Презумпция невиновности - Скотт Туроу

Реймонд распространяется о том, что был недоволен моей медленной работой. Ему пришлось поторопить меня с получением результатов дактилоскопического анализа и заключения эксперта по волокнам. С его слов получается, что я умышленно затягивал расследование. Затем он рассказывает о нашем разговоре в тот день, когда мы оба поняли, что он проигрывает выборы.

– Он спросил, был ли я в интимных отношениях с мисс Полимус.

– И что вы ему сказали?

– Я сказал правду. Но наши отношения не носили серьезного характера. Через три месяца мы расстались.

– Выразил ли мистер Сабич удивление вашим признанием?

– Нет, не выразил.

Куда он гнет?

– А не говорил ли мистер Сабич вам, что у него самого были интимные отношения с мисс Полимус?

Сэнди немедленно встает.

– Я протестую. Ваша честь, никаких доказательств интимных отношений между мистером Сабичем и мисс Полимус не существует.

Сэнди избрал верную тактику, хотя бы для того чтобы сбить темп допроса и вернуть присяжных к событиям вчерашнего дня. Но она, эта тактика, заставляет меня мучиться. Нельзя же постоянно говорить об отсутствии доказательств, если я собираюсь свидетельствовать по собственному делу. Тогда мне придется признать: то, что две недели отвергал мой адвокат, – чистая правда. Признать, что между мной и Каролиной был роман.

Сэнди прибегает к таким ухищрениям, чтобы заронить семена сомнения в правдивости моих показаний.

– М-м, – мычит Ларрен, – я бы сказал, почти никаких. – Это высказывание выгодно для защиты. – Я не отклоняю вопрос, однако хочу дать уважаемым присяжным настоятельный совет. Леди и джентльмены, мистер Мольто задает вопрос, основанный на предположении. Вам предстоит решить, верно оно или нет… Продолжайте, мистер Мольто.

Мольто повторяет вопрос.

– Конечно, нет, – говорит Реймонд с самым серьезным видом.

– А вы хотели бы это узнать?

– Я протестую!

– Перефразируйте вопрос, мистер Мольто. Спросите у свидетеля, надеялся ли он, что мистер Сабич будет с ним откровенен? – Ларрен редко подыгрывает обвинению, но на этот раз он вольно или невольно это сделал.

– Да, надеялся. Будь я в курсе их отношений, ни за что не поручил бы мистеру Сабичу эту работу. – Помолчав, Реймонд добавляет: – Публика должна знать, что расследование ведется не по личным, а по профессиональным мотивам.

Добавление это совершенно лишнее, зато выгодное обвинению. Сэнди хмурится.

Мольто переходит к злополучному совещанию в кабинете Хоргана. Реймонд подробно рассказывает о моей выходке.

– Опишите, каким мистер Сабич покидал совещание.

– Я бы сказал, что он совершенно потерял самообладание. Был словно не в себе.

Мольто заявляет, что на данный момент у него больше нет вопросов.

Ларрен объявляет перерыв. Выходя из туалета, я натыкаюсь на Нико. Он поправляет рукой свои жиденькие волосы. Увидев меня в зеркале, спрашивает:

– Как тебе наш свидетель? Неплохой, правда?

Не пойму, что это – случайно брошенные фразы или злорадство. Мне почему-то вспоминается, что он не способен говорить гадости. Когда он развелся с Дианой – та порядочно погуливала, а потом любовник ее бросил, – Нико простил ей все.

Я сушу руки. Нико хочет, чтобы мы оставались друзьями. Есть, есть в нем хорошие черточки. Реймонд на его месте был бы сейчас холоден со мной как лед. Я улыбаюсь:

– Уж получше миссис Крапотник.

– Итак, мистер Хорган, вы признаете, что состояли в интимных отношениях с мисс Полимус? Правильно я вас понял? – начинает допрос Сэнди.

– Абсолютно правильно.

– Вы также считаете, что мистер Сабич должен был бы сказать вам, что тоже находился в таких же отношениях с мисс Полимус?

– Потом, – осторожно выбирая слова, чтобы не подумали, что в нем говорит ревность, отвечает Реймонд, – когда он взялся за расследование, это был его прямой служебный долг.

– Свидетель, а вы сами знали, что мистер Сабич и мисс Полимус были в близких отношениях?

– В том-то и проблема. Он скрыл это от меня.

Сэнди испытующе смотрит на Реймонда. Он хочет, чтобы присяжные поняли, что тот пытается уйти от прямого ответа.

– Будьте добры, ответьте на мой вопрос. Вы его помните?

– Помню.

– Но не хотите на него отвечать?

Реймонд шевелит губами, потом выдавливает:

– Прошу прощения, мистер Стерн. Я ничего не знал.

– Благодарю вас. – Сэнди прохаживается взад-вперед. – Но если допустить, что между ними что-то было, ответственное должностное лицо обязано было бы доложить начальству – вы так считаете?

– Да, я так считаю.

– Понятно, – говорит Сэнди.

Алехандро Стерн невысок ростом и немного рыхловат, но когда он на судебном заседании, от него исходит какая-то невероятная сила. Он достойный соперник Реймонда Хоргана. Тот сидит со сложенными руками и покрасневшим лицом, ожидая дальнейших вопросов Сэнди. Если Реймонд с честью выйдет из процесса надо мной, то опыт и прошлые заслуги обеспечат ему место ведущего адвоката города. Равным ему будет только тот, кто сейчас его допрашивает. Не сомневаюсь, что впереди немало дел, где два этих человека будут совместно выступать в качестве защитников, поэтому сохранить нормальные отношения с Реймондом для Сэнди важнее, нежели моя участь. У адвокатов есть неписаное правило: работая, ладить с другими. Обвинитель – единственный противник, которого они признают.

Понимая все это, я поборол неприязнь к Реймонду и попросил Сэнди не слишком на него давить – победить его в словесном бою трудно, поскольку многолетней службой он завоевал доверие публики. И тем не менее я вижу, что Сэнди не собирается идти на мировую. Вероятно, считает, что показания слишком весомы и свидетелю надо дать отпор. Кроме того, из Реймонда можно вытянуть нужные показания – например, что я хорошо выполнял свои обязанности заместителя прокурора. Существует традиция: выкачать из свидетеля все, что возможно, а уж потом топить его.

Сэнди начинает атаку.

– Вы сами придерживались принципа взаимной служебной информированности? И вы, конечно, проинформировали бы своего сотрудника о том, что вам известно по делу, которое он ведет?

– Повторяю, мистер Стерн, я старался так поступать.

– Полагаю, что убийство мисс Полимус считалось в прокуратуре важным делом?

– Не просто важным – это было чрезвычайное происшествие. – Реймонд смотрит в мою сторону стальным взглядом.

– Вы считали это событие чрезвычайным происшествием и тем не менее не поделились с мистером Сабичем информацией, которой вы располагали, – информацией о деле и о самой мисс Полимус.

– Я старался делиться с подчиненными необходимой информацией.

– Старались? Разве мистеру Сабичу не было необходимо знать, какие дела ведет мисс Полимус? Он бы тогда мог установить, у кого из ее подследственных имеется мотив к совершению убийства.

Реймонд понимает, к чему клонит Стер, но пытается держать оборону.

– Другая необходимая информация у мистера Сабича была.

Реймонд допускает грубую ошибку. Сами юристы – никудышные свидетели. Неужели он смеет утверждать, что дела, над которыми работала Каролина, не являются ключами к выдвижению версий? Сэнди между тем продолжает прижимать противника:

– Служащие правоохранительных органов всегда опасаются мщения со стороны преследуемых по суду, не так ли? Это отнюдь не редкое явление, вы согласны? Соблюдение общественного порядка невозможно, если полицейские и прокуроры подвергаются нападениям, если их калечат и убивают? Когда убили мисс Полимус, публика и пресса высказывали мнение, что преступник – один из тех, кого она в свое время отправила за решетку. Вы это помните?

Загнанный в угол Реймонд вынужден отвечать односложным «да».

– Значит, мисс Полимус вела преимущественно крупные дела? Тогда тем более важно было знать, чем она занималась?

– Да.

– И зная это, вы, мистер Хорган, после начала расследования убийства мисс Полимус собственноручно изъяли из ящика ее письменного стола папку с одним делом. Это так?

– Да, так.

– Вероятно, это было щекотливое дело?

Ларрен, с интересом наблюдавший словесную схватку двух видных профессионалов, вдруг прерывает Сэнди:

– Какое отношение эта папка имеет к делу, которое слушается?

– Самое прямое, ваша честь. Думаю, что это понятно.

– Нет, мне не понятно.

– Свидетель показал, что мистер Сабич, расследуя убийство мисс Полимус, не сообщил ему важную информацию. Следовательно, ответчик имеет право знать, каких принципов на этот счет придерживается мистер Хорган.

– Вы путаете вино и воду, мистер Стерн. Мистер Хорган был окружным прокурором.

Неожиданно приходит подмога.

– Ваша честь, не имеем возражений против характера вопросов защиты, – вставая, говорит дель Ла-Гуарди.