Выбор - Анатолий Шиян

От Хироширо Номуши шедшего отличали также коротко подстриженные, но слегка вьющиеся совершенно седые волосы. И еще улыбка: искренняя, веселая и весьма энергичная.

— Привет, Кол! — сказал Риббок. Не то чтобы он был особенно близок с Колом Малютой, — просто все сразу и навсегда попадали под искрящееся обаяние этого человека и немедленно переходили с ним «на ты»: говорить Колу «мистер Малюта» или «господин профессор» уже через несколько минут беседы казалось так же нелепо, как громко жевать хрустящие хлебцы в филармонии.

— Привет, Джордж! Как поживает Лаура? Как дети? Наверное, так подросли, что я их уже и не узнаю? И познакомь же меня с этой девушкой, наконец!

— Кол! Это доктор социологии, мисс Мишель Статтон из Аналитического отдела АНБ, — мы вместе работаем над этим расследованием. Мишель, это — Кол Малюта. Его звания и прочие регалии я упускаю — они достаточно известны всем. Ты доволен? — закончил он представление обращением к Колу.

— Теперь — да. Теперь я знаю, что с ней и при ней можно разговаривать обо всем. — улыбнулся Кол Малюта и пожал руку Мишель.

— Да, это так. Так что там у нас нового? Мы довольно давно не были здесь, а результаты экспертизы лучше всего узнавать в устном виде. И особенно — от тебя! Ты всегда говоришь гораздо больше, чем пишешь.

— Да, это так! Один мой друг — ты его не знаешь, это еще в Украине — часто говорил мне по телефону: «Я знаю, что ты не писатель, и поэтому можешь не утруждать себя с ответом на это письмо»… — глаза Кола на минуту затуманились воспоминанием.

— Так вот. — после паузы продолжил он — Положение, если говорить серьезно, не такое уж страшное и безнадежное, как тебе представляется. В основном, практически все технологии, которые были использованы для убийств, начало свое имеют либо еще в СССР, либо в странах, которые образовались вследствие распада СССР. Я не имею в виду, что их разработали именно там. Более того: многие способы убийства имеют явные указания на то, что их пытались адаптировать уже под «высокие технологии» развитых стран. Но начиналось все это именно оттуда — из СССР или стран СНГ.

Ты можешь удивиться этому обстоятельству — однако ничего особенно нового для себя я так и не увидел. Возможно, — за исключением вещества, при помощи которого был убит Пак И. Это что-то новенькое, — но и в этом случае я не сомневаюсь, что и оно также было разработано на территории бывшего СССР. Однако — в отличие от всего другого — это произошло сравнительно недавно: одна из биохимических реакций была опубликована только в прошлом году, так что сделали этот препарат не ранее, чем год назад.

По ряду косвенных признаков я бы сказал, что большинство технологических решений имеют своеобразный «арабский» привкус.

— Ты хочешь сказать, что они изготовлены в арабских странах? — заинтересованно спросил полковник. Это уже было кое-что!

— Скорее всего — да. И причем с активным использованием ДОКУМЕНТАЦИИ, изготовленной много лет назад еще в СССР. Знаешь, чувствуется эдакая «застылость», косность решений. Тебе это трудно понять — ты не научный работник, и, главное, никогда не работал в СССР… Но все же попробую объяснить.

Когда тебе нужно разработать что-то новое, но то, в чем ты не специалист — ну, например, хотя бы приклад для твоего любимого пистолета. Что ты делаешь? — быстро спросил Кол, обращаясь к полковнику.

Мишель удивленно смотрела на Кола, — но тот, казалось, говорил совершенно серьезно. И, что самое удивительное, полковник Риббок воспринимал эту манеру разговора тоже совершенно серьезно.

«Подожди-ка! А не составляют ли они дуальную пару? Надо присмотреться!» — подумала Мишель.

А Кол тем временем, не дожидаясь ответа, продолжал:

— Правильно: ты вызываешь мастера, делаешь заказ и объясняешь ему, что именно тебе надо. Потом этот мастер делает тебе приклад, а ты принимаешь его работу. И все довольны. И о другом пути решения подобных проблем вы в своем США даже и преставления не имеете.

А вот у нас, в бывшем СССР, не было столько разных и удобных сервисных фирм. Поэтому мы САМИ делали себе приклады для пистолетов, — если без этих прикладов мы не могли обойтись, конечно… «Голь на выдумки хитра» — даже поговорка была такая.

Вот и в этих технология, — очень хорошо чувствуется, что делали их «не советские». Особенно это заметно там, где ТОГО ЖЕ результата можно было бы достичь гораздо проще, если бы исполнители ДОГАДАЛИСЬ сделать небольшое вспомогательное приспособление… Собственно, когда мы — в СССР — ПИСАЛИ свои научные отчеты, то излагали в них не столько то, что именно мы делали, а скорее то, как это НУЖНО было бы сделать. Другими словами, в таких отчетах мы упускали множество мелких деталей, которые нам самим очень облегчали жизнь и работу…

И вот именно такие документы и попали, судя по всем таким «мелочам», в руки террористов… Например, в одной из реакций вместо довольно дорогого и редкого вещества (химическое название его тебе ничего не скажет) можно было бы использовать обычную мочевину. Но взято было именно этот, дорогой химический препарат… Так что, скорее всего — это какой-то блок из архивов бывшего КГБ или ГРУ. И, возможно, среди таких документов имеются не только технологии убийства… Так что — советую запомнить это, Мишель — и проверить.

— А знаете, Мишель, возможно что и книги доктора Леонтия Кожухаря попали туда таким же путем. — обернулся Риббок в Мишель.

— Леонтий Кожухарь? — переспросил Кол, и в голосе его послышалось неприкрытое удивление. — Ты сказал Леонтий Кожухарь, Джордж?! Что с ним? Он жив? Я давно потерял с ним контакт. Еще в Украине…

Трудно сказать, кто был поражен услышанным больше. Кол ли Малюта, который внезапно услышал имя своего старого — еще «из ТОЙ жизни» — друга. Или полковник Риббок, который внезапно узнал, что его хороший знакомый связан с расследуемым делом гораздо сильнее, чем он мог бы подумать…

Первой опомнилась Мишель.

— Кол! — она в волнении даже не заметила, что обращается к профессору Малюте так, как называла его наедине со своими друзьями. — Расскажите нам все, что Вы знаете о докторе Леонтие Кожухаре.

— Хорошо, ребята. — задумчиво произнес Кол. — Но вот что я вам скажу: если то, что вы расследуете, связано как-то не столько с самим Леонтием, сколько с его научными результатами, — то дело становится настолько серьезным, что говорить нам нужно уже не здесь… И говорить придется не один час. Как у вас сейчас со временем?

— Мы-то как раз свободны. И — сегодня, например, целиком и полностью в твоем распоряжении. — за себя и Мишель полковник.

— Хорошо! Сейчас у нас около одиннадцати дня. — Кол за много лет пребывания в США так и не научился ценить время: он по-привычке всегда оценивал его «около…».

Кол задумался. Потом вынул из кармана органайзер. Медленно просмотрел возникшие на экране строчки. Опять подумал.

— Подождите минутку. — сказал он. — Мне нужно сделать несколько обязательных звонков.

Он вынул из кармана сотовый телефон и быстро выбрал один из заранее введенных в его номеров.

— Луис! Сегодня ты обойдешься без меня. И передай ребятам, чтобы заканчивали эту серию экспериментов очень осторожно. Скорее всего, я смогу подойти к вам только завтра. В любом случае, ты позвони мне вечером, часиков в 11–12.

Риббок усмехнулся, глядя на удивление Мишель:

— Для Кола «вечер» весьма растяжимое понятие. Он ложится спать всегда после двенадцати, а в восемь утра его уже редко удается застать дома. Так он и живет все то время, какое я его знаю. — сказал он тихо.

А Кол говорил уже со следующим абонентом.

— Господин Кубичек! Запланированная на сегодня наша встреча отменяется… Нет! Вы здесь совершенно ни при чем, и я встречусь с Вами и представителями Вашей фирмы обязательно… Я Вам уже сказал, что именно Ваш Проект я считаю наиболее перспективным. Более того: я это уже написал, — бумага вчера передана в Правительство. Так что Вы можете приступать к работе совершенно спокойно! А встреча наша состоится, как только я смогу выкроить для нее время. До свидания!

— Ребята! Еще два звонка — и я ваш! — быстро проговорил Кол в перерыве между звонками.

— Лайза! Передай своему шефу, что я с ним сегодня встретиться не смогу. А если будет рычать как тигр на тебя — так скажи, что, в таком случае, я с ним по этому поводу вообще говорить не буду.

— Мистер Габриэль! Ваши материалы я просмотрел. Это, конечно, не телефонный разговор, — но так как встретиться лично с Вами я просто не смогу, то придется все же высказаться по телефону. Так вот: проделанная Вашим Центром работа напрасна. Повторяю: Вы совершенно напрасно ее делали… Откуда я знаю, почему так вышло?! Вероятно, просто Ваши специалисты слишком низкого класса… Я не намерен Вам объяснять подробно, в чем состоит ошибочность Ваших взглядов… Нет, и делать это никогда не буду. Могу только посоветовать Вам обратиться к профессору Мерион Линч. Она не только укажет Вам на ошибки, — она также может на очень хорошем уровне решить все Ваши проблемы… Нет, благодарить меня не надо. И прошу простить, что провожу этот разговор по телефону, — но нашу личную встречу я вынужден отменить по обстоятельствам, не имеющим к Вам никакого касательства.