Назад в СССР: 1986. Книга 6 - Максим Гаусс

Вот только на выходе из кинотеатра, я внезапно услышал позади себя мерзкий, но очень знакомый голос:

— Кто это у нас тут? Да это же Савельев! И Кошкина, сучка… Надо же!

Обернувшись, я увидел в десяти шагах от нас ухмыляющегося Мишу Пащенко…

Глава 19

По счетам

Он оказался не один.

За Пащенко стоял еще какой-то хмурый тип лет тридцати, у которого на морде было написано — треть своей жизни он провел в колонии. У обоих в руках полупустые бутылки с пивом «Жигулевское».

Миша смотрел на меня со сдерживаемой звериной яростью, но это меня нисколько не беспокоило. А вот его сообщник голодными глазами пялился на мою Юлю и скалился гнилыми зубами…

Погода была хорошая, очень теплая. Вечером термометр показывал плюс двадцать два градуса, поэтому одежда на нас была легкой. Я сразу раскусил намерения урода — на Юле было красивое облегающее платье, подчеркивающее ее фигуру. Это и привлекло его внимание.

— Ух ты, какая девка! — процедил он, чем подтвердил мое предположение. — Хороша, сучка…

Атмосфера явно накалялась.

— Вы охренели, отбросы? — процедил я, переводя яростный взгляд с одного на другого. — Свалили с дороги!

— Леша, не надо! — Юля испуганно схватила меня за руку. — Не связывайся с ними!

— Все нормально, солнце! — отозвался, прикрывая ее своей спиной.

— Нет, не нормально, — насмешливо хмыкнул Миша, однако не двинулся с места — видать помнил, сколько раз он уже огребал от меня. — Ты что же Савельев, забыл, как разбил мое пиво? А я, между прочим, его уважаемым пацанам нес. Ты забыл, как мне всю малину испортил с фарцовщиком у гастронома? Знаешь, сколько денег я тогда угрохал? Думаешь, просто было от ментов отбрехаться? Пришла пора за все ответить.

— Мишаня, я не понял. Значит, это и есть тот хмырь, про которого ты рассказывал? — набычился второй, направляясь ко мне и закатывая рукава. — Че, урод, оборзел? Сейчас я тебе в кукушку пропишу!

Дальше события стали разворачиваться именно так, как я и предполагал. Противник попытался зарядить мне в челюсть, но у него естественно это не получилось. Здоровый, татуированный кулак с характерным свистом пролетел мимо. Я ловко отшатнулся, пошел в контрнаступление — еще не хватало, чтобы нам испоганили вечер эти позорные элементы. Первым ударом я не дотянулся, а вот второй попал ему в нос, но оказался слишком слабым. Перегруппировавшись, я решил давить дальше, но просчитался — внезапно, самым неожиданным образом, вмешался Пащенко — размахнулся и швырнул полупустую бутылку мне в голову.

Само собой, все мое внимание было сосредоточено на другом противнике, поэтому прилет бутылки я пропустил — она попала мне почти в висок. Удар был настолько сильным, что у меня искры посыпались из глаз, а от боли я даже вскрикнул. Не удержал равновесие и пошатнувшись, упал на колено.

В голове тут же загудело. Болью отозвалось в затылке, на месте попадания вздулась огромная шишка.

— Вали его, Сема! — весело рявкнул Миша. — Ногой в морду!

Соратник Пащенко встряхнул головой — из носа капала кровь, но он не обратил на это никакого внимания. Рывком бросившись ко мне, огромным кулачищем зарядил мне прямо в лицо. От сильного удара я рухнул на асфальт, глухо стукнувшись головой о твердое покрытие.

Юлька вскрикнула и бросилась ко мне.

— Ха, надо же как! — весело воскликнул Миша, глядя, как я с трудом пытаюсь подняться. — Знал бы, сразу бы бутылку в голову ему зафигачил. У-у, сука. Как давно я хотел ему морду начистить. Эта гнида уже года два мне глаза мозолит. Давай, давай, вмажь ему еще, только не перестарайся.

Однако получивший в нос Сема, останавливаться и не собирался — нанес мне еще несколько ударов, уже в бока и живот. К счастью я вовремя сгруппировался, поэтому удары хоть и были весьма болезненные, но вполне терпимы. Я попытался ухватить его за ногу, но тот пырнул меня носком кроссовка в лицо, отчего я практически поплыл.

— Вы чего творите, придурки? — вскрикнула Юля, гневно глядя на обоих. — Миша, ты совсем головой тронулся? Ты же мог его убить! Помогите! На помощь!

Сему нетрезво качнулся, окинул девушку мутным взглядом, и резко ухватив ее за волосы, дернул на себя.

— Иди сюда, сучка!

Попытался сунуть руку ей под платье, но дочь офицера среагировала правильно — двинула его кулаком в скулу. Удар был слабый, чем только позабавил Сему.

— А кошка-то с характером.

Юля снова нанесла удар, уже локтем. Попала ему в грудь, но тот только усмехнулся.

Так уж получилось, что мы выходили из кинотеатра последними, время было позднее. Как назло, еще на несколько минут задержались в фойе «Прометея», целуясь и обнимаясь. Вокруг входа в кинотеатр уже никого не было, поэтому помочь в этой ситуации нам было некому. Как назло и патруль милиции, который обычно ошивался на площади, сейчас куда-то запропастился.

Миша подскочил ко мне и с силой приложил меня затылком об асфальт. Затем ухватил за волосы и вытащив из кармана нож, приложил к моему горлу.

— Смотри, Савельев! — хохотнул Пащенко. — Сейчас Семен твою Кошкину приласкает! Он это любит, даже срок отсидел, за изнасилование.

Я соображал с трудом — в голове дико гудело. Тем не менее дернувшись попытался освободиться, но тут же почувствовал, как холодное лезвие уперлось в кадык.

— Не дури, Алеша! — язвительно усмехнулся Пащенко. — А то порежу! Мне не впервой!

А Семен, насмехаясь над девушкой, все больше распалял себя и пытался лапать ее. Юля изловчилась и с силой пнула его под колено, отчего он взвыл и тут же схватился за ногу.

— Ах ты сука, больно же! Ну, сейчас я тебя!

Резко рванул ее за платье, отчего бретелька с треском порвалась. Юля громко вскрикнув, дала ему звонкую пощечину.

Пащенко противно заржал, а Сема, словно не заметив удара, даже язык вывалил от предвкушения.

— Помогите, милиц… — крик девушки оборвался, потому что он зажал ей рот своей грязной лапой с не стрижеными желтыми ногтями.

— Тише ты, чего орешь?! — Сема ухватил ее за руку и потащил к расположенной в нескольких метрах клумбе, где росли густые кустарники. — Давай-ка отойдем.

Внутри меня шла жестокая борьба — я не мог позволить, чтобы эти хмыри изгалялись над моей любимой, однако нож у горла и мое общее состояние после прилета бутылки в голову обезоруживали меня. Осознавать происходящее было невыносимо, ярость полыхала внутри меня, отчего даже боль куда-то ушла.

Однако сила воли и адреналин творят чудеса…

Пока Семен нагло тащил девушку к