Американская концепция «Большого Ближнего Востока» и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке - Урал Шарипов

Иран поставляет газ в Турцию, Армению, а через газопровод от месторождения Южный Парс транспортирует природный газ до завода по его сжижению на острове Киш в Персидском заливе. Также ведутся работы по развитию крупных поставок через газопровод Иран — Пакистан — Индия. Полная расконсервация и дальнейшее развитие возможностей газопровода в Армению может позволить Ирану экспортировать газ через Украину в ЕС. В качестве альтернативы рассматривается возможность расширения действующего газопровода из Ирана в Турцию до Греции.

Согласно пятилетнему плану развития Иран должен экспортировать около 200 миллионов кубических метров газа в Кувейт, Оман, Бахрейн и ОАЭ. Иран уже подписал контракты на поставку своего топлива в Сирию, Ливан и Ирак. Однако из-за известных санкций США и держав Запада есть угроза их распространения также на газовую сферу, хотя, вероятно, на данном этапе для этого мало признаков, свидетельствующих о намерении ввести санкции в отношении Ирана в газовой сфере. Но такая вероятность существует{254}.

По уровню экономического развития Исламская Республика занимает второе место после Турции на БСВ. По оценкам Всемирного банка, ВВП Ирана составил в 2011 году 514,059 миллиарда долларов; экономика страны находилась на 25-м месте в мире, а по уровню ВВП на душу населения Иран — на 79-м месте. Причем 45% доходов бюджета поступало от экспорта нефти и газа, а 31% — от налогов и сборов. Учитывая, что в 2012 году в Иране наблюдался экономический спад на уровне 1,9 процента, а национальная валюта в течение прошлого года обесценилась на 40 процентов, ВВП страны по текущему курсу американской валюты оказался даже ниже 482 миллиардов долларов.{255}

Иран — страна с развитыми промышленными отраслями по добыче нефти, угля, газа, медных, железных, марганцевых и свинцовоцинковых руд. Она располагает нефтеперерабатывающими, нефтехимическими предприятиями; машиностроением и металлообработкой, а также пищевой и текстильной промышленностью. Развито многоотраслевое кустарное производство. В стране орошается 7,5 млн. га земель. Важнейшими сельскохозяйственными культурами являются: пшеница, ячмень, рис, бобовые, хлопчатник, сахарная свекла, сахарный тростник, табак, чай, орехи, фисташки. Животноводство основано на разведении овец, коз, верблюдов, крупного рогатого скота.

Среди других важных факторов иранского потенциала является следующее: Иран — наследник древнейшей национальной и конфессиональной цивилизации. Его население в рамках региона БСВ — сравнительно многочисленное (около 80 млн. чел.). В международных отношениях Иран воспринимается как значимый субъект мирового сообщества. Иранское кино вышло на мировой уровень.

Все вышеприведенные факторы, характеризующие современный Иран, определяют логику текущей внутренней и внешней политики иранского государства. Иран — активный противник вмешательства мировых держав во внутренние дела БСВ. В начале XXI века борьба на мировом рынке углеводородов перешла на новую более опасную для Запада стадию: стал подниматься вопрос о ликвидации монополии доллара при определении нефтяных цен. Так, в феврале 2008 года Иран открыл собственную нефтяную биржу и объявил о намерении продавать нефть за границей не по долларовым расчетам. Об этом стали заявлять и другие заинтересованные партнеры по нефтяным сделкам: как продавцы, так и покупатели углеводородов, в том числе Венесуэла, Китай и др.

Постепенная утрата контроля над мировым углеводородным рынком (уже значительная) весьма насторожила Запад, и прежде всего Вашингтон. Хотя их конкурентная борьба продолжает носить комплексный характер, с вовлечением экономического и внешнеполитического инструментария, в последние два десятилетия начались военные кампании Запада в регионах крупных углеводородных ресурсов, и прежде всего на БСВ и в Северной Африке.

Как известно, в период ирано-иракской войны (1980-1989 гг.) Запад сбросил международные цены на нефть с 35-40 долл./баррель до 8-11 долл., жестко понизив национально-хозяйственные потенциалы Ирана и Ирака. Затем, уже в первом десятилетии XXI века, посредством оккупации Ирака и Афганистана, западные державы создали межгосударственную напряженность на БСВ, стимулировали «местную» гонку вооружений. Таким образом высокие прибыли американо-английских военных корпораций во многом компенсировали Западу потери от дальнейшего роста мировых цен на нефть до уровня 90-115 долл./барр.

При этом Вашингтон и западноевропейские правительства отказывали Ирану, Ливии, Сирии и другим политическим оппонентам в «третьем мире» в свободном приобретении современных технологий на внешних рынках. В конце концов они перешли к развязыванию новых военных компаний на БСВ: в 2011-2012 гг. в Ливии и Сирии. Возникла угроза еще более масштабной военной кампании против Ирана.

Продолжение драматической реализации иранской ядерной программы

Отметим, что для обоснования перехода Запада к ужесточению экономических и политических санкций, а затем, возможно, и к военной кампании против Тегерана наилучшей «козырной картой» продолжал выступать ядерный вопрос.

Как известно, ИРИ уже не одно десятилетие наращивает свой потенциал в области ядерной технологии. При этом он занимается повышением обогащения урана и имеет уже немало объектов, занимающихся данным процессом (см. рисунок I){256}:

Несмотря на заявления Тегерана, что он преследует только мирные цели, осуществляя свою ядерную программу, это обстоятельство беспокоит США, Израиль и другие страны в политическом, военном и экономическом отношениях. Причем не в последнюю очередь оно имеет непосредственное отношение к борьбе за мировые углеводородные ресурсы, Поэтому антииранские санкции в 2013-2014 гг. достигли уровня, в соответствии с которым американские и европейские компании отказались от закупок иранских углеводородов и какого-либо сотрудничества в технологических областях (как известно, в июне 2012 года Соединенные Штаты в одностороннем порядке ввели нефтяное эмбарго на поставки из Ирана, а 1 июля нефтяной бойкот ИРИ объявили страны Европейского союза). Но вопрос о дальнейшем усилении давления на Тегеран и сегодня не снят.

В СМИ Запада и Израиля нередко звучали комментарии к «утечке» информации из правительственных ведомств, согласно которым «вопрос войны с Ираном уже решен», и что «вот-вот США нанесут удар по его ядерным объектам». При этом премьер-министр Израиля Нетаньяху заявил: «Первое и первостепенное — это остановка иранской ядерной программы, и время для этого уходит. Это для меня, как для премьера, главная задача».{257}

Даже секретарь Совета Безопасности России Николай Патрушев называл вполне реальной опасность военного удара по Ирану. По его словам, «существует вероятность военной эскалации конфликта, к которой американцев подталкивает Израиль».

Иран, в свою очередь, пригрозил перекрыть Ормузский пролив, через который перевозится около 20 процентов поступающей на мировой рынок нефти. В ответ бывший глава Пентагона Леон Панетта (в предыдущей администрации президента Б. Обама) предупредил, что США будут вынуждены принять все необходимые меры для открытия пролива (эту позицию подтвердил и нынешний министр обороны США Чак Хейгел). А прежний министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман заявил, что Тегеран пытается диктовать условия не только другим поставщикам нефти в Персидском заливе — Саудовской Аравии и Ираку, но и всему миру{258}.

Пока диалог между Тегераном и Западом обходился без использования военного аспекта. Дело в том, что США, где на рубеже 2012-2013 гг. прошла новая выборная президентская кампания и сформировалась обновленная правительственная администрация, столкнулись с проблемой грандиозного финансового внутреннего долга (порядка 16 триллионов долларов). При этом на Ближнем Востоке продолжались ожесточенная гражданская война в Сирии и периодически палестино-израильские вооруженные столкновения; наблюдалось неустойчивое политическое положение в странах, попавших в водоворот так называемой «арабской весны», в связи с активизацией «Аль-Каиды». В такой осложнившейся ситуации Западу было непросто вести переговорный процесс с Ираном.

Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и ряд других важных обстоятельств: Китай и несколько других азиатских стран до 2013 года являлись крупнейшими импортерами иранской нефти (Китай — 22%, Япония — 14%, Индия — 13%, Южная Корея — 10%, Турция — 7%); хотя со стороны Запада действует бойкот на закупки нефти из Ирана, 10 европейских стран-импортеров — Бельгия, Британия, Чехия, Франция, Германия, Греция, Италия, Нидерланды, Польша и Испания — были освобождены от его соблюдения, ввиду экономических проблем в этих странах и их зависимости от иранской нефти.