Чувства и тени - Антон Темхагин

Тем временем в Университет начали прибывать студенты. Сначала по несколько человек в день, но потом случился массовый наплыв, как будто поступающие сговорились заранее. И это еще хорошо, что студенты старших курсов должны были приехать почти на месяц позже, к началу занятий. Иначе я бы просто потонул в этом всеобщем хаосе разговоров, смеха, ссор и споров, которые разыгрывались на каждом углу Университета. После нескольких дней тишины и спокойствия такая шумовая волна просто сбивала меня с ног. Поступающих было явно слишком много, и я со страхом подумал, что отсев после экзаменов будет солидным, и что попасть на обучение будет не так то просто. Именно поэтому мне нужно было вызубрить учебники от и до, чтобы сдать экзамены на отлично, тем самым сняв все сомнения. Легко сказать, да сделать трудно…

После заселения поступающих в общежитие, наши с Теа и Киром посиделки на чердаке также прекратились. В «куполе» стало слишком многолюдно, будущие студенты бегали взад вперед по лестнице, в слух читали учебники, в общем очень шумно проводили время. Поэтому на последние дни моим пристанищем стала собственная комната, где я мог хотя бы побыть в относительной тишине. Относительной я ее называл оттого, что слышимость в стенах кампуса была просто превосходной, и при желании (да даже при его отсутствии) можно было в полной мере насладиться громкой и бурной дискуссией соседей о красоте первокурсниц.

Даже обычно говорливый и спокойный Эстебан в то время молчал, да все чаще стал пропадать где-то на улице. Шумная обстановка доконала и его, хотя я то думал, что говорящую сову из равновесия вывести было довольно трудным занятием.

С Теари и Киром я практически перестал встречаться, виделись мы разве что за завтраком, обедом и ужином, поскольку продолжали сидеть рядом за одним столом. В остальное время я заседал в своей комнате с учебником в руках, и даже Теа, которой передалась общая атмосфера волнения и сумбура, внезапно засомневалась в своих знаниях имперского, так что тоже пропадала где-то у себя. Где бывал в это время Кир, я не знал, да особенно и не интересовался.

В то время, как большая часть общежития уже была заселена, в своей комнате я до сих пор жил один. Почему не появлялся мой сосед, и по какому вообще принципу шло расселение прибывших, я даже не догадывался. Это, признаться, не сильно меня волновало. Скучать банально было некогда, попытки разобраться в правилах имперского языка занимали все мое свободное время и все мои мысли. Даже нападение в библиотеке отошло на десятый план.

В город я выбирался редко, но все же иногда заставлял себя выходить на улицу и давать глазам и голове отдых. В Нейтрете, как и в Университете, стало куда более людно — родственники и сопровождающие поступающих оккупировали все местные постоялые дворы, трактиры и гостиницы. Судя по внешнему виду и по повадкам, контингент подобрался не из бедных. Сей факт немного смущал меня, потому как среди них я выглядел весьма серо и небогато. К тому же, появлялись особые опасения по поводу стоимости обучения. Я задавался вопросом, смогу ли позволить себе доучиться в Университете или же мне просто не хватит на это денег. Попутно вставал вопрос о поиске работы.

За два дня до сдачи имперского в холле «замка» на информационном столбе вывесили список экзаменаторов. Всего их оказалось четверо, но главное лично для меня было в том, что председателем комиссии был назначен ни кто иной, как мой «хорошо знакомый» мастер Нэйтингем де Терион. К подобному повороту событий я частично был готов, так что не свалился в обморок прямо в холле при всех присутствующих, а лишь немного побледнел.

Оставшихся троих преподавателей я не знал, что, впрочем, не удивляло. Кроме Териона и Ликонта я просто не успел повстречать кого-то еще. И, возможно, это было к лучшему, с моей-то способностью портить отношения с кем-угодно при первой же встрече.

Когда до первого экзамена остались всего одни сутки, общежитие погрузилось в анабиоз. Уж не знаю, что творилось в головах у поступающих, но тишина стояла гробовая. Видно, морально готовились к неизбежному. Я же не спал ночами, а если и удавалось засыпать, то видел глупые сны, местом действия которых неизбежно был кабинет Териона.

И за тот же самый день у меня наконец-то появился сосед по комнате. Я как обычно сидел на кровати с книгой, Эстебан шатался где-то по округе, когда дверь без стука открылась, а на пороге появилась куча сумок и чемоданов. За вещами рассмотреть вошедшего не было возможности, так что создавалось ощущение, что в гости ко мне пожаловали живые сумки.

Впрочем, вскоре образовался и владелец нешуточного скарба. Маленький, меньше меня ростом, щуплый парень в темных штанах, серой рубашке и зеленом жилете протиснулся в комнату и осмотрелся. Его светлые волосы были забраны в хвост, на груди висел амулет — явно не магический, а только для украшения, потому как представлял собой темно-красный ограненный камень размером с золотую монету. Больше каких-то драгоценностей на парне не было, что среди поступавших было скорее необычностью. Многие, да что там, большинство заселенных в кампус носили по несколько колец с дорогими (на взгляд) камнями, а в ушах у них висела по крайней мере одна серьга. И это не говоря про всяческие браслеты, да наручи.

— Привет, — сказал он, хотя на меня даже не взглянул.

Оглядев комнату, он принялся растаскивать свои вещи от порога. В коридоре уже слышны были недовольные реплики — здоровые чемоданы мешали кому-то пройти. Как мой новый сосед сумел дотащить все это до комнаты, оставалось загадкой, но сейчас ему было не просто сдвинуть свои вещи с места. Глядя на его потуги, я решился помочь, все равно делать-то больше было нечего — от учебника имперского меня просто тошнило.

Кое-как перетаскали сумки в комнату и распихали что куда. Часть нашла пристанище на кровати, часть около шкафа, остальное поставили где придется. Осмотрев это сумасшествие еще раз, я подумал, что содержимое чемоданов в нашей комнате просто не поместится. Что он там притащил-то такое? Весь свой дом?

— Благодарю, — произнес запыхавшийся парен и протянул мне руку в знак приветствия. — Меня зовут Тилон, если что.

После рукопожатия сосед открыл один из чемоданов и начал выкладывать из него вещи прямо на кровать.

— Зачем тебе столько? — не выдержал я. Он тут что, вечно жить собрался?

— Чего столько? — Тилон непонимающе посмотрел на меня. — Вещей что ли? Так это разве много. Ты у других видел? У детей каких-нибудь герцогов небось вся комната заставлена. А у меня только необходимое.

Ну да. Вот у меня на самом деле только необходимое, а это уже был перебор. Хотя мне-то что?