Что в имени тебе моем... - Екатерина Кариди

— Отстань! Не желаю тебя слушать! Она теперь будет моей по праву! И остальное не важно. А она полюбит меня. Потом.

Дагон отвернулся, не мог смотреть на светлого. А Лей разъярился:

— О каком праве ты говоришь?! Ты же обманул Владыку!

— Я не обманывал его! У его женщин теперь родятся дети!

— Дети! Дети! — Лей зашелся криком, — Идиот! Ты помог злому подсадить в них свои отродья! Ты хоть представляешь, что сделал?!

— Ничего такого я не делал!

— Да?! А что ты делал ночью в гареме?!

— Что? Откуда ты знаешь… — темный в первый момент смешался, но потом из чистого упрямства стал защищаться, — Ты все врешь! Я просто помог Зимруду! А ты говоришь это из зависти! Потому что это мне он отдаст свою дочь в жены, а не тебе!

— Даг, опомнись, подумай, что ты делаешь. Кому ты помогаешь войти в мир, Даг? Он же абсолютное зло! Опомнись. Зачем тебе Янсиль?

— Я люблю ее!

— Разве это любовь?! Делать любимую несчастной!

— Она не будет несчастной! Она сможет ко мне привыкнуть. Сможет! И тогда я сделаю ее счастливой!

Они кричали друг на друга, но в какой-то момент Лейон понял, что дальнейший разговор не имеет смысла, и успокоился. Если ему придется бороться хоть со всем светом, чтобы защитить любимую, он это сделает.

— Запомни, Даг, я не дам тебе обидеть Янсиль. Она моя, и я смогу защитить ее. А ты подумай, с кем ты, и что делаешь.

Светлый ушел, а темный остался с сознанием того, что Лей прав. Злой, сидящий в Михеле обманул и использовал его. Исправить теперь уже ничего нельзя, Дагон закрыл лицо руками. Глупо было надеяться, что все обойдется. Теперь придется участвовать в этом обмане до конца. Темному сделалось страшно, будущее предстало таким мрачным и туманным, что он невольно содрогнулся. Но в том, что касалось принцессы, темный отступать не собирался. Он ее получит, во что бы то ни стало, царь обещал ему. Дагон заметался по комнате, сжимая кулаки. Надо поскорее забрать девушку и бежать отсюда.

Утром Марсиэль осмотрел женщин царского гарема и подтвердил, что все они, кроме двух, беременны. Элении пришлось пропустить очередной прием потчевания мужа отравленным кофе — она тоже принимала участие в осмотре. Вообще-то, ее эта ситуация сильно бесила. Она вовсе не собиралась быть одной из многих. Она собиралась быть единственной. Но свое недовольство шестая жена запрятала поглубже, и сделал вид, что празднует вместе со всеми. Странным и интересным было одно обстоятельство: все женщины отмечали, что хорошо помнят, в какой именно момент произошло зачатие. И еще более странным казалось отсутствие восторга по этому поводу. Они ведь очень хотели забеременеть, чего только не делали ради этого, а вот случилось — и у всех какое-то странное послевкусие. Непонятное и тревожное.

Когда Владыке сообщили радостную весть, он онемел. Зимруд даже не знал, что чувствует, вроде должен быть счастливым как никогда, а так все неожиданно и на душе пусто. Но дела прежде всего. Он приказал найти принца Дагона и привести в зал приемов. Однако искать принца не пришлось, он с самого раннего утра околачивался во дворце, ожидая известий из гарема.

Вчерашний разговор с Леем не шел у темного из головы. Дагон был полон противоречивых чувств, сомнений и страхов, с трепетом ожидая результатов той ночи. Ему ужасно хотелось поскорее забрать девушку и бежать, пока все не открылось. А что рано или поздно эта тайна вскроется, темный не сомневался. Боже, неужели злой действительно использовал его тьму не для того, чтобы помочь Зимруду, а как средство укоренить в утробах женщин собственное зло… Какая катастрофа их всех ждет в этом случае… Дагу откровенно хотелось зарыть голову в песок и не думать о будущем.

Когда он узнал, что царь зовет его в зал приемов, задохнулся от волнения. Он так и подошел к трону, немой и бледный. А на троне сидел Владыка Зимруд, тоже бледный и не очень-то радостный на вид. Он деловым тоном сообщил принцу Дагону, что его средство подействовало, а значит он, Владыка, выполнит свои обязательства. Отныне его дочь Янсиль невеста Дагона. Царь просил повременить неделю, не забирать ее раньше этого времени, принцессу надо успеть собрать достойно ее статусу и положению.

Владыке Зимруду тяжело было расстаться с дочкой, тем более, так внезапно. Дагон выразил свое согласие. Он, конечно, чувствовал себя как на иголках, и желал скрыться отсюда как можно скорее, но неделя не такой уж большой срок. Он подождет неделю.

Дагон откланялся, а Владыка отправился в покои дочери. Сообщить ей, что она через неделю выходит замуж за принца страны Тьмы Дагона. Владыка Зимруд делал это через силу, ему приходилось перебарывать себя, но неприятные вещи надо делать сразу. Тем более, что изменить уже ничего нельзя.

Лей был у принцессы, когда пришел Владыка объявить ей свою волю. Скрыться за пологом невидимости он успел, но из покоев Янсиль не ушел. Он все слышал. Слышал, как Янсиль умоляла отца не отдавать ее замуж за этого незнакомца, как рыдала, заламывая руки, но царь был непреклонен. Он дал слово. Слово его непреложно. Видя, что девушка уже даже не плачет, а просто сидит на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, он сказал на прощание:

— У тебя есть одна неделя, чтобы привыкнуть к мысли, что ты станешь женой Дагона, и собраться.

Янсиль не отвечала, уйдя в себя. Властитель пустыни взглянул еще раз на свою дочь, живой портрет его любимой жены. Его сердце облилось кровью, оттого что невинное дитя его возлюбленной Нитхиль стало разменной монетой в этой династической мясорубке. Но что, что ему делать?! Он слово дал! Слово дал…

Зимруд ушел, высоко подняв голову, но тяжко подавленный в душе.

Лей выждал время и появился. Девушка все так же сидела на полу, безучастная ко всему. Он хотел утешить ее, готов был перевернуть весь дворец, готов был похитить ее тотчас и скрыться далеко-далеко, где их никто не достанет. Как раз об этом светлый и собирался сказать, когда принцесса вдруг пришла в себя.

— Янсиль, давай я заберу тебя отсюда далеко-далеко.

— Нет, Лей. Они не успокоятся, будут меня искать и рано или поздно найдут. Нет. Мы не станем бежать, а потом скрываться всю жизнь. Мы будем бороться.

Глаза ее горели непримиримым огнем, и сейчас Лей видел перед собой не маленькую нежную светлую девочку, перед ним была будущая Властительница. Светлый невольно преклонил перед ней колени.

— Я не выйду замуж за этого Дагона, какого-то принца страны Тьмы. За человека, которого не знаю, и в жизни не видела.

— Янсиль, ты его знаешь. Это Дагон. Мой друг… темный, — голос у светлого был убитый.

— Что… Да как он… Никакой он тебе не друг! С такими друзьями и врагов не надо!