Дневная битва - Питер Бретт

Мелан быстро перекатилась и вскочила, помассировала ногу, возвращая ей силу, а Инэвера легко уступила, без намека на ответную агрессию. Девушки, что окружили их кольцом, заглядывали через ее плечо.

– Вы ничего не видите! – взвизгнула Мелан, и они поспешно отвернулись.

Послышалось дружное:

– Мы ничего не видим.

– Повезло тебе, – рыкнула Мелан.

Инэвера лишь улыбнулась в ответ, когда соперница снова ринулась в нападение, и встретила «Капюшон кобры» Мелан умелым ударом в горло, после которого убралась с ее пути.

– «Рваный ветер», – сообщила она, как только Мелан по инерции пролетела мимо, спотыкаясь и судорожно хватая ртом воздух.

Вновь собрались зрители, но Мелан не обратила на них внимания. Развернулась и прыгнула на Инэверу; ее удары и пинки уподобились выпадам туннельной гадюки, сопровождались прицельными тычками в уязвимые точки противницы.

Но Инэвера согнулась и закачалась, как пальма на ветру, отчетливо различив энергетические каналы, когда Мелан нацелилась ей в ступни и глаза. Она снова и снова ломала эти линии, иногда просто лишала ее дыхания и равновесия, а в другие разы закрепляла урок острой болью. Впрочем, была осторожна и не причиняла стойкого вреда. Инэвера никогда не говорила дама’тинг об издевательствах Мелан и остальных девушек, но не рассчитывала на ответную честность. Кева станет искать повода отказать ей в Палате, и убийство или изуродование ее дочери послужит неоспоримым предлогом.

Но с издевательствами покончено. Мелан бросилась вновь, собралась применить «Верблюжий удар», но тот неожиданно претворился в «Бараний рог», и она попыталась лбом расквасить Инэвере нос.

Инэвера поймала Мелан за одежду, отклонилась и подставила левую ногу Она придержала Мелан за плечо; если бы та сопротивлялась, кость выскочила бы из сустава. Мелан, как ожидалось, во избежание этого добавила к броску силу собственной инерции и на лету врезалась в спину Асави. Обе рухнули, а остальные ахнули и отпрянули в стороны.

Мелан издала утробный рык, извернулась, захватила ноги Инэверы в «ножницы», свалила ее и взгромоздилась сверху. Они боролись несколько минут. И вот старшая девушка показала свою силу, обхватила Инэверу сзади и ударила ее лбом о каменный пол, еще и еще. От каждого удара из глаз сыпались искры, звенело в ушах и терялась выдержка.

Инэвере удалось высвободить руку, когда Мелан затянула на ее шее тесемки бидо и пожертвовала контролем ради захвата. И что ей сделает Инэвера одной-то рукой да оседланная? Та резко запрокинула голову, метя Мелан в нос, но противница была начеку, прянула вбок и назад.

На что и рассчитывала Инэвера. Проворно, как огненный демон, она ударила Мелан в ноздри средним и указательным пальцами. Острые ногти впились в нежный хрящ, когда она надавила с силой, грозя начисто оторвать нос.

– Асави поцелует тебя, если от носа останется рваная дырка? – шепнула она.

Мелан была не самой хорошенькой среди най’дама’тинг, но спесью превосходила всех. Она взвыла и отказалась от схватки в пользу красоты. В последовавшей неразберихе Инэвера нанесла ей несколько быстрых ударов, после чего откатилась и вскочила на ноги. Мелан, шатаясь, побрела за ней. Но ничего не смогла сделать, когда «Хвост скорпиона» Инэверы поразил ее в лицо, лишь почувствовала, как хрустнули скула и нос. Мелан тяжело грянулась об пол и с усилием попыталась встать.

– Я думаю, завтра дама’тинг Кева снимет с тебя наказание, когда увидит твое лицо, – подбодрила ее Инэвера и воздела свой новый мешочек с хора. – Мы войдем в Палату Теней вместе. И я изготовлю кости раньше тебя.

Глава 8

Шарумы не гнутся

Инэвера томилась нервным ожиданием в шатре дама’тинг. Стоял лютый холод, изо рта вырывался пар. Рядом была Кева, а кроме нее – еще три невесты, семь обрученных и четыре евнуха, в их числе и могучий Энкидо. Евнухи облачились в неразличимые в ночи черные одеяния шарумов, вооружились копьями и щитами. Под одеждой скрывались кольчуги, изготовленные дама’тинг, – достаточно прочные, чтобы защитить от укуса демона.

Однако, несмотря на внушительную компанию и знакомое место, Инэвера нервно переминалась с ноги на ногу. Стояла глубокая ночь, а они торчали на поверхности. Эведжах запрещал подобное даже невестам Эверама, но Кева и прочие непринужденно болтали, будто находились в подземном дворце дама’тинг. Логика подсказывала Инэвере, что шансы алагай пройти мимо шарумов в Лабиринте и проломить великую стену ничтожны, но сердце все равно колотилось.

«Страх и боль суть просто ветер», – напомнила она себе, нарисовала в воображении пальму и обрела центр.

Немой Энкидо, что стоял возле полога, поднял руку и выдал пальцами серию жестов.

– Ут! – сообщила Кева. – Идут.

Все умолкли, и невесты с Кевой во главе выдвинулись вперед. Дама’тинг кивнула Энкидо, тот отвел полог.

К шатру приблизилось полдюжины шарумов, один вел верблюда, ноги животного обмотали толстой черной тканью. Такая же покрывала и его тело, и колеса большой повозки, что он влачил.

После Лабиринта одежда воинов запачкалась, в доспехах появились свежие вмятины, а тяжелые щиты залил ихор. Один чуть прихрамывал, а второй перевязал массивное плечо тряпицей, которая насквозь пропиталась кровью. Лица шарумов прятались за ночными покрывалами, но Инэвера сразу угадала, кто они, по отсутствию рукавов и нагрудным пластинам из зачерненной стали с золотыми солнечными лучами – эмблемой дама Бадена. Инэвера узнала бы Кашива даже без его типичной развязной походочки и белого покрывала кай’шарума, а человека рядом – тем более. Аджин’пал.

Соли.

Она годы не видела брата, но узнала мгновенно даже под покрывалом. В глазах искрилась знакомая смешинка; Инэвера помнила его походку, стать и крепкие руки не хуже, чем саму себя. Она подавила вскрик, но не сумела отвести взгляд.

Рядом фыркнула Мелан.

– У тебя с ними столько же шансов, неудачный расклад, сколько опередить меня в получении покрывала. Это пуш’тинги. Мужчины-любовники. Говорят, шарумам дама Бадена нет равных в бою, но они скорее лягут с козой, чем с тобой.

– И оприходуют лучше, – хихикнула Асави.

– Тихо! – шикнула Кева.

Кашив и другие шарумы остановились перед дама’тинг и низко поклонились. Соли скользнул взглядом по Инэвере, но узнавания не выказал, хотя ее лицо было открыто.

– Встаньте прямо, достославные шарумы, – велела Кева. – Да пребудет с вами благословение Эверама.

Кашив и его спутники выпрямились.