Сиротский дом - Лиззи Пэйдж

этой квартиры, и вообще ото всего. Даже, пожалуй, и от Терри, хоть она и была ее любимицей. Забыть и обо всех воспитанниках «Шиллинг Грейнджа», и обо всех своих обязанностях. Вернуться в фирму «Харрис и сыновья», стучать себе по клавишам пишущей машинки и ни о чем не тревожиться, думая лишь о том, что лучше приготовить себе на ужин.

Терри так и не отпустила руку Клары, даже когда бабушка, подав им чай, угостила ее печеньем и ласково посоветовала: «Засунь-ка поскорей это в глотку». Лишь после нескольких свирепых взглядов Клары Терри все же выпустила ее руку. И Клара тут же ей подмигнула и шепнула, что все нормально.

Из вежливости она все же взяла одно печенье, и это было фатальной ошибкой, поскольку ей сразу же захотелось его выплюнуть. Это печенье, похоже, провалялось у бабки в буфете несколько лет. В общем, когда Терри, следуя ее примеру, тоже потянулась за печеньем, Клара незаметно шлепнула ее по руке и покачала головой. Едва почувствовав, что уже вполне прилично встать из-за стола, Клара встала и сказала, что им пора. Она поблагодарила старуху за гостеприимство и пообещала непременно вскоре с ней связаться.

– Вы учтите: без денег я девочку не возьму, – снова предупредила старуха Клару, провожая их до дверей.

– А что, вам действительно кто-то пообещал некую финансовую компенсацию? – не выдержала Клара, поскольку оказалась не в силах разгадать эту загадку. Господи, что там происходит, в этом Совете?! Или, может, она сама что-то неправильно поняла?

– Но ведь это же нормально, не так ли? – удивилась старуха. – А иначе с какой стати мне ее к себе брать? – Она захихикала. – По доброте, что ли? Нет уж, мадам, спасибо большое!

Даже когда Клара и Терри давно уже были на улице и множество других домов и дворов отделяло их от того дома, да и противный затхлый запах успел практически выветриться у них из ноздрей, Кларе все еще слышался язвительный старческий смешок, а в ушах звучали ее слова: Мне ведь за детишек-то денежки всегда платили.

* * *

– Я не уверена, что… подобное место для тебя подходит, – сказала Клара, когда они снова оказались в относительно чистом купе. Терри не ответила. Она с самого начала сидела, прижавшись лбом к оконному стеклу и не говоря ни слова. Но через некоторое время вытащила рабочую тетрадь с заданиями для экзамена «11+», которые специально для нее составила Анита, положила на колени и стала что-то в ней писать. Точнее, даже не писать, рисовать какие-то соединительные линии между разными вопросами. Когда Клара спросила, что она делает, Терри объяснила: это означает, что в данных вопросах она «разобралась».

– Тебе нравится заниматься с миссис Кардью? – спросила вдруг Клара.

– Уж больно она строгая и требовательная.

– О господи!

– А вот если бы я уехала в Лондон и стала жить с моей бабушкой, мне ведь не надо было бы сдавать этот экзамен, да?

– Вряд ли ты бы тогда смогла это сделать. – Клара внимательно посмотрела на Терри. Та, похоже, мысленно взвешивает все «за» и «против». Сама же Клара уже думала, что непременно выдвинет перед Советом самый решительный протест. Она уже начала составлять про себя целый список причин, по которым отдавать Терри такой «бабушке» совершенно недопустимо. – Ты просто не сумела бы должным образом подготовиться, и это стало бы для тебя большим разочарованием, так ведь? Тогда как сейчас ты явно делаешь успехи. – И Клара, скрестив руки на груди, стала смотреть в окно и думать, с чего начать свою речь перед членами Совета. По всей видимости, именно с того, что старуха ожидает некой компенсации.

Терри закрыла рабочую тетрадь и тоже задумалась, глядя в пол.

* * *

Дело в том, что Анита Кардью вовсе не казалась Кларе неприятной особой; просто порой она становилась какой-то чересчур жесткой, непреклонной. Познакомившись с ней, Клара очень надеялась, что Анита окажется такой же теплой и уютной, как Джуди, или как ее мать, или хотя бы как мисс Бриджес, или сестра Грейс. Но Анита более всего походила на некую эффектную тетку, изредка приезжающую в гости; такую тетку в семье обычно очень уважают, но горе тому, кто осмелится ей противоречить.

На следующий вечер после поездки с Терри к пресловутой «бабушке» Клара услышала, как Анита в кухне кричит на Алекса из-за чересчур небрежно выполненного сложного примера на деление.

– Как я могу тебе помочь, если у тебя цифра 1 ничем не отличается от цифры 7, а нули более всего похожи на восьмерки?

Алекс, словно не слыша ее, продолжал что-то царапать у себя в тетради и выглядел совершенно спокойным. А Кларе вдруг вспомнились слова Джулиана: Неужели ты и впрямь спокойно доверяешь ей детей?

И ей захотелось защитить Алекса, но она успела сказать только: «Он же старается изо всех сил», и Анита, мгновенно захлопнув учебник и открыв от возмущения рот, уставилась на нее.

– Вы думаете, я не умею детей учить?

Клара только вздохнула. Ей была известна склонность Аниты к мгновенной самообороне, но в данном случае это выглядело просто странно. И потом, Кларе осточертело без конца попустительствовать Аните с ее оборонительными реакциями, каждый раз заставляя себя умолкнуть буквально на полуслове.

– Возможно, в условиях обычной школы вы делали это превосходно, – сказала она, – но у нас здесь Сиротский дом. – Алекс старательно делал вид, что к их разговору даже не прислушивается. – Этим детям довелось немало пережить.

– Вы думаете, я не знаю, что довелось пережить этим детям? Или вы считаете допустимым, когда ноль невозможно отличить от восьмерки?

И Клара сдалась. Спорить с Анитой было невозможно.

– Я ничего такого вовсе не думала. И я отнюдь не считаю…

– Нет, нет! – Анита собрала свои книжки, швырнула их в сумку и вскинула сумку на плечо. – С меня довольно. Это конец.

Ссора с Анитой тяжело давила Кларе на душу. Как это она ухитрилась нарушить такую полезную договоренность, некстати позволив себе высказать собственное мнение! Алекс и Терри были в общем довольны занятиями с Анитой, так зачем же ей понадобилось затевать спор с человеком, который искренне согласился им помочь? Ведь таких людей очень немного. А когда она сказала Рите, что Анита больше к ним не придет и занятий музыкой больше не будет, та заплакала и, как всегда, заныла: «Мама! Хочу к маме!»

Весь следующий вечер Клара невольно поглядывала на ту сторону улицы, где в мастерской Айвора сиял золотистый свет, особенно яркий на фоне всепоглощающей тьмы. Никогда в жизни