Оно. Том 2. Воссоединение - Кинг Стивен

Джессика вскинула глаза на мужа, притихшая и несчастная. Две слезы, по одной из каждого глаза, появились и медленно поползли по щекам.

– И никуда от этого не деться?

Ответил он мягко, но безжалостно. В те времена жены верили мужьям, и у Джессики не было повода сомневаться в ее Уилле.

– Нет. От слова «ниггер» никуда не деться ни теперь, ни в мире, в котором нам суждено жить, тебе и мне. Ниггеры Мэна все равно ниггеры. Иной раз я думал, что вернулся в Дерри по одной причине – здесь об этом не забудешь. Но я поговорю с мальчиком.

На следующий день он позвал Майка в амбар. Сел на дышло бороны, похлопал по ней, приглашая сына сесть рядом.

– Тебе лучше бы держаться подальше от этого Генри Бауэрса.

Майк кивнул.

– Его отец полоумный.

Майк снова кивнул. Об этом в городе говорили. Майк лишь несколько раз мельком видел Бауэрса-старшего и только получил подтверждение этого вывода.

– Я не говорю, что у него чуть-чуть съехала крыша. – Уилл закурил баглеровскую сигарету 65 и посмотрел на сына. – Он в трех шагах от безумия. И таким вернулся с войны.

– Мне кажется, Генри тоже псих. – Майк говорил тихо, но твердо, что Уилла порадовало… хотя он, куда как более умудренный жизнью, едва не погибший в спаленном клубе, который назывался «Черное пятно», не верил, что такой ребенок, как Генри, мог быть безумным.

– Знаешь, он слишком много слушал отца, но это естественно, – ответил Уилл. И однако в этом вопросе Майк был ближе к истине. То ли из-за тесного общения с отцом, то ли по какой-то другой причине – из-за чьего-то внешнего воздействия – Генри медленно, но неотвратимо скатывался в пучину безумия. – Я не хочу, чтобы ты всегда и от всего убегал, – продолжил Уилл, – но поскольку ты негр, иной раз это оптимальный выход. Ты понимаешь, о чем я?

– Да, папа, – ответил Майк, думая о Бобе Готиере, который пытался объяснить Майку, что «ниггер» не может быть плохим словом, так как оно не сходит с языка его отца. Более того, убеждал Майка Боб, это хорошее слово. Когда участник телепрограммы «Бокс по пятницам» получал хорошую трепку, но оставался на ногах, его отец говорил: «Голова у него такая же крепкая, как у ниггера»; когда кто-то отличался на работе (мистер Готиер работал на мясоперерабатывающем заводе «Стар биф»), его отец говорил: «Этот парень работает, как ниггер». «И мой отец такой же христианин, как твой», – закончил Боб. Майк помнил, как смотрел на белое серьезное лицо Боба Готиера, обрамленное капюшоном лыжного костюма, и ощущал… нет, не злость – бесконечную грусть. Ему хотелось плакать. Он видел в лице Боба искренность и добрые намерения, но чувствовал одиночество, отстраненность и пропасть, разделявшую его и этого мальчика.

– Я вижу, ты понимаешь, о чем я. – Уилл потрепал сына по волосам. – И если дойдет до драки, ты должен обдумать свои действия. Должен спросить себя, стоит ли ради Бауэрса лезть на рожон. Стоит?

– Нет, – ответил Майк. – Думаю, что не стоит.

Прошло какое-то время, прежде чем он изменил свое мнение. И произошло это 3 июля 1958 года.

4

Когда Генри Бауэрс, Виктор Крисс, Рыгало Хаггингс, Питер Гордон и умственно отсталый старшеклассник Стив Сэдлер (его прозвали Лось, как одного из персонажей «Арчи комикс») гнали запыхавшегося Майка Хэнлона через грузовой двор к находившейся в полумиле Пустоши, Билл и прочие члены Клуба неудачников все еще сидели на берегу Кендускига, размышляя над стоявшей перед ними проблемой.

– Ду-умаю, я з-знаю, г-где е-его искать, – наконец прервал паузу Билл.

– В канализации, – сказал Стэн, и все подпрыгнули от внезапного треска. Эдди виновато улыбнулся, возвращая ингалятор на колени.

Билл кивнул:

– Не-есколько д-дней то-ому на-азад я ра-аспрашивал мо-о-его о-отца о ка-анализационной си-истеме.

«Раньше здесь было болото, – объяснил Зак сыну, – и отцы-основатели умудрились расположить центр города в самой худшей его части. Та часть канала, что проложена под Центральной и Главной улицами и выходит на поверхность в Бэсси-парк, на самом деле дренажная канава, по которой, так уж вышло, протекает Кендускиг. Большую часть года эти дренажные тоннели практически пусты, но они играют важную роль весной для отвода излишков воды или при наводнениях… – он помолчал, возможно, вспоминая наводнение прошлого года, когда потерял младшего сына, – …благодаря насосам».

«На-а-асосам?» – переспросил Билл, чуть отвернув голову, даже не подумав об этом. Когда он сильно заикался, с губ летела слюна.

«Дренажным насосам, – уточнил отец. – Они в Пустоши. Бетонные цилиндры, которые выступают из земли на три фута».

«Б-Б-Бен Хэ-э-энском на-азывает их ш-ш-шахтами мо-о-орлоков». – Билл улыбнулся.

Улыбнулся и Зак… только тенью улыбки, свойственной ему в прошлом. Они были в мастерской Зака, где тот рассеянно крутил в руке нагель 66.

«На самом деле это грязевые насосы, малыш, – уточнил Зак. – Они установлены в цилиндрах на глубине порядка десяти футов и прокачивают нечистоты и стоки, когда уровень земли ровный или даже чуть поднимается. Механизмы эти старые, и городу давно пора купить новые насосы, но Городской совет всегда ссылается на бедность, когда этот вопрос включают в повестку заседания бюджетного комитета. Если бы я получал четвертак всякий раз, когда мне приходилось, стоя по колено в дерьме, ремонтировать эти насосы… но тебе, наверное, неинтересно все это слушать, Билл. Почему бы тебе не посмотреть телик? Кажется, сегодня показывают «Шугарфут» 67.

«Я хо-очу по-о-ослушать», – ответил Билл, и не только из-за сделанного ранее вывода, что под Дерри обитает нечто ужасное.

«А почему ты хочешь послушать о грязевых насосах?»

«До-доклад в ш-школе», – нашелся Билл.

«Сейчас каникулы».

«В с-следующем го-году».

«Знаешь, это довольно скучная тема, – покачал головой Зак. – Учитель, наверное, поставит тебе двойку за то, что ты его усыпишь. Смотри – это Кендускиг, – он провел прямую линию по тонкому слою опилок на столе, из щели в котором торчала ножовка, – а это Пустошь. Поскольку центр расположен ниже жилых кварталов… Канзас-стрит, Олд-Кейп или Западного Бродвея… большую часть стоков центра города приходится откачивать в реку. Сточные воды жилых домов в основном попадают в Пустошь своим ходом. Понимаешь?»

«Д-д-да», – ответил Билл, придвигаясь к отцу, чтобы получше рассмотреть рисунок, теперь его плечо касалось предплечья отца.

«Когда-нибудь сточные воды перестанут напрямую сбрасывать в реку, и на всем этом будет поставлен крест. Но пока эти насосы стоят в… как их назвал твой приятель?»

«В шахтах морлоков», – ответил Билл безо всякого заикания; ни он сам, ни его отец этого не заметили.

«Да. Эти насосы нужны для перекачивания стоков, и со своей работой они справляются очень даже неплохо. Если только не идет сильный дождь и объем стоков не возрастает многократно. Потому что хотя самотечные дренажи и коллекторы сточных вод с насосами должны функционировать независимо, на самом деле они то и дело пересекаются. Видишь? – Он нарисовал несколько иксов, отходящих от Кендускига, и Билл кивнул. – Насчет дренирования воды тебе нужно знать следующее – вода течет куда только может. Если она поднимается высоко, то начинает заполнять и дренажи, и коллекторы. Когда вода в самотечных дренажах поднимается достаточно высоко, она заливает эти насосы, вызывает в них короткое замыкание. Добавляет мне хлопот, потому что я должен их чинить».

«Папа, а о-они большие, эти дренажи и коллекторы?»

«Тебя интересуют размеры?»

Билл кивнул.

«Главные дренажные коллекторы диаметром, наверное, в шесть футов. Второстепенные, отходящие от жилых кварталов, думаю, фута три или четыре. Некоторые чуть больше. И поверь мне, Билли, когда я тебе это говорю, – более того, можешь сказать своим друзьям: вы никогда не должны лезть в эти трубы, ни в игре, ни на спор, ни почему-либо еще».