Тайна дома № 12 на улице Флоретт - Владимир Торин

– Т-ты… не спишь? – выдавила Китти.

– Куда ты собралась? – жестяным голосом, от которого у Китти всегда немели пальцы, повторила бабушка. Девушка внутренне содрогнулась. Если она ее сейчас запрет – все пропало!

– Я… я еду в «Конфетку Мирабо», а потом в «Сладость и Пряность», бабушка, – с дрожью в голосе сказала Китти и не в силах выдержать грозный взгляд миссис Браун опустила глаза. – Ты ведь знаешь, что в это время я доставляю заказы – пирожные третьей свежести как раз подходят…

– Третьей свежести? – с подозрением спросила бабушка.

– Ну да, – ответила Китти со всей возможной непосредственностью, на какую только была способна. – Мне уже пора. Мистер Бройдспик не отличается добрым нравом – он обещал меня выгнать, если я еще раз опоздаю. Ты же не хочешь, чтобы он меня выгнал?

Китти осмелилась поднять взгляд. О, она знала, что бабушка ни за что бы не хотела, чтобы жестокий мистер Бройдспик или прочие кондитеры выгнали ее, ведь как иначе тогда внучка будет потворствовать ее гнусным делам, лишившись такого удобного прикрытия.

– Не стоит задерживаться и злить мистера Бройдспика, – сказала бабушка. – Веди себя хорошо. Надеюсь, мне не будет за тебя стыдно.

– Да, бабушка.

Сердце Китти взволнованно колотилось – она была в каком-то волоске от разоблачения!

Под пристальным взглядом миссис Браун внучка вышла за порог и закрыла дверь.

Нет, она не отправится в кондитерскую Бройдспика. По крайней мере, не сразу. Сперва она расскажет доктору Доу о том, что Полли жива! Он должен знать! Он точно придумает, как ее спасти!

Китти спустилась вниз и остановилась у дверей подъезда, чтобы отдышаться и собраться с мыслями… и тут увидела крадущуюся в тумане невысокую фигуру. Что? Этого не может быть!

Мальчишка тем временем подкрался к «Трудсу» мистера Уилкса, попытался открыть дверцы, после чего подобрал камень. Что он задумал?!

Китти качнулась на своих роликовых коньках и покатила к мальчику. Нужно было как можно скорее выяснить, что ему здесь понадобилось – пока никто его не увидел!

Девушка подъехала к Джасперу и схватила его за плечо.

Джаспер вскрикнул и обернулся.

– Что ты здесь делаешь? – испуганно прошептала Китти, бросив быстрый взгляд наверх, на окна мистера Горли. – Зачем ты пришел?

– Это ты, Китти! – обрадовался Джаспер. – Ну я и перепугался… Я ищу Полли, конечно же.

Китти завертела головой, высматривая кого-то в тумане.

– Доктор тоже здесь?

– Нет, – проворчал мальчик. – Он дома остался. Я тут один.

– Послушай, Джаспер, – сказала Китти взволнованно, – я кое-что узнала! Полли жива! Ее похитили, но она жива!

– Да! Я так и знал! – Джаспер обрадованно рассмеялся, но Китти зажала ему рот ладонью.

– Тише! – Племянник доктора Доу кивнул, и она его отпустила. – Я подслушала… они обсуждали Полли. Шнаппер и… В общем, они говорили, что избавятся от нее через два дня. Пока что она им для чего-то нужна. Ее где-то держат, но я пока не знаю где.

– Ее похитили потому, что она все узнала?

– Э-э-э… да, – кивнула Китти. – Отправляйся домой и расскажи обо всем доктору Доу.

– Но как же Полли?

– Я разыщу ее. Мне это будет проще, потому что я здесь живу и… к тому же у меня есть мысли, с чего начать поиск. – Китти задумчиво глянула на ржавый «Трудс». – Как только я выясню, где ее держат, я сразу же сообщу вам. Ну а вы уже сообщите другу доктора Доу, господину комиссару. Договорились?

– Вообще-то комиссар – не друг дядюшке, а его бывший пациент, – уточнил Джаспер. – У дядюшки нет друзей, о чем он постоянно напоминает.

– Это у вас семейное? – вздохнула Китти.

– Что?

– Утомительно занудничать…

Джаспер насупился – ничего это не семейное. В их семье только дядюшка – утомительный зануда и еще тошнотворная ворона!

Китти между тем наделила Джаспера пристальным взглядом, и он увидел, как на самом деле она испугана.

– А до тех пор, – сказала она, – ни за что… ни в коем случае не приближайтесь к этому дому.

***

В тумане загорелись огни, послышался приближающийся стук колес по брусчатой мостовой.

Джаспер запрыгнул на запятки ползущего мимо кэба с ловкостью опытного шушерника. Нырнув в облако бурого дыма из выхлопных труб, он задержал дыхание и слился с экипажем.

Никто его проделки не заметил…

Вместе с кэбом Джаспер проехал пару кварталов, после чего, когда экипаж остановился на перекрестке, готовясь сворачивать в сторону квартала Хайд, соскочил на мостовую и перебрался на отъезжающий от рыбной лавки «Трудс», следующий в сторону вокзала.

Джаспер был словно создан для «пиявки». Он уже знал, когда нужно делать вдох, чтобы не набрать в легкие дым, как ставить ногу на подножку, чтобы экипаж не проседал под его весом, как и за что лучше всего держаться руками. Он загодя выглядывал глазастых уличных мальчишек и хмурых обладателей темно-синей формы.

С полицейскими в Тремпл-Толл действительно творилось что-то странное. Уже трижды экипаж, к которому прицепился Джаспер, проезжал в каком-то футе от сигнальных тумб, но констебли не обращали на маленького нарушителя ровным счетом никакого внимания, хотя он был уверен: пару раз его точно заметили. Теперь полицейские на посту возле тумб стояли по двое, хотя прежде они дежурили по одному. Констебли выглядели еще более хмурыми и злыми, чем обычно, а еще у них появились револьверы, которые им выдавали до того лишь в крайних случаях. Что-то в городе и правда происходило…

На «перекладных пиявках» мальчик добрался до вокзала. Вспомнив свой прошлый неудачный опыт на этой площади, Джаспер соскочил с экипажа и припустил в сторону улицы Фили.

Чемоданная площадь бурлила. У гостиницы «Габенн» выстроились дымящие кэбы, большие окна «Ресторана госпожи Примм» ярко светились, хотя время едва доползло до полудня. У пришвартованного дирижабля «Бреннелинг», причальные огни которого горели красным светом, оповещая горожан об отмене вылета, собралась толпа раздраженных и возмущенных людей с чемоданами и дорожными кофрами. У афишной тумбы, облепленной афишами «Эксклюзион. Неповторимое шоу. Только на Набережных», разместилась парочка городских нищих. Один из них – Джаспер его знал – слепой Бэзил в круглых черных очках, с тростью и ржавой кружкой клянчил милостыню, а другой, молодой парень чахоточного вида, хрипло горланил какую-то песню – в