Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Александр Артёмов

250. СЕНТЯБРЬ

Ветер вскинул пыль повыше,И немного погодяВдруг ударили о крышуДве дробиночки дождя.И, качая подорожник,Заставляя травы лечь,Обложной осенний дождикНачинает землю сечь.Это снова ранний вечерТенью встанет у окон,И в туман оденет плечиПотемневший террикон.Выйдет позднею пороюВновь соседка на крыльцо,От дождя платком закроетМоложавое лицо.Дым осядет полновесный,Листья ринутся во тьму…И опять подступит песняБлизко к сердцу моему.

251. ГАРМОНИСТ

Окованная медью по углам,Гармонь казалась недоступно строгой.…А парень брал ее по вечерам,Ладов стекляшки осторожно трогал.Он, как ребенок новые слова,Искал в ладах могучие звучаньяИ каждый звук, как тайну, открывал,Берег, терял и находил случайно.К холодной планке прижимал ладонь,Сжимал меха, задумавшись нередко,Но под его суровую гармоньНе пели песни девушки-соседки.А парню так хотелось песнь найти!Простую песнь, без фальши и тревоги.Но на каком ее искать путиИ где лежат к ней верные дороги?Недосыпая, он встречал рассвет,Весь в поисках неслыханных мелодий,И слушал птиц, кузнечика в траве,И песенку в случайном хороводе,Веселый шум разбуженных квартир,Запев сирен, прибой ветров горячих…И словно шире раскрывался мирПри каждой, даже крохотной, удаче.Гремели звуки, скрытые в ладах,Сливались и неслись широким валом,И под гармонь в частушках иногдаГрустил и улыбался запевала.А он всё строил неустанно песнь,Широкую и светлую, как счастье.Весь в поисках, в волненьи жарком весь,Неугомонный беспокойный мастер.И песнь росла, звенела, как прибой,Шла с хороводами в широком круге.Ее несли и в парки, и в забой,Встречали, как потерянного друга,Крылатую, ловили на лету,При встречах гармонисту жали руки.А он не верил, что свою мечтуСмог уложить в игру горячих звуков,Что трудный путь до песни пройден весь,Начатый незаметною тропинкой,Пока не услыхал родную песнь,Звучащую с сверкающей пластинки.Узнав знакомый, молодой напевИ музыку гармони голосистой,Он, песенку взволнованно допев,Признал себя впервые гармонистом!

252. У САМОГО МОРЯ

Всё с маху переборетВолны широкий бег…Чем так волнует мореИ что таит в себе?Я море брал в ладони,Держал у самых глаз.Шальную от погониЛовил волну не раз.Но робко и несмело,Спокойная всегда,В пригоршнях зеленелаПокорная вода.

…А там, взрывая дали,Решимости полны,Ворочались, взлеталиИ рушились валы.На миг не затихая,На берег шли спеша,Скрипели, задыхаясь,На мокрых голышах,Чтоб вновь с тревожным свистомСтеной упрямой встать,Идти на дерзкий приступОпять, опять, опять,Без сна и без покояВ ночах звенеть сильней.Упорство мне б такоеДа песенке моей.

253. НА ДАРСАНЕ

Мне говорят: «Дарсан», — и я смотрю                                                        с волненьемНа светлый профиль сказочной горы.Каких цветов здесь радует горенье?Какой здесь клад неведомый зарыт?Ночуют на плечах Дарсана грозы,Спит тишина, задумчивость храня,И бродят непричесанные козыВ обветренных, облизанных камнях.Огни цветов мне просятся в ладони,Ползет к ногам широкая трава…И… «Розпрягайте, хлопни, конейТа й лягайте спочивать»…Откуда взяться этой песне в горах?Ее в Донбассе напевал я сам!И что за люди, с песенным задоромШтурмующие солнечный Дарсан?И, не успев в волненьи удивиться,Я тоже улыбаюсь и пою.По бронзовым и вдохновенным лицам,По песне, без конца готовой литься,Я земляков-шахтеров узнаю.Так вот в чем тайна строгого Дарсана!Ее не в зелени берег апрель:Он мне друзей на горную полянуПривел сюда, за тридевять земель.И песнею, как дружбою, согреты,Мы вниз идем в расплавленный закат.Воркует море. И ко мне с приветомПротянута знакомая рука.

254. «В полночь холодно, в полдень жарко…»

В полночь холодно, в полдень жарко.Ветер хочет всю пыль смести.Остается рабочий ХарьковВехой, пройденной на пути.

Войны слева и войны справа,В центре — смертная карусель.И задумчивая ПолтаваПеред нами лежит, как цель.

Плач старухи и крик девчуркиНа развалинах изб стоит,Я завидую нынче Шурке,Что в Донбассе ведет бои.

ВАСИЛИИ КУБАНЕВ

Василий Михайлович Кубанев родился в 1921 году в Воронежской области. В 1938 году окончил среднюю школу и начал работать в острогожской районной газете «Новая жизнь». В 1940 году поехал учительствовать в село Губаревка. Затем снова вернулся в Острогожск, в редакцию той же газеты. Писать Василий Кубанев начал рано, с 14 лет, печатался в районной газете. Перед войной его произведения появлялись в сборниках местных поэтов и в альманахе «Литературный Воронеж».

У Кубанева уже зрели большие планы, складывались свои собственные взгляды на жизнь, на искусство. Он работал над большой статьей об искусстве, которую рассматривал для себя как «тактическую программу на всю жизнь», вынашивал замысел большого эпического полотна, которое в письмах и дневниках поэта именуется «Целое». «Я готов трудиться всю жизнь не покладая рук, чтобы создать свое Целое», — писал Кубанев в одной из дневниковых записей.

В августе 1941 года В. Кубанев ушел добровольцем на фронт. Через несколько месяцев он вернулся в Острогожск. Из армии Кубанев пришел тяжело больным человеком, и в марте 1942 года его не стало. В войну квартира Кубанева была разрушена, рукописи его погибли.

Друзья собрали многое из литературных проб, стихотворений поэта, обнародовали его письма и дневники. В 1955 году в Воронеже вышел сборник стихов, составленный Б. Стукалиным, — «Перед восходом». В 1958 году издательство «Молодая гвардия» выпустило более расширенный сборник произведений поэта. Эта книга, пополненная новыми находками, была переиздана в 1960 году.

255. «Мой детский разум неразлучен…»

Мой детский разум неразлученС тоской, рожденной им самим.Сомненьем тягостным томим,Брожу средь жизненных излучин.От вековых однообразийСтремлюсь укрыться в мир иной —Неощутимый, неземной,В мир вдохновений, в мир фантазий,Чтоб мир земной извне постигнутьИ, не покорствуя судьбе,Как вечный памятник себе,Святую истину воздвигнуть…Тогда встает передо мнойВоздушный, чистый, невесомыйВаш облик, взгляду незнакомый,Но сердцу близкий и родной.И в это жуткое мгновеньеВ кровоточащем сердце вдругРодится радостный испугИ угасает вдохновенье.Как новы, как приятны мнеЗемные краски, страсти, звуки!Мир после длительной разлукиДуше дороже стал вдвойне.

256. КАТАНЬЕ

На поля, где желтела пшеница,Вдаль направив волнистый разбег,Пеленою пушистой ложитсяСеребристый, искрящийся снег.

Щеки парней горят от мороза,Щеки девушек — мака красней.Разрешил председатель колхозаНа катанье им взять лошадей.

Понеслись, словно лебеди, сани,Вихрем кружится около снег.И от речки далекой с катаньяВдаль задорный разносится смех.

Ветерок треплет конские гривы,И пылает в жару голова.Как во сне, улыбаясь счастливо,Шепчет девушка парню слова.

257. НАПУТСТВИЕ