Том 22. Коварная красотка. Обуреваемый страстями. Рыжая-бесстыжая. Клоун - Картер Браун

— Должен ли я вас так понимать, Уилер, — спросил он мягко, — что вы полагаете, будто я убил Говарда Дэвиса только для того, чтобы извлечь из этого трупа свою выгоду?

— Вот именно.

— Тельма Дэвис тоже убита. Могу ли я узнать, какие у меня были мотивы для ее убийства?

— Думаю, что все у вас было запланировано заранее. Говард вовсе не случайно приехал в Пайн-Сити. Я полагаю, вы специально заманили его сюда, рассказав басни о какой-то крупной сделке, которая принесет ему кучу денег. Когда Тельма последовала за ним сюда, он обо всем рассказал ей. — Я помолчал и продолжил: — Он ведь наверняка был в отчаянии, что обещанная вами сделка лопнет, если Тельма засадит его за решетку из-за неуплаты алиментов. Когда же его убили, она совершила роковую ошибку, сообщив вам, что знает о том, кто именно пригласил Говарда в Пайн-Сити, и о том, с кем он был связан каким-то делом. Если бы Тельма сболтнула об этом кому-нибудь, кроме меня, то ее рассказ как раз и оказался бы недостающим звеном в цепи, которая привела бы вас из этого дома прямо в газовую камеру. Ведь вся эта сделка с самого начала указывает на ваше участие. К тому же еще и сломанная шея Тельмы Дэвис, ведь для этого нужна недюжинная физическая сила.

— Как вы ошибаетесь, Уилер! — сказал он, с трудом выговаривая слова. — Я не убивал никого из них, но я правильно оценил ваши слова. Теперь я вижу, что упустил кое-что. Обычно удается очень точно определить интеллект другого человека. Когда же он отсутствует, то есть еще и другие факторы, которые тоже идут в счет: подлость и хитрость.

— К сожалению… — сказал я.

— Я не вас, конечно, имел в виду, лейтенант, — усмехнулся он. — Должен признать, что о вашем уме я составил высокое мнение. Вам обычно удается упрятать его довольно основательно под внешним налетом грубости и примитивности. Может быть, это своеобразное проявление комплекса неполноценности, а, лейтенант?

— Может быть, — согласился я, — вообще-то мне всегда хотелось стать барменом, но только я не получил соответствующего образования. Однако дело сейчас не во мне. Как насчет того, другого, парня, о котором вы говорили?

— Я позабочусь о нем немедленно, — сказал Вестник Джон. — Мне просто неприятно видеть, как он добавил к общей картине два-три штриха, в результате которых убийцей выгляжу я, хотя на самом деле это его работа. Я должен кое-что сообщить ему прямо сейчас же. И это сообщение будет для него последним.

— Вы забываете об одном, Вестник Джон, — сказал я. — Прямо сейчас вы никуда не пойдете. Разве только со мной. Потому что я приехал, чтобы доставить вас в участок по обвинению в убийстве.

Он раскатисто захохотал:

— Сожалею, лейтенант, и готов даже извиниться перед вами, но это сообщение — самое срочное. Оно не терпит отлагательств.

— Но ведь вы не рассчитываете, что я позволю вам напасть на меня вторично? — на всякий случай поинтересовался я.

Он выпрямился во весь свой могучий рост и посмотрел на меня сверху вниз.

— Жалкий человечек, — покачал он головой. — Уж не надеешься ли ты, что тебе удастся меня остановить?

— Мне, может быть, и не удастся, но вот этой штуке — наверняка, — сказал я и, сунув руку под пиджак, достал свой тридцать восьмой.

— Это меня тоже не остановит, — усмехнулся Вестник Джон.

Я направил пистолет в его грудь, но курок не взвел. У меня было право выбора. Если я промахнусь, мне конец. Если моя догадка не верна, то мне не выйти отсюда, и если даже верна, то еще неизвестно, как все повернется. А впрочем, наплевать! До чего же мне все это надоело!

Вестник Джон двинулся ко мне с неторопливой, тигриной грацией.

— Вам все равно не остановить меня, Уилер, — сказал он. — Вы не представляете себе, что это значит — убить безоружного человека.

— Только подойди — и получишь свою пулю! — холодно сказал я.

Но он не остановился и шел прямо на меня.

— Что ж, ладно, — хрипло сказал я. — Ты сам этого хотел.

Я нажал на спусковой крючок, и раздался сухой щелчок.

Вестник Джон хрипло рассмеялся.

— Бедный дурачок, — сказал он презрительно. — Тебя даже не стоит убивать. Прочь с дороги!

Он поднял правую руку и махнул ею, словно человек, отгоняющий муху.

Я почувствовал тяжелый удар по лицу, потом неведомая сила оторвала меня от пола, и я пролетел сквозь стеклянную перегородку и грохнулся на кафельный бортик бассейна.

В себя я пришел не позже чем через полминуты. Откуда-то издалека до меня доносился шум мотора, который с каждой секундой удалялся и наконец совсем замер в тишине.

Кое-как я принял сидячее положение. Позвоночник вроде не сломан. Через несколько минут мне удалось подняться на ноги, и я кое-как вскарабкался по ступеням. Найдя под одним из кресел свой пистолет, я сунул его обратно в кобуру.

На кухне я обнаружил телефон, подтащил к себе кресло и плюхнулся в него. И стал размышлять.

Все же и Прю и Чарли Катц были правы, сказав, что я — не обычный коп. Ведь будь я обычным, наверняка вызвал бы наряд полицейских, прежде чем отправиться в морг, и тогда Вестник Джон не удрал бы безнаказанно из мертвецкой и моя физиономия осталась бы в полном порядке.

Они, конечно, были правы. А теперь я снова столкнулся с такой же проблемой.

Стоит мне только набрать нужный номер, дать дорожной полиции описание Вестника Джона и его автомашины, и не позже чем через четверть часа его сцапают. Но тут я припомнил, как намеренно вхолостую щелкнул пистолетным крючком, вновь почувствовал боль на лице и в спине и подумал, что не зря же я все это вынес. Я придвинул к себе телефон и набрал номер фешенебельного ранчо — Эль-Ранчо-де-лос-Торес.

Прошло добрых две минуты, пока сквозь трескотню телефонистов до меня донесся голос, сообщавший, что ранчо слушает.

— Говорит лейтенант Уилер из отдела шерифа, — сказал я резко. — Я хочу поговорить с мистером Джонатаном Блэйком, и это вопрос жизни или смерти, так что зовите его побыстрее к телефону!

— Да, сэр! — ответил испуганный голос.

На том конце трубку хлопнули на стойку. Я закурил сигарету, прошло не более минуты, как в трубке раздался холодный голос:

— Джонатан Блэйк у телефона!

— Говорит лейтенант Уилер, — сказал я.

— Да, лейтенант? — Голос его даже не изменился.

— Вестник Джон разыскивается по подозрению в убийстве Говарда и Тельмы Дэвис, — сказал я. — Я приехал к нему домой, чтобы арестовать его, но он сбежал. Он сказал, что собирается убить вас, и я полагаю, что он отправился прямо к вам. Так что вам лучше исчезнуть, укрыться где-нибудь хоть на пару часов, пока мы не обложим весь район и не схватим его.

— Укрыться? — Он коротко рассмеялся. — Не может быть, чтобы вы говорили это серьезно, лейтенант!

— Никогда в жизни я не говорил более серьезно! — взорвался я. — Этот человек — опасный маньяк, он уже убил двоих и поклялся, что убьет и вас. Найдите какую-нибудь нору и заползите в нее.

— Я как раз собирался ехать в этот чертов каньон, — сказал он. — Не вижу причины что-нибудь менять в своих планах.

— Ну, смотрите сами! Я еду к вам, только положу трубку. Спрячьтесь где-нибудь, хотя бы до моего прибытия.

— Если Вестник Джон произвел на вас такое впечатление, лейтенант, — сказал он ядовито, — полагаю, вам лучше всего оставаться там, где вы сейчас находитесь, можете для большей безопасности залезть под стол. Я вполне в состоянии сам позаботиться о себе! — И он повесил трубку.

Я невольно бросил взгляд на кухонный стол, но пол показался мне чересчур жестким. Поэтому я осторожно поднялся и медленно пошел к двери, чувствуя, как ноет каждая клеточка моего тела.

Глава 12

Я вел свой «остин» с ровной скоростью восемьдесят километров в час по Грязной дороге и от души надеялся, что все сделал как надо. Добравшись до последнего поворота, нажал на тормоз и сбавил скорость до сорока пяти километров. Дорога внезапно оборвалась, как и в прошлый раз, я очутился у пикапа, рядом с которым стоял зеленый «кадиллак». Обе машины были пусты. Я выключил мотор, и вокруг воцарилась мертвая тишина.

С минуту я сидел неподвижно, прислушиваясь. Честно говоря, не очень-то я представлял себе, что именно собирался здесь увидеть. В моем воображении то и дело вставали две гигантские фигуры, сцепившиеся в отчаянной схватке, раздавался свист пуль, рикошетом отскакивающих от скалы. Во всяком случае, оказаться в такой безмятежной обстановке я не ожидал.

Когда я захлопнул дверцу, выходя из машины, стук ее буквально оглушил меня. Закурив сигарету, я подошел к краю обрыва, чтобы заглянуть в каньон.

— Хэлло, Уилер, — произнес позади меня спокойный голос. Я вздрогнул от неожиданности.

Круто повернувшись, я увидел Блэйка, сидевшего на переднем бампере своего пикапа. Лицо его затеняли поля старомодной широкополой шляпы, и он попыхивал такой же старомодной трубкой. На нем была защитного цвета рубашка с открытым воротом, толстые парусиновые брюки, заправленные в высокие сапоги, начищенные до немыслимого блеска. Белое полотенце, небрежно обмотанное вокруг шеи, резко контрастировало с темно-красным загаром кожи. На коленях у него удобно покоился «винчестер-458» с телескопическим прицелом, ярко сверкавшим на солнце.