Агломерат - Никита Костылев

       -Вы назвали кошку Крыса? - спросил я.

       -Маркиза ее зовут, это я ее все больше крысой называю. Давно бы выкинул стерву, если бы не жена, - махнул рукой отец Артемий. Немного помолчав, он проговорил, - у тебя отметина на ладони. Вот почему я тебя спас.

       -Вы же знаете, что все у кого...

       -Знаю, - снова недовольно проговорил отец Артемий. - Даже награда назначена на того, кто сдаст носителя чипа. За него расстреливают без суда и следствия. Просто убивают и все.

       -А вы тогда зачем жизнью рисковали? Меченого спасли. Люди с такими отметками столько горя принесли... - проговорил я, гладя на коленях маленького черного зверька.

       -А я не делю людей на категории плохие-хорошие. Люди глупые. Делят всех на плохие-хорошие. А с этими чипами и думать не надо. Действительно, зачем кочерыжку лишний раз напрягать. Так же проще, когда есть плохие и хорошие. - Недовольно пробурчал тот. - На самом деле я не просто так тебя спас, зуб у меня на этих чистильщиков. Эта мастерская уже заброшенная давно, да и храм закрылся года два назад. Когда в Москве беспредел начался, много меченых было, говорили, что они из Брянска. От него до Москвы всего часа четыре-пять на машине. Так вот, когда митинги прошли, боевые группировки террористов стали своих людей в думу пропихивать, пришли эти самые меченые из Брянска. Ох уж они тут шуму навели, всем террористическим группировкам голову свернули, народ заставили попрятаться. Беспредел такой творили, мама не горюй. Но нас не тронули, единожды пара десятков меченых на храм напали, я уж думал - все. Конец. Храм разграбят, нас с женой убьют. Я, конечно, тоже парочку положу... но потом. Потом все. Спасли нас. Те же самые меченые, только из другой группировки, похоже. Всех эти мародеров перестреляли, нам сказали, что храм никто больше не тронет. И вот как это понимать? Вроде и злодеи, а ничего доброе им не чуждо. Да и вообще... - бородатый с сердцах махнул рукой и о продолжил: - Чистильщики, казаки... А что изменилось? Три дня назад казаки пьяные ворвались сюда, с туалетом перепутали! Стекла разбили, несколько икон из храма вытащили. И кто теперь меченый? Я пожалел тебя, глазенки испуганные были. Как зверек запуганный. Вот как Маркизка - хохотнул бородатый, ткнув пальцем сторону невозмутимой кошки, которая развалилась у меня на коленях, - она как напакостит, с такой же мордой испуганной от меня бегает! Нельзя людей по какой то отметке на ладони судить. Не все одинаковые, а вот эти уроды в форме, они еще хуже чем меченые. Тех самых православных меченых, которые храм в обиду не дали, в трехста метрах отсюда заживо сожгли. Так что парень, не верю я им.

       -Спасибо. - проговорил я. - Я уже и забыл, что бывают добрые люди на этой земле.

       -Что ты говорил о долге Бога? - спросил бородатый.

       -У меня есть еще немного времени пожить. Я верю, что пока не устрою суд, буду жить. Если я умру, не покарав плохих людей. То это будет несправедливо. Я потерял родителей, потерял все, что у меня было. Он мне должен помочь, я в это верю. Не знаю, считается ли это верой? Я должен успеть осудить этих преступников.

       "Кто злословит брата или судит брата своего, тот злословит закон и судит закон; а если ты судишь закон, то ты не исполнитель закона, но судья. Един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить; а ты кто, который судишь другого?" . - процитировал бородатый.

       -Это должно означать, что я не судья и не имею права на это? - ухмыльнулся я, попивая уже остывший чай.

       -Трактуй это... - отец Артемий выдержал паузу, - трактуй это как хочешь. Твоя жизнь. Твои убеждения.

       -Мне нужно идти, - проговорил я.

       -Не советую, - покачал головой отец Артемий, - они сейчас крутятся вокруг, ищут. Потом им придет втык от начальства и они начнут рыть носом землю здесь. Может снова придут, чистильщик который приходил был молодой, может просто не сориентировался. Кто знает, вдруг они придут снова и тогда тебе придется туго. Спрячу тебя, завтра с утра поедешь домой. Подберем тебе одежду подобающую, замаскируем как следует.

       -Все равно не понимаю, - упрямо покачал головой я. - Не верю я вам. Что то тут не то. Не может быть так, что бы вы меня просто так простили.

       -Подожди, - бородатый поднялся на ноги и подошел к шкафу, он еще долго копался среди каких то вещей, затем достал старенький телефон. Потыкав пальцами по клавишам, он протянул мне, - это мне сын прислал.

       ПАПА. НАМ ВСЕМ ПРИКРЕПИЛИ ЧИПЫ НА РУКИ. МЫ СМЕРТНИКИ В ГОРОДЕ КИРОВ. Я ВАС ЛЮБЛЮ. НИКИТА.

       Я поднял голову и посмотрел отцу Артемию в глаза. Я все понял. Он смотрел на меня как на родного сына. Не шучу. Он увидел во мне своего сына, которого точно так же бросили на смерть на арене смерти города Киров.

       Черный BMW остановился у входа на кладбище. Водитель выскочил из машины и быстро открыл дверь, из которой выбрался мужчина лет сорока пяти в новой форме, напоминающей облачение уборщика с погонами подполковника. В руках у него было две гвоздики. Подполковник посмотрел на водителя и коротко бросил:

       -Здесь пока покури.

       Неторопливо осмотревшись по сторонам, он взял скромные цветы с собой и прогулочным шагом зашел на территорию кладбища. Ему на встречу выбежал мужичок и подобрастно проговорил:

       -Я все сделал, как вы сказали.

       -Не понял? - повернулся Владислав.

       -Вы сказали, снять записи камер наблюдения у входа, если кто то придет на могилу Павловых.

       -Ты заснял его лицо?

       -Да, как вы и сказали, мы замаскировали еще одну камеру на дереве возле надгробий.

       -Ты рассмотрел его лицо? - холодно спросил Владислав, глядя прямо перед собой.

       -Нет, когда он подошел ко мне на нем был натянут капюшон. Отметка на руке тоже было, он пытался ее не показывать, но я все же успел разглядеть. Когда он остался возле могил, то он снял капюшон. Я наблюдал за ним издалека, - проговорил могильщик, немного пригибаясь.

       -Запись, - вытянулась рука в черной перчатке.

       -Пожалуйста, - могильщик положил флэш-карту в ладонь подполковника и добавил, - господин подполковник, я не видел пленку. Только издалека смотрел.

       -Молодец, - коротко ответил Владислав, положив флэшку в карман. Затем он повернулся к стоящему рядом с ним могильщику и спросил, - что то хочешь сказать? Говори, вижу, что хочешь.

       -Он плакал, - только сказал мужчина.

       -Очень хорошо, - ухмыльнулся Владислав, он смял две гвоздики одним движением руки и бросил их на асфальт. Бросив взгляд на немного испуганного могильщика, подполковник весело подмигнул, - ладно, будем считать, что я забыл про твой долг перед правосудием. Из города не отлучайся, за могилой присматривай каждый день.

       -Все будет в лучшем виде! - горячо заговорил мужчина.

       В ответ подполковник только махнул рукой и направился к выходу.

       Под крестом

       А я уже и забыл о добрых людях, после всего пройденного, мне стало казаться, что вокруг одни преступники. Озлобился я что ли тогда, неудивительно, после всех этих забегов и марафонов от убийц в Оренбурге, после дороги до Саратова, где нас норовил убить каждый. Блин, как вспомню наезд на цыган. А ведь никто и не поверит, что мы у них тачку "отработали". Когда я стану старый, толстый, лысый и богатый, то обязательно куплю себе точно такую же раздобланную четверку. Пашку с собой возьму, дам ему подзатыльник за мокрую куртку и поедем кататься по пройденному нами пути. Все так и будет. А еще я достану диск группы Ария с песней Герой Асфальта, буду пускать горький дым и лететь на встречу судьбе. Это не моя мечта, это такой план на будущее. И может все уже будут ходить в обтягивающих серебристых костюмах, межгалактический флот земли начнет войну против колонистов Марса, а мы прокатимся по трассе М5. Мимо будут пролетать удивленные люди на звездолетах, и крутить пальцем у виска, а мы будем нестись как когда то пятьдесят лет назад. Может такое быть? Еще как может. Вот я даже не знаю, что будет через десять лет, а через пятьдесят лет можно столько нафантазировать! Мама не горюй! Вот так вот я и рассуждал, когда прятался от чистильщиков в замаскированном закутке. Отец Артемий был прав, эти засранцы все таки решили еще раз проверить все близлежащие здания, поэтому стали шарить дом за домом. В основном ворошили жилые квартиры, но и иконописную мастерскую при храме не оставили вниманием. На этот раз искали лучше, но отец Артемий меня спрятал как следует - ничего не скажешь, в каком то скрытом помещении среди церковной утвари, я сжался к комочек и ждал когда эти черные уборщики свалят.

       Вообще перед тем, как к нам пришли с обыском, отец Артемий предлагал спрятать меня в могиле стоящего рядом кладбища, но я наотрез отказался. Мой бородатый спаситель возмущенно фыркнул и сказал, что тогда за мою безопасность он не ручается, но я стоял на своем. Тогда, немного поматерившись на меня, он запихнул в свой тайник, где он прятал иконы от жадных рук мародеров. В таком скромном месте могли поместиться только я и Маркизка. Гордое черное животное прятаться ни от кого не собиралось, а вот мне пришлось сжиматься в три погибели. В принципе, ничего страшного. Я уже привык, тем более моих частых посещений карцера, эта кладовка была не самым неожиданным и трудным испытанием. Опять же, есть о чем подумать, можно представить автопробег через пятьдесят лет. Когда крохотная дверца открылась и передо мной предстала бородатая фигура отца Артемия, выдержав достаточноую паузу, что бы налюбоваться моим неудобным положением, священнослужитель проговорил: