадку, где расположились встречающие и четвёрка моей охраны, уже успевшая покинуть карету. Будто малый караул.

Опускаю ногу на хрустнувший снег и с удовольствием вдыхаю чистый воздух. Тем временем двери усадьбы распахнулись, и на пороге показывается человек, ради встречи с которым я проделал столь долгий путь.

— Иоганн, вернее, Ваше Величество. Рад видеть тебя в добром здравии! — встречающий изобразил улыбку, более похожую на оскал.

— Взаимно, Ваше Величество. Я с нетерпением ждал нашей встречи, — делаю лёгкий кивок в ответ на приветствие.

* * *

— Попробуй этот паштет. Он сейчас весьма моден в Париже. Но думаю, что мой повар делает его гораздо лучше. Да и остальные закуски не уступают французским задавакам. Но почему-то они считают, что мы едим одни сосиски, заедая их квашеной капустой, — Фридрих рассмеялся, обнажив жёлтые зубы.

Да. Я встречаюсь именно с королём Пруссии. Изначально Голицын готовил переговоры в Кёнигсберге, но мы выбрали нейтральную территорию. Несмотря на то, что Речь Посполитая находится под фактической оккупацией России, мне бы пришлось запрашивать разрешение на пересечение её земель. А вот в Курляндию я могу приезжать, когда хочу, даже не извещая Бирона. Конечно, герцог знает о встрече, но сидит тихо в Любау, куда он неожиданно