Цвет крови – черный - Владимир Брайт

– Тебе очень больно?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я невольно вздрогнул, ища взглядом обладателя голоса.

Рядом стояла девочка, держащая в руках большую охапку полевых цветов. На вид ей было не больше десяти лет.

– Что? – ошеломленно переспросил я.

Я прижал раскрытые ладони к ушам и, когда опустил руки вниз, действительно увидел на них кровь. Но не красную, а, как и все вокруг, серую.

– Нет, не больно, – совершенно искренне ответил я, все еще не понимая, как оказался в этом загадочном месте.

– Тогда почему же ты плачешь?

Я в очередной раз поднес руки к лицу и почувствовал на щеках следы влажных полос.

– Мне тяжело, – устало вздохнул я, не найдя более подходящего ответа на этот чересчур трудный вопрос». (Книга первая. «Цвет крови – серый».)

Глоток свежего воздуха напоследок. Прощальный взгляд в небо. Можно назвать это как угодно, но умереть никогда не поздно.

Я дважды переживал нечто подобное. Оба раза – балансируя на тонкой грани между жизнью и смертью.

Вначале появлялся гул колокола, с каждым новым ударом набирающий силу. Он звучал все громче, так что в определенный момент казалось – голова не выдержит этих чудовищных звуков и развалится на части.

Колокол ударил настолько громко, что голова едва не взорвалась изнутри, после чего, захлебываясь собственным криком, я проваливался в бездонный колодец. На дне колодца было огромное серое небо с неестественно белыми облаками, которые из-за контраста казались совершенно нереальными.

А еще там было бескрайнее поле, усеянное цветами, и маленькая девочка, с интересом рассматривающая странного мужчину, неизвестно откуда свалившегося на ее голову.

– Пришел. – Казалось, она ничуть не удивилась моему очередному появлению, приняв его как нечто само собой разумеющееся.

– Да.

– Проститься?

Когда где-то в другом, далеком и страшном мире собираешься броситься в пропасть, лучше попрощаться со всеми. Даже с маленькой незнакомкой. Конечно, можно было ответить что-нибудь бодрое, но обманывать ребенка не очень красиво. Тем более такую не по годам умную и рассудительную девочку.

– Да. Пришел проститься.

– Это хорошо.

– Что хорошо? Что пришел или что видимся в последний раз?

– Что пришел. – Она испытующе посмотрела мне в глаза, словно пытаясь прочитать мысли. – Взрослые порой бывают таким странными.

– А дети?

– Странных детей не бывает.

– Почему?

Она тяжело вздохнула, устав от моей непонятливости, и все же ответила:

– Взрослым становишься, когда уходят иллюзии детства. Пока этого не произошло, остаешься ребенком. Возраст значения не имеет.

– А если тебе сто лет?

– Хоть тысяча – безразлично.

– Ну а ты?

– Что – я?

– Ты выглядишь как маленькая девочка, а рассуждаешь как взрослая. Выходит, для тебя детские иллюзии остались в прошлом.

– Да.

– И каково это – быть взрослой? – Я не смог удержаться от широкой улыбки.

Приятно сидеть, болтая о всяких пустяках с забавной девчушкой. В моем мире не осталось ничего, кроме боли, крови и серого неба. В этом месте краски тоже отсутствовали, зато во всех остальных отношениях это была чуть ли не идиллия. Тихо и спокойно.

– Не понравилось.

– Почему?

– Не слишком приятно и к тому же ужасно больно.

– В каком смысле? – Я был искренне удивлен.

– В прямом.

Она отложила в сторону огромный букет полевых цветов, лежащий на коленях, и я увидел то, что оставалось до сих пор незамеченным, – ее левый бок теперь представлял собой сплошное кровавое месиво.

Я закрыл глаза, решив, что это мне померещилось. Но когда я снова открыл их, страшная рана осталась на месте.

– Не нравится? – В ее голосе звучала смесь детской обиды и злости.

Оказывается, этот мир ничем не отличался от моего.

– Кто это сделал? – Я оставил без внимания последний вопрос.

– Фея Ми.

– Разве феи бывают злыми?

– Так же как и люди, феи бывают разными. Иногда они принимают облик лучших друзей, а затем в самый ответственный момент предают.

– Где она?

Взрослые могут убивать друг друга сколько им заблагорассудится, но использовать оружие против ребенка…

Такое невозможно простить, тем более – оставить безнаказанным.

– Где же ей еще быть? – Девочка недобро усмехнулась. – В аду, конечно.

Идти никуда не пришлось. Ми, выходит, уже получила по заслугам – и я выкинул из головы мерзкую фею.

– Тебе очень больно?

– А тебе?

– Мне?

– Ты весь в крови.

– Нет. – Только сейчас я понял, что не чувствую боли.

– Мне тоже – нет. Но это не важно. Главное, мы встретились. Когда мир превращается в огромный мыльный пузырь, с виду красивый, а внутри пустой и бессмысленный, хочется найти хотя бы одного человека, с которым можно поговорить. Понимаешь, о чем я?

– Пытаюсь. Хотя не очень-то получается. У тебя же наверняка есть родители. По крайней мере, в прошлый раз мне так показалось.

– С тех пор многое изменилось. А я повзрослела.

– И?..

– Никого вокруг не осталось.

– Совсем никого?

– Только мыльный пузырь и ты.

– А при чем здесь я?

– Не знаю. Может, и ни при чем. Знаю только, что мы в последний раз встречаемся здесь.

– Разве это не твой дом?

– С чего ты взял? – Мое предположение показалось ей ужасно забавным.

– Не знаю. Просто подумал, что…

– Может, когда-то это и правда был мой мир. Волшебное место, где сказка становится явью, родители живы, а вокруг лучшие друзья. Но со временем все меняется. Близкие уходят. Друзья отдаляются, постепенно становясь приятелями, а затем и вовсе пропадают из виду. И остаешься один на один с пустотой.

– С момента последней встречи ты и вправду повзрослела.

– Да. И потому решила взойти на пик Мироздания. Алагон ждет своих героев.

– Разве ты можешь идти с такой раной?

– Скорее всего, нет.

– Тогда как же ты доберешься туда?

– Поползу. До тех пор, пока человек жив и способен двигаться, нужно стремиться вперед.

– А если не сможешь?

– Силы есть всегда. Пока бьется сердце, нельзя останавливаться.

В ее ответе не было ни капли притворства. Этот взрослый ребенок свято верил в сказанное.

– Ну а ты? – Она опять как-то странно посмотрела на меня.

– Я?

– Выглядишь тоже неважно, но какие-то планы есть? Ведь не все так плохо, как кажется на первый взгляд?

Я представил, как истекающая кровью девочка упорно ползет по земле, в то время как адская боль калеными щипцами вырывает внутренности. И мне стало ужасно стыдно. Взрослый сильный мужчина исцарапал ноги, пал духом и сдался, предпочтя борьбе смерть.

– Да, планы есть. Собрался на Мефисто – остров, куда невозможно долететь. Это, конечно, не пик Мироздания и тем не менее…

– Он от тебя никуда не уйдет.

– Кто, остров?

– Алагон.

– С чего ты взяла?

– Ну, мы же здесь встретились.

– И?..

Она опять стала маленькой умной девочкой, объясняющей глупому взрослому прописные истины.

– Это что-то наподобие остановки в пути. Раз появились здесь, значит, до цели рукой подать. Понимаешь?

– Нет.

– Ладно, забудь. Чувствую, мне пора возвращаться.

– Жаль. И все равно спасибо.

– За что?

– За разговор. И за то, что указала мне путь.

– К Алагону?

– И к нему тоже.

– Не за что. Прощай.

– До встречи. Береги себя.

– Не получится. Беречь уже нечего.

Она показала пальцем на страшную рану, как бы говоря: «Сам понимаешь, с такой дырой долго не протянуть».

Я не знал, что сказать, и потому ограничился нейтральным:

– А ты все-таки постарайся.

– Непременно! – Она улыбнулась. – Ты тоже старайся!

– Договорились.

– Прощай.

Легкий взмах руки – и девочка пропала.

Если бы не букет, я мог бы подумать, что все привиделось, но сорванные цветы по-прежнему…

Букет!

Только сейчас я увидел, что на одном из цветков алеет капля крови. Окружающий мир по-прежнему оставался бесцветно-серым, а эта капля была красной. Я не знаю, как и почему это случилось. Хотя, по большому счету, это уже не имело значения. Умирающий ребенок не только указал мне путь, но и подарил надежду. Бесцветный мир можно раскрасить. Главное – очень сильно захотеть и никогда не останавливаться.

Остановился. Сломался. Умер.

До тех пор, пока человек жив и способен двигаться, нужно стремиться вперед. Чего бы это ни стоило.

Как только я пришел к подобному выводу, сразу услышал отголоски далекого колокольного звона. Звук стремительно нарастал. Это означало, что время моего пребывания в странном месте подходило к концу. Но прежде чем вернуться назад, я успел взять цветок, обагренный кровью. В последний раз посмотрел на красную каплю, а затем бережно положил цветок во внутренний карман куртки.