Место в жизни (СИ) - "Слэйд"

Мчаться через лес было также не лучше идеей, начинало темнеть и был велик шанс врезаться в дерево, налететь на камень или попасть в овраг. Оставалось только спешиться, прогнать коня и засесть в укрытии, но не рассчитывать на то, что их оставят в покое так просто, без поисков или дальнейшей засады. Оружия с собой было не много, как и патронов, поэтому действовать следовало обдумано.

Джеймс же стиснул зубы и, пригнувшись на очередной выстрел, дернулся к кобуре Моргана. Как стрелять, когда в глазах темнеет шериф не представлял, но, черт подери, он намеревался отправить на тот свет хотя бы парочку этих ублюдков.

Почти вытащив револьвер, рука его оказалась жестко перехвачена за запястье Артуром, не позволившим осуществить задуманное.

— Дай мне кольт!

— Сиди!

— Дай мне оружие, Артур!

— Сиди, мать твою, и держись! — впившись шпорами в бока Кабала снова, Моргана дернул его в сторону, уходя от очередной пули, — Или ты хочешь, чтобы нас пристрелили прямо сейчас? Я знаю, что делаю.

Они набрали скорость и свернули в лес за поворотом, на мгновения пропадая из вида головорезов Говарда.

Кабал, понёсшийся дальше между деревьев, должен был увести своим шумом преследователей от места, где спешились Артур и Джеймс.

Закинув винтовку за спину, Морган помог шерифу дойти до валуна, окруженного колючим кустарником, который более-менее мог использоваться, как укрытие. Спрятать надежнее Фостера было некуда, поэтому Артуру требовалось переключить бандитов на себя и разобраться с ними в одиночку. Прислонив Джеймса спиной к камню, он вытащил из-за пояса нож и вложил ему в руку.

— Держи. И не высовывайся. Это на крайней случай.

— Дай мне, черт возьми, нормальное оружие! Что я им буду, в зубах ковыряться?

— Да ты и стрелять толком не сможешь, посмотри на себя. У меня осталось мало патронов. Я, знаешь ли, не планировал защищаться от набегов. Поэтому сиди и не высовывайся! — процедив последнее с нескрываемой злостью на пререкания, Морган глубоко вдохнул и прислушался к звукам, доносящимся с дороги. — Уведу их как можно дальше. Просто… Просто сиди, черт тебя подери, и не дергайся, понял? Защищайся только если кто-то тебя обнаружит.

Хлопнув Фостера по предплечью, Артур направился прочь, снимая с плеча винтовку и выбирая место для более удачного расположения.

— Где эти ублюдки? Марк, ты же видел их?! — осадив коня и подняв столб пыли, мужчина в потрепанной и местами порванной одежде привстал в седле и стал озираться по сторонам.

Он мог поклясться, что две точки зашли за поворот и должны были и дальше двигаться по этой дороге. Развилок не было, просматривался путь хорошо. Но они как сквозь землю провалились.

Лошади остальных подоспевших всадников столпились в кучу, натыкаясь друг на друга, но почти сразу разъехались в стороны.

— Они не могли уйти далеко, Тодд.

— У нас приказ найти их и прикончить. А не гадать насколько далеко они ушли, дегенерат!

— Гм.

Тот, кого назвали Тоддом дернул верхней губой, отчего его покрытое рытвинами лицо стало еще неприятнее. Шляпа, слетевшая с головы во время погони, болталась на спине. Он был зол. И становился сейчас еще злее из-за голода. Ведь банда уже усаживалась ужинать, когда в отдалении раздались выстрелы.

Сомнений где именно не было, так что Говард, змея ему в сапог, тут же послал узнать, что происходит. На ворчание Тодда о том, что видать парни там развлекаются, Орлсон рявкнул: «Немедля!», и спорить дальше не имело смысла.

Вымораживало то, что в котле заманчиво булькало свежеприготовленное рагу, а их заставляли идти и проверять не пристрелил ли кто из назначенных на охрану придурков выродка-шерифа. Когда еще бы удалось так вкусно поесть и отдохнуть? В последнее время они то и дело быстро срывались с места, заметая следы.

Однако, при всем этом, Тодд не ожидал обнаружить мертвецов и пропажу пленника. Это пугало и бесило одновременно. Помимо осознания, что Говард спустит с них шкуру, если шериф Кейптауна действительно удрал, Тодд скорбел, смотря на труп Кита. Ему было плевать на Барри и Митчелла, но вот с МакКалфином они были почти земляками. Он сам прибыл из Туманного Альбиона и частенько играл с языкатым ублюдком в карты, пил и ходил по бабам. В конце концов, спокойно прикрывать спину он мог доверить только Киту.

— Что гм?! Митчелл, Бари и Кит мертвы! А та сука с значком пропала! Клянусь, я засуну этому шерифу звезду в его же задницу!

— Ну… Кхм.

— Что?!

— Без Кита станет спокойней. Как ни крути, а гребаный шотландец был той еще занозой в заднице. Получил за свой язык поди.

— Ты что-то имеешь против шотландцев? — направив лошадь к Марку и тесня его, Тодд хищно оскалился, смотря тому в глаза.

Такие как Марк появлялись и уходили. Исчезали в пыли прерий, заканчивали свою жизнь в петле или с пулей во лбу. Мало кто возвращался к мирной жизни и доживал свой век. А он, Тодд Палмер, держался с бандой Тони уже не один год.

— Ладно-ладно, уймись, — пожав плечами, Марк хмыкнул и почесал заросший подбородок.

Ему действительно было плевать на все, кроме денег. Он и правда планировал накопить деньжат и дать деру из этой шайки-лейки. Без Тони все стало другим. Слишком много правил. Слишком много контроля со стороны этого толстобрюхого Говарда.

Марку не хватало былой свободы, да в конце концов когда-то он был ковбоем и всегда сможет вернуться к перегону скота, пока есть еще где это делать.

— Вот и закрой хавальник, щенок. Ладно, парни, найдем этих ублюдков и прикончим к чертовой матери! Эти суки где-то рядом, носом чую…

Чутье у Тодда действительно было. Он прошел войну с южанами, выжил в битве за Вирджинию и Ред-Ривере. Он гнал конфедератов до Мексики, получил три ранения, но остался на своих двоих и при руках. Ноющие в непогоду суставы были мелочью, чай ему уже не двадцать, а давно перевалило за сорок.

Тодд замер, прислушиваясь. Помимо конского ржания и переговоров напарников, было что-то еще. Чувство, точно на тебя смотрят через прицел. Этого он ни с чем не мог спутать.

— Эй, Тодд, давай дальше по склону, может там…

— Т-с! — приподняв свободную руку и покачав указательным пальцем в воздухе, бандит вновь испытал это липкое, гадкое ощущение.

Первый раз такое с ним было именно в Ред-Ривере, когда пришлось отступать под натиском южан в Мансфилде. Ублюдочные конфедераты положили едва ли не всех, и один из этих зажравшихся козлов (держащих плантации и попивающий виски на диване, как всегда представлялось Тодду) взял его на мушку.

Три выстрела. Два попадания.

Он бежал. Бежал, падал. А в него стреляли, как в собаку. Смотря в спину. Изучая, как насекомое.

Вот и сейчас это чувство возвращалось. Чувство, что на него смотрят через прицел и…

— Они где-то здесь.

— Тодд, да брось…

— Тихо, я знаю, что говорю! Я, блять, войну прошел, пока вы ссались по углам на своих фермах! Они зде-е-сь… Определенно здесь. Меня не обманешь, блять… — склонив голову на бок, Тодд прикусил кончик языка. Лошадь под ним недовольно дернулась, ей передавалась нервозность хозяина. — Эй, Малыш? Сходи-ка проверь что там….

Окликнув парнишку, Тодд прищурился и кивнул в сторону небольшой рощи.

— Да зачем…

— Пошел, парень, или тебе особое приглашение надо в виде свинца?!

Спешиваясь, Сид насупился, но взял себя в руки. Он вступил в банду не так давно, вернее прибился к ней незадолго до кончины Тони.

Сид с детства мечтал о жизни настоящего баунти-хантера*. Мечтал, что станет самым быстрым и метким стрелком Запада, и не думал о том, что эти времена практически ушли, канув в лету. Еще мальчишкой представляя, что две толстые короткие палки — это его револьверы, он старался выхватывать их из карманов штанов, как можно быстрее. Но когда отца-ковбоя убили в салунной драке, а мать спилась, Сид попал на улицу и жизнь представилась совсем иначе. А вместе с этим изменились и мечты. С тех пор он видел себя грозой всего Запада; тем, кого будут бояться и уважать, а в салуне — замолкать и уступать место, при его появлении!