Свобода - Борис Ярне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Если Рашид еще сомневается, пусть Кротов ему подтвердит, рассказав о моих намерениях. Вот что произошло с Зориным? Возможно, его мы больше не увидим, как и тех, кто был с ним в машине. Поэтому Рашид движется за остальными – добить их там. Значит, если Зорина уже нет в живых, а Рашиду в первую очередь нужен Ислам, то… Черт возьми! Эта кровная месть! Ни черта не поймешь у них! Либо Зорин был один, значит, Ислама он ищет там, куда направляется, либо… мысль теряется в белой зоне…»
Первое, что заставило задуматься Шоцкого о том, что беглецы могли разделиться, это упоминание исключительно об автомобиле Зорина. Серебристый внедорожник не упоминался не в одном из случаев. Второе – это предположение о необходимости пополнения финансовых запасов, которые, при несложных подсчетах, учитывая возможные траты, необходимые в их положении, могли подходить к концу; счета Гордона были заморожены, а последние его списания были известны. Шоцкий штудировал тетрадь Вратаря с картой тайников.
– Как дела, брат? – спрашивал Рашид по телефону.
– Еще два – три дня и все будет кончено. Сдохнет гадина со всеми своими шестерками. Три дня, обещаю, брат.
– Добро.
– У тебя как? Мои люди помогают?
– Да, спасибо тебе, но дело оказалось не таким простым, как мы думали. Хорошо, что бойцов достаточно, и работают они куда эффективней органов. Щенка не могу найти. Думаю, он оторвался.
– Что значит оторвался?
– Бойцы просекли тачку, по ходу, нужную, я сам проверю еще, но уверен – нужную, щенка там нет. Это точно.
– Одну тачку?
– Да, вторая сошла с наших радаров – менты прохлопали. Или схоронилась, или прорвалась дальше. Твоих, кстати, отправил вместе с моими в Омск. Но, что меня беспокоит, так это то, что щенок мог вообще просто соскочить. Я хочу узнать, где и когда, если это так. Если он в другой тачке, то… будем решать.
– Территория большая – тяжело. От мента есть польза?
– Не особенно. Достаточно было узнать о первом проколе, как мы сели на хвост и сами вырулили куда нужно. Я ж говорю, наши люди не чета ментам. Что еще сказать? – работаем. Надеюсь, за пару дней все прояснить. Хорошо бы закрыть вопрос одновременно с тобой. Под корень снесем Ротора, хотя…
– Что, Рашид?
– Чую, не все чисто, кто-то пялит нас… да, ладно, выясним.
– Верю. Ладно, брат, удачи.
– И тебе удачи. Будем на связи.
– 22 –
Небо было прочно затянуто сплошным серым полотном. Это было непривычно. Судя по последним неделям, создавалось впечатление, что чистое небо, договорившись с ярким солнцем, монополизировали право на управление погодой на всей территории страны. Необычно жаркий май, передавший свою эстафету июню, внушил надежду на то, что все лето будет таким же и сдаст свои позиции плавно, не ранее сентября. Но, разве погоде можно доверять? Мелкий дождь едва накрапывал, не успевая захватить поверхность земли и напугать людей: асфальт оставался сухим, а не один прохожий не открыл зонта.
Оксана грустно смотрела в окно, борясь с желанием выйти на улицу и покурить. Было одиннадцать часов утра.
Используя свой новый паспорт, Кортнев снял двухместный номер в гостинице, расположенной ближе к окраине Тюмени, чтобы можно было оперативно сняться с места и выехать из города (автомобиль оставили на бесплатной стоянке в квартале от самого отеля). Кроме того, гостиница была достаточно большой, чтобы не обращать внимания на посетителей, и тем более, не запоминать их. Оксана, Мария и Петр Ильич по очереди попали в номер и остались там на ночь. На двери висела табличка «Не беспокоить».
– Какой-то вы сегодня не веселый, Петр Ильич, – заметила Мария. – У вас все хорошо? Вы неважно выглядите. Простите.
– Ничего страшного, – тяжело дыша, ответил Петр Ильич, – погода, видите ли. Вероятно, давление.
– У вас есть лекарства? – спросила Мария.
Кортнев с Оксаной обратили свой взор на Петра Ильича.
– Вы не говорили… – начала Оксана.
– Да что там, – отмахнулся Петр Ильич, – я был так счастлив, что обо всем забыл, да и столько времени прошло, и ничего меня не беспокоило. Так что, и сейчас все пройдет. Не стоит на это обращать внимание.
– Петр Ильич? – взволнованно спросила Мария.
– У вас больное сердце? – вставил Кортнев.
Петр Ильич вздохнул и ответил:
– Признаться, да, но это… сейчас пройдет, не волнуйтесь, водички попью. – Петр Ильич рассмеялся.
Мария налила стакан воды и поднесла его Гордону.
– Премного благодарен, Маша. – Петр Ильич принялся крупными глотками пить воду. – Уффф, хорошо. Так, вступило что-то…
– Какие лекарства вам нужны?
– Да, что вы… – начал, было, Гордон.
– Петр Ильич, – вступила Оксана, – лучше не шутить. Мой отец… у вас что-то было уже?
Петр Ильич, немного помедлив, сказал:
– Я перенес инфаркт. Дважды…
– Твою мать, – прошептал Вячеслав.
– И вы решились отправиться… – начала Мария.
– Я сам… Я… это все не столь важно в сравнении с тем, что… Мы же договаривались, что…
– Успокойтесь, Петр Ильич, – ласково произнесла Оксана.
– Пишите название лекарств, – резко сказал Кортнев, глядя на часы.
– Пора? – спросила Оксана. – По расписанию еще час.
– Я не знаю, сколько времени понадобиться, чтобы добраться своим ходом. Петр Ильич?
– Хорошо, Вячеслав, я напишу. – Гордон взял листок бумаги и начал писать.
Кортнев достал из кармана деньги и пересчитал их.
– Семь с половиной тысяч, – глухо проговорил он.
– У меня пять тысяч должно остаться, – сказал Петр Ильич.
– Что нам делать? – испугано спросила Мария.
– Разберемся, – уверенно произнес Кортнев. – Сегодня – завтра, но разберемся.
– Мы сможем еще ночь здесь провести? – вдруг спросила Мария, искоса глядя на Петра Ильича. – У нас хватит денег?
Кортнев опустил голову, немного подождал и процедил сквозь зубы:
– Бак у нас полный, еда пока есть – на неделю хватит. Думаю, еще сутки переждать здесь… Оксана, твоего героя я тебе сейчас не привезу, сниму им номер подешевле, вечером решим, что дальше
