Холера. Дилогия (СИ) - Радик Соколов

За бронированным стеклом «аквариума» сидит, похоже, бессменный Дядя Саня. Глаза у майора красные, припухшие с недосыпу, лицо осунувшееся, бледное.

— Слушай, ты что, решил вообще больше спать никогда не ложиться? — ехидно интересуюсь я вместо приветствия, едва войдя внутрь.

— Угу, — невозмутимо кивает он, — Вокруг последнее время столько всякого интересного происходит — прямо обидно пропускать. Вот и сижу тут, как гвоздями приколоченный.

— А если серьезно?

— А если серьезно, то народу нет. Задач полно, людей не хватает. Всех «под ружье» поставили, включая «дежурку» и старшин. Тут только я да Стас, помощник мой, остались, вот и сидим посменно. Пока один вахту несет, второй отсыпается.

Вот оно даже как. Если даже ветеранов из «дежурки» и тыловиков выгребли подчистую, то, видно, тут на самом деле все непросто. И выделенный нам командиром выходной — на самом деле просто царский подарок.

— Я чего спросить-то хотел, Дядь Сань — моих где разместили?

— Твоих? — майор на мгновение задумался. — Сестру и мужа ее — в нижнем спортзале. А родители твои не приехали.

— Как не приехали? — сердце словно ледяные тиски сжали.

— Спокойно, без паники! — дежурный, похоже, по моей враз побледневшей физиономии понял, что не слишком удачно свою мысль сформулировал. — С ними все в порядке, но они решили в Осинниках остаться. Отец тебе записку передал, но у нас тут и без того бардак, так что ее Антонине твоей отдали, у нее и спросишь.

Ой, я болван! Мы ведь, когда с Ярославки свернули и в сторону Пересвета по Горьковке пошли как раз мимо Осинников проезжали. Знал бы заранее — заехал и забрал. Но я-то думал, что они уже в Отряде… Лопухнлся!

— Фу, блин, Дядь Сань, ты уж будь в выражениях поосторожнее, а то у меня…

— Ага, инфаркт микарда — вот такой рубец! — хохотнул майор.

— Ну, примерно. Слушай, а ситуация у нас тут какая, если вкратце? У нас сегодня, вроде как, отсыпной, но лучше в курсе быть, на всякий пожарный…

— Ситуация… — задумчиво чешет седую щетину на подбородке дежурный. — Это, смотря где. Тут, в Пересвете — относительно неплохо. Мы ведь, за неимением лучшего, «красный конверт» на случай ядерной войны вскрыли[79]. Контакт с нашим батальоном «вованов» и городской администрацией, теми, кто мозги сохранил и не сбежал никуда, наладили сразу. Как в плане и написано, взяли под совместную охрану основные объекты жизнеобеспечения: насосную, электроподстанции, продовольственные базы, магазины. Краснозаводский полк, ну, там, на самом деле народу теперь даже на полноценный батальон нету, после того, как бойчишки по домам рванули, сидит теперь на охране патронного завода и ГАЭС[80]. Там же, на станции, считай, все четыре смены «шляпников» из ВГО[81]. И все с семьями. Сели крепко, так что, если с линиями электропередач и подстанциями ничего не случится, то с электричеством проблем у нас быть не должно. Для ГАЭС, как тамошние инженеры говорят, все оставшиеся потребители — это даже не нагрузка, а так, разминка. Пересвет, вроде, худо-бедно контролируем. Мертвяки были, но командир круглосуточное патрулирование улиц и дворов сразу по нескольким маршрутам организовал, да и «вэвэры» тоже не сплоховали. Были, конечно, потери и среди «мирняка», и в батальоне несколько человек не убереглись. Но в целом город мы удерживаем и, думаю, дальше удерживать будем. В Краснозаводске — похуже, там толкового патрулирования наладить не смогли. Объекты у них под охраной крупные, а народу немного. Совсем, конечно, штатских на съедение не бросили, но ситуация все равно тяжелая.

— А Посад?

— А ты сам что, не видел?

— Так мы не через город ехали, а по Ярославскому шоссе, мимо Торбеева озера.

— Понятно… Вот в Посаде дело плохо. Во-первых, там народу под сто десять тысяч только официального населения, без всех гастарбайтеров и прочих «гостей с юга», и площадь куда больше. Первые день-два УВД еще как-то ситуацию контролировало, а потом, когда стало понятно, что все в тартарары катится, народ разбегаться начал. Моргушин сдуру попытался было гайки закрутить, чуть ли не до суда военного трибунала… Но, ты сам знаешь, какие там у личного состава к начальнику Управления «теплые» чувства были. Короче, дело темное и обстоятельств из непричастных никто не знает, но — грохнули его. Чуть ли не в собственном кабинете застрелили. Ну, а как начальника не стало, так все у них там окончательно медным тазом и накрылось. Как тот Папандопала говаривал: «Хлопцы начали разбегаться кто куда, в разные стороны». Когда этот разброд там пошел, так мы в Посад больше и не совались — и так на сам Пересвет и все взятые под охрану «точки» народу едва-едва хватило.

— Но там же люди…

— А здесь нет? — огрызнулся Дядя Саня. — Тут все как на войне, Боря: или спасаем хоть кого-то, но гарантированно, или начинаем в рыцарей без страха и упрека играть и, в результате, и сами ложимся, и всех уже спасенных людей губим. Потому что Отрядом в три сотни человек город в сто с лишком тысяч населения не удержать по определению. Пополам порвемся, пупки надорвем и костьми ляжем — а толку не будет.

Эмоции эмоциями, а тут с ним не поспоришь. Сергиев Посад — райцентр крупный, на то, чтоб его надежно перекрыть не наш Отряд, а полноценная пехотная дивизия нужна. Причем, полного штата, а не те огрызки, что после массового дезертирства остаются. Вот только нет в округе ни одной дивизии. Бригада — есть, та самая, Софринская. Но бригада — это не двенадцать тысяч, а всего три с половиной. Из которых, я уверен, не меньше трех четвертей личного состава «на лыжи встала». Все ж бегут, а эти чем хуже? Такие же… А у тех солдат и офицеров, что остались, сейчас других забот полон рот. Тот же самый лагерь беженцев, что на их территории организовали. И даже если будет бригада какой-нибудь город зачищать, то это, скорее будет Пушкино, которое к Ашукино куда ближе, чем Сергиев Посад. Получается, никому Посад в такой ситуации не нужен оказался. И не только он. В таком же положении сейчас не один десяток городов в Московской области, я уж обо всей России и не говорю. Деревням и поселкам попроще, особенно тем, что на отшибе, а вот крупные населенные пункты — это большое количество жителей. А где много людей — там много зомби. Шансы есть только у тех городов, где военные базируются. Реутов с ОДОНом и «Витязем» в «одном флаконе». Долгопрудный, в котором кроме ОМОНа и СОБРа еще и несколько ракетных и еще каких-то полков стоит. Наро-Фоминск тот же, вот уж кому повезло — разом и «тамань», и «кантемировка». А вот насчет того же Подольска — очень сильно сомневаюсь. Отряд ОМОН там нашему ничем не уступает, ни подготовкой, ни количеством, но сам город по размерам раз, наверное, в пятнадцать больше, он же, не то, что Пересвета, Посада чуть ли не в два раза крупнее. И стоит, считай, сразу за МКАДом. Подозреваю, что не сдюжат парни.

— Ладно, Дядь Сань, пойду я, пожалуй, своих искать. Давай, держись тут. Прорвемся!

— А куда мы, на фиг денемся? — с грустной улыбкой отмахивается он. — У нас приказа другого не было!

Как дежурный и сказал, сестру я нашел в нижнем спортзале. У нас в Отряде их два — верхний, тот, что на третьем этаже — борцовский и, одновременно, «тренажерка». В нижнем мы в волейбол или мини-футбол зимой рубимся. Сейчас просторный зал с зеленым акриловым покрытием на полу, застелен армейскими плащ-палатками и матрасами, которых у наших старшин на складе за многие годы кавказских командировок богато накопилось. Да, по идее их уже давно списали и должны были утилизировать. Но какой же кладовщик будет материальные ценности разбазаривать? Вот и хранятся на складе целые кипы всякого барахла, от старых матрасов, спальных мешков и заношенного до неприличия камуфляжа до печек-булерьянов и разномастной мебели. Мало ли что? Прижмет жизнь — а у нас запасец имеется. Вот, она и прижала. А старшины наши, хоть и дразнил их народ «хомяками» и подкалывал по всякому, оказались готовы.

Мелкая, похоже, увидала меня едва я порог переступил. Я еще и оглядеться толком не успел, а она уже на шее повисла.

— Грошев, зараза! Живой!!! Как же я рада тебя видеть!!!

— Взаимно, Тось, взаимно. А Роман-то твой где?

— Ромка на тренировке. Тут ваши для всех, у кого оружие на руках есть, вроде курсов устроили. Мол, раз ствол имеешь — умей пользоваться. Причем так, чтоб мы не боялись тебя за спину поставить. И уже второй день дрессируют их на вашем стрельбище. Правда — без стрельбы. Говорят, патронов мало и вообще, нечего лишнее внимание шумом привлекать. Но гоняют серьезно, Ромка вчера еле до матраса доплелся.

Даже так? Роман — парень крепкий и в правильном подразделении в армии служил, его укатать — очень сильно постараться нужно. Конечно, Мелкая и присвистнуть могла, для красного словца, как говорят: «Немного не приврешь — хорошую историю испортишь», но, однозначно, кто-то всерьез за дело взялся. Надо будет сходить, поглядеть, что там и как.