Американец, или очень скрытный джентльмен - Мартин Бут

С упаковкой для самого пистолета тоже никаких сложностей. Я на денек съездил в Рим. У меня там было несколько дел, одно из них — купить «самсонайтовский» чемоданчик: помню, что моя клиентка говорила про дамскую сумочку, но я отказался от этой мысли. Мне предстоит нести изделие на встречу, и в моих руках сумочка будет выглядеть неуместной. Случайные очевидцы, когда их станут умело допрашивать, вспомнят мужчину с дамским предметом. А «самсонайтовские» чемоданчики смотрятся естественно в руках у представителей любого пола, кроме того, они так популярны, что не привлекают никакого внимания. Когда-то они были любимыми игрушками преуспевающих бизнесменов, теперь ими пользуются конторские служащие, торговцы дамским бельем и пластиковыми окнами, даже школьники, — так что для моих целей такой чемоданчик подходит идеально. Крепкий поликарбонатовый корпус, надежная ручка, безотказный цифровой замок, который, помимо прочего, непросто взломать. Петли на крышке — во всю длину корпуса, внутренние карманы полностью складываются, в нижней части крышка заходит в паз, поэтому выломать ее практически невозможно, а содержимое более или менее защищено от влаги. Кроме того, паз можно смазать тонким слоем горчицы — чтобы обмануть собак и аппараты, определяющие запах взрывчатки и кокаина.

О рентгене я могу не заботиться: моя обаятельная клиентка меня об этом предупредила. И все же я хочу произвести над чемоданчиком все положенные действия. Это вопрос профессиональной гордости. Я покупаю в фотомагазине на Пьяцца делла Репубблика полдюжины пакетов, в каких перевозят фотопленку; в соседней галантерее — несколько пакетов крючков с петельками вроде тех, которые используют на застежках лифчиков.

В чемодане надо сделать двойное дно. Это довольно просто. В принципе, помочь оно может только при поверхностном осмотре. Но никто никогда не досматривает такие чемоданчики досконально. Я выстлал дно и бока чемоданчика фотопакетами, обрезав их по размеру. На пакетах есть свинцовое напыление. Потом вклеил в дно куски серого пенопласта с заранее вырезанными выемками под каждую из частей разобранного пистолета. А над ним прикрепил на крючках ложную картонную крышку и приклеил к ней несколько бумаг — инвойсы, письма, блокнот, несколько конвертов. Если осматривать центральное отделение чемоданчика наскоро, покажется, что оно набито документами. Поход в канцелярский магазин обеспечил меня недостающим реквизитом: в центральный кармашек я поместил стальную линейку, маленький степлер, ножницы, миниатюрный диктофон, крошечный транзисторный радиоприемник, две металлические ручки и пластмассовую коробочку со скрепками. Рентгеновским лучам придется преодолеть свинцовую преграду, и на экране появятся смазанные контуры всех этих предметов — они разложены так, чтобы скрыть очертания оружия. Защита не полная, но и так сойдет. Лучше уж приготовиться ко всему.

На то, чтобы разложить все это оптимальным образом, уходит час, а после того как это сделано, я рисую схему расположения каждого предмета, чтобы девушке не нужно было потом экспериментировать. У меня и сервис на уровне, не только мастерство.

И наконец я в последний раз собираю изделие.

Мне оно нравится, даже очень. Баланс прекрасный, отлично ложится в руку. Надпись легко читается, но не бросается в глаза. Я прикладываю его к плечу. Для меня коротковато. Я бы не смог им воспользоваться. Я небрежно навожу его на раковину и гадаю про себя, на что, на кого оно будет нацелено в следующие несколько месяцев, кому плоды моего мастерства и ее тренированные руки принесут смерть.

Как приятно держать оружие. Словно держишь в руках судьбу. Да так оно, собственно, и есть. Пистолет — это орудие судьбы. Бомбу можно не туда заложить или сбросить мимо цели, с базукой возможен перелет, на яд найдется противоядие. Иное — пистолет и пуля. Просто, художественно, начисто лишено вероломства. Наводка, нажатый спуск — и ничто уже не остановит полета пули. Ветер не собьет ее с курса, рука не остановит, противопулевая пуля не подрежет ее на полпути.

Когда в руках у тебя оружие, по венам течет ток власти, очищая артерии от ожиревших, ленивых клеток, побуждая мозг к действию, повышая уровень адреналина.

Я бы предпочел, чтобы мое последнее изделие было авторской работой, а не переделкой уже готового. Я бы предпочел задействовать все ресурсы своего мастерства — например, попросили бы меня сделать бесшумный газовый пистолет для стрельбы стреловидными пулями. Тогда пришлось бы изготавливать ствол, гнуть его и нарезать, выковывать и доводить все механизмы, разрабатывать пули. Все это заняло бы полгода работы и потребовало многочисленных испытаний. И конечно, стоило бы намного дороже.

Но те дни давно миновали. Нет, я должен благодарить судьбу за то, что мое последнее изделие предназначено для обыкновенного заказного убийства — выстрел с не очень большого расстояния, классические, хорошо зарекомендовавшие себя разрывные пули.

Я разбираю «Сочими» и раскладываю части по уютным выемкам. Металл лишь немного темнее, чем пенопласт.

Выставив в замке цифру 821, я захлопываю чемоданчик и проворачиваю стальные колесики.

Изделие готово. Осталось его доставить, получить расчет и уйти на покой.

На автостраде оживленно. Дальнобойные грузовики медленно ползут вверх по склонам, за ними тащатся автобусы, набитые пассажирами, — и вместе они задерживают продвижение машин. Водители мигают фарами, будто шлюхи, нагловато подмигивающие морячкам в баре. Мне в моем «ситроене» приходится тащиться за грузовиками, которые регулярно обдают меня черным дизельным дымом, — обгонять их удается, только когда впереди с полкилометра свободной полосы или когда автострада идет под уклон.

Несмотря на эти досадные неудобства, настроение у меня хорошее. Контракт выполнен в срок, все пункты соблюдены. Действует изделие безотказно. Эту вещь не заклинит.

Я веду машину и посматриваю на горы, между которыми вьется шоссе — огибая контуры подножий, преодолевая пропасти по виадукам, на которых захватывает дух, ныряя в длинные туннели, где подвешены огромные, медленно вращающиеся вентиляторы, призванные разгонять выхлопные газы.

Хорошо жить в таком месте. Сияет незамутненное солнце, летние ливни теплы, зимние снега чисты, горы юны, стройны и прекрасны. Осенью лесистые склоны холмов окрашиваются в изысканные цвета каштанового и дубового багреца, а по весне чечевичные поля в высокогорных долинах превращаются в зеленый ковер. Мне нравится здесь, в добром кружке моих приятелей.

Позволяю мысли побродить. Если я женюсь на Кларе, я стану к ним еще ближе. Падре Бенедетто будет благосклонен к такому союзу, Галеаццо разделит мою радость и, возможно, сам женится по новой, вдохновившись моим примером, Висконти и все остальные будут довольны, что я влился в их ряды узников семейной жизни.

Но между всем этим и мной стоит выходец из тени. Я проклинаю его, выезжая на встречную, чтобы обогнать грузовик. Это единственная ложка дегтя в моей бочке меда, сам по себе он не исчезнет — до тех пор пока не выполнит своей задачи, какой бы она ни была.

На всем пути я слежу, что творится на автостраде. На долгих прямых перегонах смотрю вперед и назад: опытный человек может следить за объектом, даже находясь впереди. Я не вижу никаких синих «пежо» даже на встречной полосе.

На то, чтобы доехать до сервисной станции, назначенного места встречи, у меня уходит чуть больше сорока пяти минут. Моя клиентка хорошо выбрала место. К станции можно подъехать сзади, но мне кажется рациональнее использовать этот путь для выезда. Полагаю, она поступит так же.

На станции имеется большая заправка с несколькими рядами бензиновых и дизельных колонок, магазинчик, автомастерская и кафе, где продают холодные напитки, кофе и булочки. Парковка невелика. Я ставлю «ситроен» на свободное место передом к запасному выезду. На нем поставлен шлагбаум, но он поднят, и я прикидываю, подняла ли его девушка, или у нее имеется помощник, который отвечает за такие вещи и который уже здесь.

Возможное присутствие второго человека заставляет меня усилить бдительность. Я опускаю вальтер в карман пиджака, проверив заранее, что он полностью заряжен. Выбравшись из машины, оглядываю парковку. Синего «Пежо-309» на ней нет. Я беру чемоданчик с заднего сиденья и иду прочь. Машину не запираю, хотя делаю вид, что запер. Нужно при необходимости обеспечить себе быстрый отход.

Войдя в кафе, я сажусь за столик у окна и ставлю чемоданчик на свободный стул: на столик, рядом с сахарницей, я кладу бумажный пакет. Отсюда мне видно мой «ситроен» и практически всю парковку. Я приехал за несколько минут до оговоренного срока и заказываю эспрессо. Но еще до того, как его успевают принести, девушка оказывается у моего столика. Сегодня на ней узкая черная юбка, простая голубая блузка и темно-синий пиджак. Туфли на плоской подошве начищены, она безупречно накрашена — сильнее, чем в прошлые разы. У нее вид именно такой дамы, какой пристало ходить с «самсонайтовским» чемоданчиком.