Разлом миров. Санкт-Петербург - Валентина Игоревна Колесникова

мальчик и получил в ответ простое, лаконичное “мультики”. – Фу. Их много. Так не надо. Читать интересней. Книги лучше. Читай! И мне покажи… Я не умею.

- Все ты умеешь, - обижено прошептала дочка, - читаешь лучше ушастого. Тот с трудом по слогам слово разобрать может, а ты уже с книгой сидишь! Я же вижу.

- Так ты все видишь, - тихо шепнул мальчик. Судя по звукам, он встал из-за стола, открыл банку с черным чаем, добавил в заварочный чайник травы – мята и чабрец, и глубоко вдохнул аромат.

Я ощущала тонкий шлейф даже в комнате…

Демон любил травяные чаи, мог пить литрами в полной тишине, сидя на широком подоконнике в обнимку с папоротником.

Вася, явно насупив нос, начала читать, подняла перед этим книгу, тяжело вздохнула и вернулась в начало.

Иногда Леон задавал ей вопросы. Например, в чем отличие слова замОк от зАмок, и почему ключ может быть дверным, а может быть частью природы. Еще он не понимал ударения, склонения и куда более сложные для понимания ребенка правила, которые Вася в силу своего возраста просто не могла ему объяснить.

В такие моменты на помощь приходила я.

Тихонько присев рядом с детьми, я все же дала Васе возможность отдохнуть, посмотреть телевизор, но девочка отказалась. Она наматывала тонкие пряди волос на палец, сидела очень близко к Леону и смотрела на него, как на кумира – с широко раскрытыми, полными доверия глазами.

Это опасно.

Я объясняла, как могла. Тихо, с расстановкой, вспоминала правила, нашла несколько учебников, после чего провела рядом с демоном несколько часов, стараясь ответить на вопросы так, чтобы он понял меня, с учетом скудного словарного запаса. Многое показывала на картинках.

Это было сложно.

Очень сложно.

Он оказался невероятно усидчив, серьезен. Так дети себя не ведут…

- Леон, - я не могла не спросить, меня просто разрывало на части, - можно задать вопрос?

- Можно, но я не обещаю, что отвечу. - Он все еще говорил с сильным акцентом, просил его поправлять и плевать на знаки приличия. Для него это было очень важно.

- Расскажи о себе. Я хочу знать.

- Ничего интересного.

- Это же ты… Ты не можешь быть не интересен.

- Тебе не понравится.

- М-м-м… Знаешь, даже если ты последний гавнюшоныш, я тебя не оставлю.

Вася подавилась чаем, Мьер разбил куриное яйцо мимо сковородки, дав понять, что прекрасно знает значение определенного слова.

- Я прогуляюсь, - заметил эльф, дернул ушами и протянул мне руку, нагло требуя денег, - хочу сходить в магазин сам. Можно?

- Нужно. Яйца купи.

- Заарва! – радостно скомандовал эльф, указав Льдинке на переноску. Термосумка теперь с легкостью выдерживала холод, испускаемый драконом, так что тот с радостью путешествовал с нами, пока представилась такая возможность. – Это значит “залезай”. – Пояснил эльф и мигом побежал переодеваться.

За все время, проведенное вместе, я не заметила, как эти двое крепко вписались в мою жизнь. Вошли в нее столь стремительно, что я теперь не представляю, как буду жить без них… Это что-то странное.

- А мы потом с тобой сходим в магазин?

- Конечно! – радостно сказала Вася, достав фломастеры и альбомный лист. – И купим то, что ты унюхаешь!

Я прыснула, Мьер засмеялся, быстро переоделся в комнате в обычную с виду одежду, но уже не мог скрывать свою особую внешность – он выделялся.

Пока его не трогали, просто смотрели с обожанием на улицах города, иногда фотографировали исподтишка.

Льдинка юркнул в сумку, захрустел кубиками льда и был переполнен радостью от предстоящей прогулки.

- За вами следить будут, - заметила я, закрывая за Мьером дверь.

- Знаю, - хмыкнул в ответ эльф и нажал на кнопку лифта. Как самый обычный человек… Как самый обычный, но очень привлекательный, красивый человек с необычной внешностью, странными манерами и внутренней силой, от которой становилось не по себе.

А какие у него глаза… В них словно целый мир спрятан…

- Почему вы не вместе? – мой вопрос Леону тоже был логичен.

- Потому что мы враги.

- Демоны и эльфы враждовали?

- Нет. Но его послали меня убить.

Леон обернулся, посмотрел мне в лицо, и я видела, как глаза его налились чернотой.

Он ждал реакции.

- А сейчас? Между вами временное перемирие? Или?

- Не знаю. Но я жду его. А он меня.

Не дождетесь…

- Леон, расскажи… ты ведь можешь… Да ты уже читаешь на русском, хотя прошло всего ничего… Я хочу понять, но без твоей помощи не смогу.

Демон задумался, опустил голову и будто бы завис в пространстве. Он смотрел на то, как Вася рисовала тонкие линии на листе бумаги, как она меняла фломастеры, вырисовывая спирали, как тихонько улыбалась себе под нос, облизывая кончик фломастера. Ее губы при этом окрашивались то в синий, то в зеленый цвета, но ее это особо не смущало.

- Я опасен, - внезапно выпалил Леон и невольно сжался, схватив амулет влажной ладонью, - очень опасен. Моя сила… Она сложная. Когда я стану старше, я стану еще опасней. Леона послали за мной, потому что я способен уничтожить… эм… ну… Многих.

- Что с тобой происходит?

- Вот это… - и в руках ребенка вспыхнуло черное пламя. Импульс, всего лишь вспышка, но этого хватило, чтобы ощутить страх на грани паники. Вася не обратила внимания, она была всецело увлечена рисованием, а я почувствовала, как все тело напряглось, будто на клеточном уровне ощущало опасность. – Черный огонь все сжигает. Вообще все. А может частями. Чем сильнее черный огонь, тем сложнее им управлять. Разум разрушается. Голова…

Леон пытался объяснить, но не мог. Ему не хватало словарного запаса, а волнение заставляло дрожать и с силой стискивать зубы.

- А твои родители? Они погибли? В вашем мире шла война?

- Мама заперла меня в башне. Спрятала от отца. Тот сошел с ума из-за силы. Думал, что я ему враг. Нашел. Я был маленький и не помню этого. Отец горел в черном пламени, рядом со мной, но выжил, потому что тоже носитель. Меня стали бояться, но тренировали. Думали, что я нужен. Точнее моя сила. Но она росла очень быстро. Я не выходил… Ничего кроме башни и тренировочной площадки не